Книга Позднорожденные. Том 2 - Екатерина Шельм

– Пуля.

– Куда именно?

Линар сглотнул. Он вспомнил девушку, что была вместе с Софи. Он не помнил ее имени, ему было все равно.

– В голову.

– А тело?

– Сбросил в лес с вертолета.

Эльтан коротко покивал. Шедар и Синай оба напряженно молчали.

– А где Нилан? – спросил Эльтан с горькой улыбкой.

– Он не в моей свите. Волен быть, где угодно.

– Ясно. – Эльтан поднялся, не выпуская из рук меча.

Линар не пошевелился, а вот Синай сделал несколько шагов к нему.

– Нет, – остановил его Линар. Еще не хватало, чтобы лучшие мужи Сиршаллена сражались из-за такого недоразумения, как его жизнь. – Не мешай Кайране, Синай.

Синай сжал губы, кивнул и отошел назад.

Шедар, даром что любил поболтать, молчал. В глазах его Линар видел боль и разочарование. Из-за смертной девы… – читал там Линар и видел презрение, неверие. Он готов был это увидеть.

Эльтан подошел вплотную, и Линар привычно поднял голову, чтобы смотреть ему в глаза – он был куда выше.

Он смотрел на него внимательно и холодно. Тягучие мгновения тянулись и тянулись. Линар не выдержал – опустил взгляд. Хотелось сказать простое, искреннее «Прости», но он не решался. Всю его жизнь Эльтан был к нему жесток, и едва он потеплел, Линар предал его, доказал делом, что не стоит доверия Кайране. Что теперь было сотрясать воздух бесполезными словами?

– Ясно. – Едва слышно сказал Эльтан. – Браво, Джон… Браво…

– Я не мог иначе, – тихо сказал Линар.

– Шахране Сиршаллена предал народ ради смертной девки… – сказал Эльтан так, словно примерял эти слова на язык.

– Она Госпожа Моего Сердца. – Отрезал Линар. – Владычица одобрила наш союз.

Эльтан покачал головой, усмехнулся и отошел, снова сел на диван и положил меч на колени.

– Значит, ты убил свою Госпожу Сердца? – хмыкнул он. – Тинар!

Двери на балкон немедля отворились, и вошел Тинар.

– Отправь кого-нибудь проверить дальний путь в Долгабеш. Троих-четверых хороших воинов. Нилана по возможности оставьте в живых, деву убейте.

– Не смей! – зарычал Линар.

– Ты указываешь мне? – Эльтан поднял брови.

– Не смей делать этого!

– Разве я найду там кого-то, Джон? Ты же выбросил ее тело с вертолета.

Линар сжал кулаки.

– Я виной всему, с меня и спрашивай. Она ни при чем. Я открыл ей правду и не уследил, чтобы она оставалась в городе. Я, и больше никто в этом не виноват. И я перед тобой.

– Да, ты передо мной… И что мне с того? – Эльтан на мгновение устало закрыл глаза, чуть нахмурился.

Линар поглядел на Синая с мольбой. Тот хмуро, неодобрительно посмотрел в ответ и перевел взгляд на Эльтана.

– Заставишь Синая убивать эльфов ради смертной, Линар? – усмехнулся Эльтан. – Ему не по душе будет такая служба. Это против lin’ya.

– Если мой перст не готов защищать мою Госпожу, значит он lin’yarr, – сказал Линар отрывисто.

Синай устало вздохнул:

– Оставь деву, Кайране. Она уже не опасна. Она сделала, что могла, больше вреда она не причинит.

– Неужели? Она знает о нашем транспорте, знает о наших планах. Попадись она людям, они узнают об этом. Ты предлагаешь мне смотреть, как эльфов убивают, потому что Шахране не смог совладать со своими людскими пороками?

– Она Госпожа Моего Сердца, – повторил Линар холодно. – Если это порочно, значит и эльфы порочны.

– Не говори о чем не знаешь, Джон, – выплюнул Эльтан. – Что знаешь ты о том, каково это – быть эльфом? Ты предал народ. Жаль, я не убил тебя… Нужно было убить еще в колыбели. Мерзкого выродка, разбившего сердце матери, убившего все стремления отца.

Линар вздохнул. Раньше ему никто не говорил это в лицо. Его презирали за его рождение, просто потому, что он дышал. Бросали косые взгляды, шептали за спиной, оскорбляли, но не словом, а его отсутствием, могли не ответить на поклон, не замечали на официальных празднествах… Сотни и сотни мелочей, которыми эльфы всю его жизнь показывали – ты не такой как мы. Ты чужой. И услышать, наконец, все в лицо было даже приятно.

– Что же не убил? – спросил Линар спокойно.

– Ты мой брат, – сказал Эльтан сквозь зубы.

Линар недоуменно моргнул. Брат… Не чаял он уже никогда услышать из уст Кайране этого слова.

– Ты бы тоже спас Шеланну, – сказал Линар.

– Не сравнивай… – Эльтан прищурил голубые глаза.

– Владычица видела мое сердце и сердце Софи. Она одобрила наш союз. А твой нет. Так что не говори, что ваша любовь была сильна, а моя годится лишь для ложа! – вскипел Линар. – Мне надоело это слушать! Никто из вас не обращался с ней, как с моей Госпожой! Никто! Ты, Шедар, ты говорил с ней на празднестве. Говорил почтенно?

– Она всего лишь смертная, – процедил Шедар сквозь зубы, но нахмурился.

– Я отдал ей Венец, и ты знал об этом. Ни одно из твоих слов не могло повлиять на ее решение уйти к людям, не так ли?

Шедар мрачно молчал.

– Пытаешься переложить бремя на нас, Джон? – Эльтан невесело рассмеялся.

– Нет. – Линар разом остыл и убавил тон. – Вина на мне. Не на ней. Она не могла не рассказать людям, а я не мог лгать своей Госпоже… Но если бы вы оказали ей честь, приняли в народ, быть может, она и не ушла бы сегодня. Но вы вытирали о нее ноги, как и о меня. А теперь кипите от возмущения, что ветвь, которую вы сжимали так долго, хлестнула в отместку? Мы пожимаем плоды своей гордыни, Эльтан.

Линар, опустошенный, накрыл глаза ладонью. Да кончиться ли эта проклятая ночь?..

– Что ты предлагаешь? – спросил Кайране, едва разомкнув губы.

– Судьба Софии – моя забота. Нилан позаботиться об этом. – Отчеканил Линар. – Она не опасна для народа более. Ее слова указывают на меня и только. Оставь ее, у нас есть дела важнее.

Эльтан вздохнул и кивком отпустил Тинара.

Линар почувствовал, как гора упала с его плеч. Он смог! Смог отстоять жизнь Софи!

– Что с Лейном? – спросил он.

– Ничего. – Эльтан пожал плечами. – Убить его сейчас – подтвердить слова твоей «Госпожи», – последнее слово он сказал особенно едко.

– Хватит… – прошипел Линар.

Эльтан словно сам только заметил, как именно он произнес это слово.

– Хм… Прости, – смиренно склонил он голову.

Линар затаил дыхание… Впервые Эльтан сказал ему это слово.

– Он успеет передать многим…

– Передать слова мертвой девы, не подкрепленные доказательствами. Мы должны быть осторожны, Линар. Сейчас как никогда. У нас было мало времени, а теперь его станет еще меньше. Закон Миллеров могут остановить, если люди встревожатся. Что тогда мы будем делать?