Книга Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330 - Клод Каэн

Малатья с момента ее отвоевания в 1201 году, по-видимому, находилась под прямым управлением. В 608 (1211) году Кей-Кавус «отдал» ее ispahsalar Хусам ад-Дину Юсуфу аль-Султани, чье присутствие там четырьмя годами позже подтверждено надписью. Но тот факт, что в это время Кей-Кавус отправил своего брата Кей-Кубада в заточение в том же городе, похоже, подразумевает, что Хусам ад-Дин был правителем, а не muqta. Вся история этого города на протяжении следующих трех десятилетий также предполагает, что султан контролировал его напрямую, а subashi, упоминаемый в 1237 году, по-прежнему наверняка был чиновником султана. То же самое справедливо в отношении Харперта, присоединенного в 1233 году, где тоже сидел subashi и который никогда никому не передавался на других условиях. Судя по всему, то же самое было справедливо и для более поздних завоеваний на границе с Месопотамией, когда закончился период, во время которого в некоторых местах, как, например, в Самосате, правители, изначально находившиеся за пределами владений сельджукского султана, сами присягали ему в верности.

Возможно, иначе складывалась ситуация в Эльбистане – стратегически важной крепости на дороге из Сирии. В 608 (1211) году Кей-Кавус отдал его Абу ль-Изз Мубариз ад-Дину Чавли аль-Султани. Поскольку эта концессия была связана с упомянутой выше концессией в Малатье, предоставленной Хусам ад-Дину, вероятно, что речь шла об обычном управлении. Тем не менее, как, по-видимому, указывает надпись, Мубариз ад-Дин еще оставался правителем Эльбистана в 639 (1241) году, а поскольку, кроме этого, он занимал пост chashnegir, владение городом могло быть связано с его постом, по крайней мере в то время, когда он его занимал. В 1254 году в Эльбистане правил обычный subashi. С другой стороны, уже было показано, что провинции Мараш, расположенной вблизи сирийской границы, в XII веке то ли временно, то ли постоянно был присвоен статус феода, который она сохранила в XIII веке. С 608 (1211–1212) года и по меньшей мере до 630 (1233) года она была в руках malik al-umara Нусрат ад-Дина Хасана ибн Ибрагима. В 1258 году она попала в руки армян, после того как ее хозяин безуспешно пытался уступить ее Кей-Кавусу II, чтобы защитить ее от туркменов.

Расположенные к северу старые города Данишмендидов Токат, Никсар и Амасья находились с некоторыми небольшими различиями под прямым управлением Сельджукидов. Это совершенно точно для Никсара, где в 1240 году сидел chashnegir Шамс ад-Дин Тавташ, который был его subashi и обычным наместником от имени султана. Токат какое-то время был резиденцией сына султана Рукн ад-Дина, а позже на протяжении жизни Кей-Хосрова центром удела Кей-Кубада. Надпись рассказывает, что при Кей-Кавусе некий Зейн ад-Дин Башара аль-Галиби (вероятно, это не тот Зейн ад-Дин Башара, который был amir-akhur) в 612 (1215) году назвал себя сахибом Токита (Токата?). Две другие надписи повествуют о мавзолее, который в 631 (1234) году готовил для себя Абу ль-Касим Али аль-Туси, а в 648 (1250) году о мосте, построенном сыном последнего amir-ispahsalar Сейф ад-Дином Хамидом. Иными словами, в этом городе их семья играла важную роль в тот период, что подтверждено участием сына. Однако отец занимался строительством и в Кайсери, которым он точно не владел. И в Токате до 645 (1247) года тоже появились здания, построенные Наджм ад-Дин Ягибасаном, возможно младшим сыном Данишмендида, и другими. Кроме того, точно известно, что Токат управлялся напрямую Кей-Кубадом, который отправлял туда пленников высокого ранга, и Кей-Хосровом II, который в 1243 году перед лицом монгольской угрозы поместил там в целях сохранности свою сокровищницу и гарем, которые позже среди сельджукского наследства были обнаружены перване Муин ад-Дином Сулейманом. И всего сказанного следует вывод: маловероятно, чтобы Зейн ад-Дин был кем-то большим, чем наместником, и в любом случае точно известно, что после Кей-Кубада Токатом правили только обычные наместники. Наконец, Амасья, где ситуация была более сложной. В 606 (1209) году в качестве помощника некоего Алп ибн Сули там находился эмир Мубариз ад-Дин Бахрамшах, а в 612 (1215) году он продолжал находиться там же, но уже без начальника, и был главой эмиров этой провинции. Он хорошо известен в истории как amir-majlis, хотя в этой должности не имел никаких особых связей с Амасьей, о которых упоминалось бы в хрониках. Он умер в 1228 году. Позже Амасья была отдана в качестве икты вождю хорезмийцев Береке, и это означало, что она оставалась в распоряжении султана, под прямой контроль которого она вернулась в связи с арестом Береке. Во время восстания бабаистов serleshker города Армаханшах погиб. Город напрямую принадлежал султану вплоть до 1243 года, когда там нашел убежище визирь, и во время ссоры султана Изз ад-Дина с его братом Рукн ад-Дином, которого он держал там под надзором. Надписи того периода не содержат никаких ясных указаний. Таким образом, нет оснований полагать, что Мубариз ад-Дин продолжал править Амасьей в качестве наместника, если только это не было связано с должностью amir-majlis.

