Книга Смыжи - Петр Ингвин

— Я делал все, чтобы прийти быстрее.

— Знаю. Я помогала. Теперь мы будем вместе всегда.

— Вместе. Всегда. Два главных слова. Ради них я жил и работал.

* * *

То, что он «видел», словами не передавалось. Не было верха и низа, и это не воспринималось неудобством. Вадик и Яна не были людьми в обычном понимании, они стали просто сущностями, они плавали в океане пространства, переставшего быть пространством, слова не были словами, но разговор велся, потому что мысли было не удержать: вопрос сидел на вопросе и вопросом же погонял.

— Это космос?

— В каком-то смысле. Но не тот, о котором ты думаешь.

— Я думаю только о тебе.

— А я о тебе. Поэтому мы вместе. Иначе ничего бы не получилось.

— Я в твоем сознании?

— Глупыш. Твоя теория хороша как теория, но она неверна. Ты видишь меня, я вижу тебя — как это возможно, если бы ты был во мне?

— Это немешарик изнутри?! Его сознание?!

— Это другой мир, аналог информационного потока. Здесь тоже можно хранить данные, производить расчеты, общаться, жить…

— Но этот другой поток — он же в сознании немешарика?

— Он — создание немешариков, но он сам по себе. Он — средство. Посмотри вокруг.

Вадик «посмотрел». Это получилось сделать сразу во все стороны, это было правильно, и показалось странным, что совсем недавно было иначе. Вадик, сам как бы сотканный из огненных струй, «держал в объятиях» Яну, выглядевшую, словно ее отлили из упругого света, и ощущения были, будто обнимаешь теплую воздушную струю. Пространство пронзали потоки сверкающих лучей, золотистое марево скрывало границы мироздания, от которого исходили спокойствие и некая благодать, и всюду разливалось яркое, но неослепляющее сияние. Еще бы, если глаз нет.

— Здесь всегда так?

— Здесь может быть как угодно. Так, как захочешь.

Глава 16

Гаврила Иванович
Голосование, кокон, время действовать

Следственный эксперимент затянулся, ни на один из вопросов ответа не получено. И Гаврила Иванович запросил Совещания координаторов.

Сейчас в каждом блоке проходит бурная дискуссия. У чрезвычайщиков такая закончилась минуту назад. Рассматривались все за и против, каждый высказывал мнение и аргументы в его пользу, либо присоединялся к уже озвученному. Выслушивали и критиков — мнений у них больше всех, но аргументация хромала. Впрочем, у них так всегда. После переформулировки специалистами некоторые мнения рассмотрели подробнее и внесли в протокол. Ничего кардинально нового предложено не было, отсутствие результатов расследования сводило дискуссию к вариантам «уничтожить немедленно» и «уничтожить позже», обсуждение свелось к величине отсрочки. Однако, отсрочка может оказаться губительной. Кому отвечать за непринятие своевременных мер? Ответ чешет нос в зеркале.

Итак, Совещание. С большой буквы, экстренное, категория «А». Такого не было со времен ухода прежнего координатора чрезвычайщиков. Тогда случилось нечто, всколыхнувшее общественное сознание: принтеры щупальцами-«снабженцами» впитали человеческие останки из древнего захоронения. Помимо этого они во исполнение людских капризов пустили на расходные материалы находившиеся в земле археологические ценности. Последнее возмутило духовный блок, а первое — всех до единого. От координатора чрезвычайщиков требовали решительных действий, и он согласился на немедленное уничтожение всех принтеров. Быстро привыкшее к сказочной жизни человечество пережило тяжелый год, пока научно-технический блок не решил задачу. Следующие принтеры стали безопасными для истории и человеческой памяти, новые настройки не позволяли им касаться человеческих останков, а об обнаружении любой поземной находки, от костей животных до следов древних цивилизаций, теперь автоматически извещались специалисты.

Принимая экстренное решение, прежний координатор перестраховался: домашние и офисные принтеры не могли причинить вреда, потому что работали исключительно на расходниках. Но было сделано то, что сделано, и со старинной фразой «Акелла промахнулся» прежний координатор ушел в отставку, а на свое место рекомендовал уже всем на тот момент известного Колдуна.

Теперь и Гавриле Ивановичу предстоит принять решение — ответственное и поистине судьбоносное. Огромная вероятность, что оно отбросит человечество далеко в прошлое, лишит будущего.

Но жизни людей дороже.

Через пять минут четыре координатора вынесут вердикт — быть или не быть.

Гаврила Иванович нервно ходил по кабинету. Мог ли он что-то упустить? Где пряталась ниточка, за которую требовалось тянуть?

Андрей и Милица надежд не оправдали. Могли оправдать, если бы позволяло время. Единственная пригодная версия — в немешариках исчезали только взаимно любящие друг друга, а неустроенные души, вроде несчастно влюбленной Милицы, опасности не подвергались. Это решили проверить.

Хотелось бы поступить иначе, но другого способа никто не видел. Взаимную симпатию молодых людей заметили, Милице и Андрею определили роль подопытных кроликов. С точки зрения чрезвычайщиков такой подход был полностью оправдан. А с точки зрения ученых? Поступай с другими, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Рискуя собой, каждый чрезвычайщик от сетевого оператора до координатора был готов ринуться в бой, но задуманный эксперимент требовал специалистов по немешарикам.

Милица страдала по профессору, но сама понимала неуместность и конечность такого чувства. На Андрея она смотрела как на возможный вариант. Ученые подтвердили удачность выбора. Оставалось кое-что предпринять.

Клин клином вышибают. Те же ученые сообщили, что человек с большой вероятностью влюбится в другого, если познакомится в опасной ситуации. Порадовало уточнение, что особенно это касается женщин.

Да, очень жаль, что на продолжение эксперимента нет времени. В конце концов, его смысл не в соединении двух молодых людей, а в отслеженной реакции немешариков на новую пару. Фактически Андрея и Милицу кинули на растерзание. Никто не знал, к чему это приведет, и приходилось играть вслепую, и хуже всего, что главным действующим лицам нельзя рассказать об их роли. Даже пребывание в лабораторном корпусе пары Бориса и Эльвины Мартыновых скрывалось от Андрея и Милицы. Пришлось умолчать про Элю, которая однажды случайно мелькнула в окне, для этого даже ввели в заблуждение: показали старую запись вместо затребованной Андреем. Вину, за которую позже придется ответить, Гаврила Иванович брал на себя. Лишь бы остался шанс ответить, потому что иначе все теряло смысл.

Каждая секунда промедления грозила глобальной катастрофой. Человечество состоит из людей. Они делегировали ответственность принятия решений нескольким, кто доказал успешность и знания. Чрезвычайные действия оправдывались чрезвычайностью ситуации, и Гаврила Иванович поступал так, как подсказывали опыт и интуиция. Выстроенное «дерево решений» указывало на единственный вариант, остальные вели в тупик.