Книга ВПЗР: Великие писатели Земли Русской - Игорь Николаевич Свинаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я не наносил по тебе никакого удара, я даю тебе интервью. Я не могу спорить с тобой, ибо это лишено смысла. Вероятно, точно так же тебе нет смысла спорить со мной. Потому что, как я понимаю, моя задача – изложить свое мнение по разным вопросам, а твоя – повернуть это дело так, чтобы я это мнение излагал. Я правильно понимаю?
– Да, но…
– Вот и излагаю.
– Но хотелось бы не просто услышать изложение твоих взглядов, но и обнаружить в этом изложении некоторую парадоксальность. Потому что без парадоксальности трудно себе представить хорошее интервью. На мой взгляд. Должна быть некоторая противоречивость.
– Хрен ты от меня дождешься противоречивости.
– Ха-ха-ха! Вот это ты хорошо сказал. И тем не менее. Вот ты говоришь, что мы ментально такие же, как белые, а Восток – другой, не такой, как мы. Но какие англичане и какие американцы кидались под танки со связками гранат? Какие французы повторили Гастелло?
– Скажи, пожалуйста…
– Никакие!
– Мы отвлекаемся. Потому что это наглый пиздеж и провокация.
– Ну провокация.
– Это тот очень дешевый квасной шовинизм, который воспитывали в советских школах. Где объясняли, что Россия – родина африканского слона. Что это Россия изобрела патриотизм, это Россия изобрела героизм, это Россия изобрела самоотверженность. Можно подумать! А до тех пор, пока не появилась Россия – этого не было. Ты сначала почитай английскую историю, а потом неси эту ерунду.
– Теперь ты мне ответь на вопрос…
– …а скажи, пожалуйста, зачем надо под танки с гранатами кидаться самому? Человеческое тело обладает дополнительной взрывной силой?
– В подтверждение твоей правоты…
– Нет, ты скажи: зачем с гранатами под танк бросаться?
– Я скажу так…
– Нет, не отвечай, я ж не заставляю…
– Отвечу. Хорошо, Миша, ты совершенно прав. Мы, русские, точно так же как французы, чехи, голландцы, сдались через две недели после объявления немцами войны и сказали: да и хрен с ним, покомандуют нами немцы, а потом как-нибудь от них освободимся.
– Ты абсолютно…
– …и потому мы как французы – совершенно цивилизованные белые люди.
– Ты абсолютно не знаешь истории Второй мировой войны. Поэтому, если ты хочешь со мной спорить… То спорить мы не будем. Сейчас мы еще немного выпьем и разойдемся. (Слово «разойдемся» он зря сказал, ох зря… То есть наоборот не зря. – И. С.) А говорить мы будем так: ты будешь спрашивать, я буду отвечать. Всё! Потому что если бы ты почитал про кампанию 1941 года, ты бы знал, что немцы разбили русских гораздо больше, чем французов. Их наступление в России было гораздо быстрее, чем во Франции, за те же три недели, что продолжалась Французская кампания, они заняли территорию несравненно большую, чем Франция. Немцам [в России] противостояло живой силы и техники в несколько раз больше, чем во Франции, и потери немецкие были в несколько раз меньшие относительно тех, кого они били, – чем во Франции. То есть разгром, который учинил вермахт Красной Армии летом 41-го года, в несколько раз превосходит разгром, который вермахт учинил Франции. Только там это называется «позорный разгром», а у нас называется «мужественное сопротивление». Так что вот эту херню, которую изобрел генерал Махмуд Гареев и отдел соответствующий ЦК и Институт военной истории при Главпуре Красной Армии, – мне знать не надо. Это всё для пенсионеров.
– Надо было сдаться, действительно…
– А при чем здесь – сдаться? Ни одна страна не имела столько предателей, сколько Советский Союз во время Второй мировой войны! Не суйся со мной в дискуссию, у нас разные весовые категории. Тем более не понимаю – зачем тебе это надо?
– Белая цивилизация, белые люди… надо было сдаться…
– Что ты имеешь в виду, – что они сдавались, а мы дрались? А вот хрен тебе! Потому что у нас была не та территория, не то соотношение воинских сил, потому что у нас была совсем не та система воинских союзов, потому что били нас они, как не били они никого. И бежали мы, как не бежал никто. И переходили мы на сторону врага, как не переходил никто.
– Франция официально вся перешла на сторону врага, например.
– Франция?!
– Ну как же?
– Я этим занимаюсь всю свою жизнь! А ты мне хочешь доказать, что ты умней меня!
– Я не хочу тебе доказывать, что я умней тебя. Я, наоборот, решил согласиться с тобой в том, что мы принадлежим к белой цивилизации…
– Не может быть!
– …и, как французы, мы сдались сразу. И когда немцы нас оккупировали, то мы вели себя тихо, мирно.
– Скажи, на чем основываются твои познания о кампании 41-го года? Вот что ты читал – кроме школьного учебника, газет и журналов? Что ты читал?!
– Я скажу так: в Париже было гестапо, а в Москве – нет…
– Нет, одна секундочка: знания откуда твои?
– Да какие у меня знания…
– А если «какие у тебя знания», то не выноси мне мозги. Хули ты тогда споришь? Еще ты меня будешь доябывать!
Итого
Ну, слово за слово, дальше мы, как Миша опрометчиво предложил, «разошлись», то есть разругались и дня три вообще не разговаривали. Потом помирились – и даже обмыли получение им эстонского ордена Белой звезды.
Но это ладно. Самое же забавное в том, что беседа наша продолжалась – по счетчику на диктофоне – 68 минут. Если вычесть предисловие, когда мы выясняли и оговаривали формат беседы или, уж не знаю, как это назвать, и перепалку, то останется чистого времени – вы будете смеяться – ровно час, с точностью до минуты.
Как мы и договаривались на берегу.
Что значит точность…
Эдуард Володарский:
«Мы с Высоцким собирались эмигрировать»
Мы знаем его как автора сценариев к великим русским фильмам: «Мой друг Иван Лапшин», «Проверка на дорогах», «Свой среди чужих, чужой среди своих». И сериалу «Штрафбат», который прошел на первом канале по самым верхушкам рейтингов. Чего мы еще не знали про ту войну, про наших людей? А вот поди ж ты – нам открылась какая-то новая правда. Причем через много лет после того, как все было разрешено и ждать откровений вроде не приходилось.
ВГИК
– Эдуард Яковлевич! Вы много сделали уже сценариев военных фильмов. А вы сами в армии служили?
– Служил. Полгода, в десанте. Однажды я прыгнул с парашютом, неудачно приземлился, было сотрясение мозга. Меня комиссовали. Я пошел работать грузчиком на Мантулинский сахарный завод в Москве. А там одни фронтовики работали. Человек воевал, пришел младшим лейтенантом, ничего не умеет – ну кто его куда возьмет? Дорога ему в грузчики. И заработок хороший – до двухсот