Совершенно очевидно, что ни Сивас, ни Кайсери никогда не были ничем иным, как городами, напрямую управлявшимися Сельджукидами. Наместники Кайсери известны (и между ними нет родственных связей), они носили титулы hakim, wali, shihna, но чаще subashi, а временами просто amir. С другой стороны, из правителей Сиваса не известен никто, хотя документов об этом городе достаточно много. В надписи 612 (1215) года перечисляются эмиры, участвовавшие в строительстве стен Синопа, в то время как другие, такие как правители городов, фигурируют только как главы городской знати без указания имени, причем трое названы главами Сиваса и «провинций Сиваса». Похоже, этот город имел особый статус – например, как Конья, – который невозможно определить более точно.

В населенных пунктах, расположенных вблизи важной границы с киликийским (Центральным) Тавром, по-видимому, наблюдалось большее разнообразие. Главным из них был Нигде. В 608 (1211) году на таких же неопределенных условиях, что и другие концессии этого года, он был «отдан» amir-akhur Зейн ад-Дину Башара, хотя и без концессии, которая была бы связана с его должностью. При Кей-Кубаде вскоре после 620 (1223) года он был убит, и в дальнейшем Нигде, несомненно, подчинялся напрямую султану, поскольку позже он даровал его в качестве икты одному из вождей хорезмийцев, которого взял к себе на службу, Йилану Нугу. (Это, впрочем, не помешало тому, что регулярной армией этой провинции вскоре стал командовать перване Тадж ад-Дин.) После бегства хорезмийцев Нигде был снова возвращен султану. В начале царствования Изз ад-Дина он должен был стать долей Самсам ад-Дина Каймаза, а потом одного из рабов султана, прежде чем в результате различных превратностей, которые будут описаны по ходу повествования, оказался под протекторатом монголов. Лулуа, который после его завоевания оказался в зависимости от Нигде, всегда был крепостью, принадлежавшей султану. В Эрегли от 612 (1215–1216) года сохранились сведения о сахибе Шуджа ад-Дине Ахмад-беке. Ларанда в 1231 году на какое-то время была передана в качестве икты вождю хорезмийцев Кушлу Санкуму (султан оставался ее владельцем) и позже возвращена под прямой контроль султана, как и другие икты хорезмийцев.

Расположенные дальше к северу Аксарай, Кыршехир и Акшехир были переданы в качестве икты, хотя только на время. В 612 (1215–1216) году в Аксарае, судя по всему, сидел сахиб Сейф ад-Дин Ильдегиз. После захвата Кей-Кубадом княжества Эрзурум он был передан в качестве икты безземельному правителю Рукн ад-Дину в качестве компенсации, но нет сомнений в том, что, начиная с Кей-Хосрова II и до начала XIV века, когда историк Аксарайи, уроженец этого города, наконец заговорил о нем, он принадлежал непосредственно султану. Кыршехир на таких же условиях был отдан Мангуджакиду Музаффар ад-Дину из Эрзинджана. После смерти последнего город был снова возвращен султану Кей-Хосрову II, но вскоре он в форме imara был передан визирю Мухадхаб ад-Дину, а после него другому визирю. Айюбхисар, расположенный между этими двумя, достался Рукн ад-Дину вместе с Аксараем, но позже его передали визирям вместе с Кыршехиром. На тех же самых условиях в качестве икты владелец Колонороса (который стал называться Алаийя) получил Акхешир, а затем, видимо, после его смерти его отдали Мангуджакиду Даудшаху. Потом он, безусловно, также был возвращен султану.