Книга Современная румынская пьеса - Лучия Деметриус

там делаешь, дорогая, снимаешь туфли? А кто же нас угостит чем-нибудь после того, как мы спустили столько потов ради тебя.

А л и н а (заметив наконец сервированный стол). О! И стол накрыт на четыре персоны. Как мило с вашей стороны. Кому пришла в голову эта мысль? Мире?

М и р а. Я тут ни при чем, мамочка.

А л и н а (тронута). А что вы здесь приготовили, мои дорогие? Конечно, шампанское. Только не напоите меня, а то я вечером буду болтать чепуху и плохо выглядеть.

Б о н д о к. Какое там вечером. У нас остался всего час. И мы должны быть абсолютно точны, так как семья Петреску очень щепетильна на этот счет. А Драгомира пригласила?

А л и н а (в испуге). Забыла.

Б о н д о к. Ну вот, дорогая, я же тебе специально напоминал о нем.

А л и н а (в отчаянии). Но там было столько народу.

Б о н д о к (мрачнея). Все это так, но ведь ты знаешь, какой вес имеет Драгомир. Кроме того, это наш верный друг, и он нам этого не простит.

А л и н а. Я совсем потеряла голову, Марчел.

Б о н д о к. И все же это было очень важно. Подобное упущение…

А л и н а (нервничая). Принеси шампанское, Мира.

Т е о ф и л (примирительно). Это совершенно естественно, госпожа, любой бы на вашем месте растерялся. Особенно из-за этой толчеи.

Б о н д о к (настаивая). Сейчас мы уже не успеем с ним связаться? Который час? Он сочтет себя оскорбленным. Драгомир исключительно порядочный человек, немного вспыльчивый, но всякий раз, когда мне было нужно, он с готовностью помогал мне. Кульчер преподнес тебе что-нибудь?

Т е о ф и л. Кажется, эти гвоздики.

Б о н д о к. Нет, гвоздики принес Митаркэ, я видел. (Читает записку.) «Самой лучшей из педагогов». Он занимался у тебя в кружке?

А л и н а. Да. (Надев домашние туфли, поднимает бокал.) Ну вот, теперь можно жить. Благодарю вас, ребята. Я сделала, что могла. Надеюсь, все было пристойно.

Т е о ф и л. Вы недооцениваете, госпожа, все было блестяще.

Б о н д о к. Что и говорить. Люди собрались знающие, с положением. Ты не успела даже повидать их, но все были довольны, взволнованы. «Очень интересная выставка», — сказал мне Догэрою. Мели просила поцеловать тебя тысячу раз. Она явилась с дочкой. Посмотрела бы только, какие глазки строила эта девчонка, какие истины изрекала. Нет, нет, выставка заинтересовала всех. Я уж не говорю о вступительном слове маэстро Флавиу.

Т е о ф и л. Он прекрасно говорил.

М и р а (со скрытым намеком). Да, говорить он умеет. (Уходит.)

Б о н д о к. Итак, дорогая, мы можем со спокойной душой выпить этот бокал до дна и пожелать тебе больших успехов! Ты их заслужила. Думаю, ты не обидишься, если будут и кое-какие материальные блага. Они тебе не помешают. Кстати, когда мы уходили, мне показалось или я в самом деле видел на одной картине этикетку «продано».

Т е о ф и л. Да, да, и я видел.

Б о н д о к. Одна или две, не помню. И это не официальная комиссия, а просто частное лицо, человек с тонким вкусом заплатил из своего кармана, чтобы быть уверенным, что никто не перехватит у него выбранной вещи. Чего же еще желать.

М и р а  входит с подносом.

А л и н а. О! Черная икра. Да вы меня сегодня балуете.

