Книга Когда-то там были волки - Шарлотта Макконахи

больше и вести себя мерзее. Австралийцы всегда выигрывали: эти товарищи Гаса из команды по регби были мудаками похлеще американцев.

Я пыталась незаметно проскользнуть мимо, но они, как обычно, позвали меня выпить с ними, всего один стаканчик, что всегда превращалось в несколько, прежде чем мне удавалось сбежать. В тот вечер у меня не было сил сопротивляться, так что я опустилась на диван рядом с парнем по имени Роббо и взяла пиво.

Вскоре последовало еще одно пиво, потом текила, а потом очередь дошла и до кокаина.

Мне не требовалось спиртного, чтобы чувствовать дурман, тошноту и помутнение сознания. Достаточно было сидеть там и наблюдать. Хотелось, чтобы Эгги пришла домой; ужасно хотелось. Я ощущала себя слишком старой для таких развлечений, словно я попала из своей настоящей жизни в какой-то безобразный, извращенный подростковый сон. Почему я живу в одном доме с человеком, которому нравятся подобные вещи? Почему моя сестра за ним замужем?

Страх унижал меня и заставлял сидеть там, пить и улыбаться, в то время как мозг сохранял обостренную настороженность и лихорадочно разрабатывал стратегию, как избавиться от этой повинности, никого не обидев.

Я наблюдала, как Гас делает шоты. Он демонстративно не обращал на меня внимания. Ничего-ничего. Скоро они напьются до бессознательного состояния, и я пойду спать. Джеймс сел рядом со мной и стиснул мне бедро. Он дышал зловонием, а руки у него были липкие. Мужчины вокруг меня подначивали друг друга, били копытами и храпели, как быки, а я тихо сидела, выбрав путь наименьшего сопротивления — переждать, не провоцировать скандал. Меньше всего мне хотелось устраивать сцены. Пьяные мужики непредсказуемы, они могут выйти из себя и начать все крушить, а я не хотела попасть под горячую руку, когда им в голову ударит моча.

Открылась дверь, и вошла сестра. От облегчения я чуть не разрыдалась. Она окинула комнату взглядом, заметила выражение моего лица и повернулась к мужу.

— Что за игра, дорогой? Посвяти меня. — Потом Эгги взяла меня за руку и подняла с дивана.

Джеймс схватил меня за запястье другой руки.

— Брось, Эгги. Не будь кайфоломом. Ей тут нравится.

— Мне нужно с ней поговорить, а потом мы вернемся и поиграем с вами.

Я едва могла расслышать ее сквозь грохот музыки, хохот и пьяные вопли. Джеймс отпустил меня, и мы с Эгги поспешили на кухню.

— Сколько тебе пришлось выпить? Ты можешь сесть за руль? — спросила она меня.

Я покачала головой.

— Иди наверх и запрись в своей спальне.

— Пойдем со мной.

Она кивнула, и мы уже собирались идти, когда заявился Гас.

— Две по цене одной, — сказал он. Зрачки у него были как огромные черные дыры.

— Мы идем спать, — ответила Эгги.

— Нет. Вы же любите играть. Так играйте. Эгги с Гасом обменялись долгим взглядом.

Я уговаривала себя расслабиться, не суетиться, ничего страшного не происходит. Здесь гости. В присутствии других людей ничего не случится.

Эгги утащила мужа в гостиную, чтобы он забыл или наплевал на то, что я тоже здесь, чтобы я могла улизнуть наверх, пока есть возможность. Я заперлась у себя в комнате и позвонила в полицию — пожаловалась на шум и стала ждать, когда они приедут. Наряд прибыл минут через двадцать, и, высунувшись в окно, я слышала, как Гас открыл дверь, пообещал вести себя потише, и полицейские укатили. А вечеринка продолжилась.

Я снова позвонила и на этот раз сказала, что разразилась драка и могут быть жертвы, но, вернувшись, копы ясно увидели: никто не дерется, — и что мне оставалось делать? По какому поводу еще обращаться за помощью? На самом деле ничего необычного не происходило. Может быть, Эгги нравилось там с ними. Может, она знала, как справиться с положением. Но мама научила нас распознавать тревожные знаки, а их было полно. Всю жизнь я презирала ее за то, что она видела в людях только худшее, но, сидя в своей комнате, слушая доносившийся снизу шум, я уразумела, какой наивной была, полагая, будто знаю границы, за которые человек выйти не может.

Нужно было уйти при первых же тревожных сигналах, но что, если не получилось? Что, если Гас слишком опасен, чтобы ослушаться его? Что, если твоя сестра считала, что, оставшись с мужем, защищает тебя? Что, если она права и именно так, смягчив риск, мы сумеем выжить в этом переплете?

Я услышала в коридоре глухой стук и открыла дверь. Гас вел Эгги в их комнату, Джеймс плелся позади. Она была почти без сознания, но, прежде чем исчезла за дверью, бросила мне взгляд, полный не уверенности, что так будет лучше, а ужаса.

Все сомнения разом испарились. Я ясно поняла, что оставаться здесь дольше нельзя. Что путей сгладить напряженность больше не осталось. Вот-вот должно случиться что-то страшное, и моей сестре нужна помощь.

Я бросилась вперед.

— Эй!

Гас глянул на меня.

— Не вмешивайся, детка.

— Ничего, Инти, иди спать, — отозвалась Эгги из комнаты.

— А если хочешь, можешь присоединиться к нам, — предложил Джеймс.

— Вы не сделаете этого. Я звоню в полицию.

— Ой, да расслабься ты, — сказал Джеймс и стал выворачивать мне руку, пока телефон не упал на пол. Он раздавил его каблуком ботинка. Засмеялся. Снова посоветовал мне расслабиться и не мешать им немного позабавиться. Вошел в комнату моей сестры и захлопнул дверь.

Я стала колотить в дверь.

— Выпустите ее оттуда, извращенцы поганые!

Они не ответили, и тогда я сбежала вниз по лестнице и сказала гостям, что Эгги нужна помощь, что Гас с Джеймсом заперли ее в комнате, но мужики только заржали и отвернулись, и ни один из них не дал мне свой телефон.

Я снова побежала наверх и стала пинать дверь, расшатывать замок, пыталась высадить панель плечом снова и снова. Я готова была рвать эту дверь руками и зубами и даже разбиться насмерть в попытках открыть ее.

— Разберись с этой сучкой, — услышала я изнутри голос Джеймса.

Дверь открылась, и я оказалась лицом к лицу с Гасом, слишком большим, чтобы прорваться мимо него в комнату, слишком сильным, чтобы можно было сбить его с ног.

— Ты действительно хочешь войти? — спросил он, и я одновременно понимала и не понимала, о чем он спрашивает. — Хочешь поприсутствовать?

Невзирая на все мои усилия, остановить злодейство было невозможно. Я ничего не могла сделать против двух здоровых сильных мужиков без помощи тех, что сидели внизу, после того как мой телефон расколотили.

Похоже, все, что я могла, — это остаться вместе с сестрой,