Б о н д о к. Это очень хороший признак, дорогой Теофил. Люди смотрят дальше обычных бытовых потребностей — телевизор, стиральная машина, автомобиль и так далее, — делают культурные приобретения, украшают свои жилища произведениями искусства, растут в этом смысле, начинают разбираться… Я сам не особенно был просвещен в проблемах искусства, но благодаря Алине набрался знаний, попытался думать о них, понять их… И мало-помалу они меня захватили. И я понял, что мы должны уделять должное внимание и этой области жизни. Особенно те, кто вплотную занимается производством и постепенно деформируется. Техника, разумеется, дело хорошее, но кроме нее необходима и другая опора. Я считаю это вполне нормальной эволюцией нашего общества.

М и р а (пытаясь быть «умницей», но не в силах сдержаться). Ты что, папа, готовишься к выступлению на сегодняшнем вечере?

Б о н д о к (удивленный). Почему, Мира? Разве я сказал что-нибудь не так? Я только признал, что мы немножко огрубели на работе ради того, чтобы последующее поколение смогло пожинать плоды и хотя бы немного освободиться от повседневных забот.

Т е о ф и л. Именно последующее?

Б о н д о к. Вы очень хорошо сказали. Хотя мы измотанное поколение, но мы можем и должны подняться до нового, высшего понимания жизни. Чему ты улыбаешься?

М и р а. Я не улыбалась.

Б о н д о к. А все же?

М и р а (выпив большой бокал). У меня создалось впечатление что по линии министерства ты получил задание добиться «высшего понимания жизни». И теперь мобилизуешь себя, чтобы выполнить это задание на сто процентов.

Б о н д о к (обижен). Что ты хочешь этим сказать?

М и р а. Я шучу, папа. Шуток не понимаешь?! За твое здоровье.

Б о н д о к (сдерживая раздражение). Так ты считаешь, что я не способен воспринимать прекрасное? Из-за того, что не умею как следует выразить свою мысль? Что я не смогу отличить пейзаж от портрета? Я люблю даже абстрактную живопись, которой так увлекается твоя мать. Это сгусток волнения, личного синтеза, и я с ней согласен. Здесь есть детали, духовные нюансы. Ты думаешь, мне не хочется время от времени вырваться из этого мира? Подышать иным воздухом. Мне не хватает отпуска, чтобы увидеть и охватить все, что хотелось бы.

М и р а (не в силах сдержаться). Давайте бороться за увеличение отпусков.

Т е о ф и л (пытаясь сменить тему). Я, напротив, хотел бы видеть в отпуске лишь один пейзаж и, если возможно, в одном измерении.

Б о н д о к (с сожалением). В одном измерении. И я недавно смотрел на вещи…

М и р а. Хватит, папа. Если мы выпьем еще по стакану шампанского, то увидим во многих.

А л и н а. Мира, не забывайся.

М и р а. Потерпи, мама, хотя бы ради успеха твоей выставки.

Т е о ф и л (галантно). Первой, но не последней!

М и р а (с напускной наивностью, целя в Бондока, Алине). И Никулеску были и Бистрецяну. И Гэмуля пришел. Что изрек товарищ Гэмуля?

А л и н а. Он поцеловал мне руку и сказал, что выставка замечательная.

Б о н д о к (удивленный). Гэмуля, с которым ты так спорила перед этим? Что это на него нашло?

М и р а. Он «вырос», папа, «вырос». Ты не допускаешь этого? За неделю у него было достаточно времени, чтобы вырасти.

Б о н д о к (Алине, не обращая внимания на Миру). Ты думаешь, он это искренне?

А л и н а. Что за вопрос, Марчел?

Т е о ф и л. Это можно будет увидеть из его рецензии.

М и р а (не выдержав, иронически). Понятно. Рецензия несомненно служит свидетельством искренности.

Т е о ф и л. Если не свидетельством искренности, то хотя бы публичным заявлением, от которого уже не отступишься.

М и р а. Подумать только, какое счастье свалилось нам на голову.

Б о н д о к. Да нет, они частенько отступаются от своего мнения, меняют его. Я читал такие отзывы — сегодня одно, завтра другое.

Т е о ф и л. В конце концов,