Книга Молочные берега - Галина Гордиенко

— Они фальшивые.

Тамара обалдело захлопала ресницами. Лешка присвистнул. Лелька застегнула куртку.

— На ксероксе сделала. Вечером. С двух шагов не разберешь.

— А… а дубленка?! — простонала Тамара. — Новая, я имею в виду!

— Чудачка! У меня старой всего два года, забыла? И потом, я ее что, часто ношу? Куртка, на мой взгляд, куда удобнее. Уж легче точно!

— Так зачем…

— Ну, вы ж с Лешкой поверили, что я чуть ли не бегом за дубленкой помчусь? Другие тоже поверят. В таком-то прикиде…

— Послушай, — перебил ее Лешка, — а дальше-то что? Ну, поверят, а потом…

— Э, нет! Вечером расскажу. Если все получится. Если же не получится… — Лелька на секунду прикрыла глаза и решительно заявила — Да не может того быть! Жадность, с ней не поборешься, уверена. А тут — восемьсот баксов…

И, чмокнув ошеломленную Тамару в щеку, исчезла.

Громко хлопнула входная дверь. Коська с тяжким вздохом улегся на спинке дивана. Крыс исподлобья следил за ним, но с места не сдвинулся. Лешка выразительно показал взглядом на часы. Тамара потянула носом, поморщилась и недоуменно пробормотала:

— Ну и преотвратный же запах у ее духов. Балкон, что ли, открыть…

* * *

Говорить по телефону в присутствии Сазонова Тамара наотрез отказалась. Лешка не менее категорично отказался уходить на кухню: он должен все слышать! Лешка просто уверен: она в этом случае будет поосторожнее.

Крыс участия в этих жарких спорах не принимал, однако запечалился: не мог понять, чьей же стороны держаться. Еще пару дней назад бультерьер этого бесцеремонного двуногого на кусочки бы раздергал, но сегодня… Почти приятель! Да и бояться его Лешка перестал, Крыс чувствовал, и это тоже обескураживало.

Но хозяйка нервничала, и пес страдал, не умея помочь. Жмурился, жалобно пыхтел, прикрывал морду передними лапами и старался быть понезаметнее.

Наконец Лешка заметил мучения бедной псины, прекратил орать и укоризненно указал Тамаре на бультерьера:

— Смотри, до чего собаку довела. Почти до инфаркта.

Тамара насупилась и легонько ткнула Крыса ногой:

— Как же! Он еще и меня переживет. Толстокожий!

Крыс заскулил. Лешка рявкнул:

— И переживет! С твоими-то глупостями! Оставишь бедолагу сиротой. Казанской!

Последние слова привели и без того удрученного Крыса в ужас, он жалобно взвыл. Коську стенания извечного врага заинтересовали, он спрыгнул на пол и с любопытством уставился на воющего бультерьера. И зря. Неосторожность всегда наказуема. Как и излишнее любопытство.

Через долю секунды исполнилась наконец давнишняя мечта Тамары: тяжеленный Крыс молнией метнулся на зазевавшегося кота и придавил его всем телом, попутно пребольно прикусив загривок! И восторженно заурчал, умоляюще посматривая на хозяйку в ожидании вожделенного разрешения. Кивни ему Тамара, и страшно подумать, что сталось бы с котом.

Попавший словно в капкан Коська полузадушенно орал, сучил всеми четырьмя лапами, но не мог даже на сантиметр сдвинуть с себя счастливого нежданной победой Крыса. Тамара сияла как именинница, счастливая ничуть не менее своего питомца. Оба по-детски радовались своевременному Лелькиному уходу: помощи коту ждать было неоткуда.

Перепуганный Лешка потрясенно ахнул и бестолково заметался по комнате, не зная, с какого бока подступиться к двум явно сошедшим с ума диким тварям. Его бессвязные выкрики Крыс предпочитал не слышать, он в момент своего триумфа на Сазонова и глазом не повел. Для пса сейчас существовала лишь горячо любимая хозяйка, разделяющая его ненависть к бессовестному коту, и сам беснующийся от злобы и невольного страха Коська.

В эти страшные секунды Лешка Сазонов еще раз понял: он влюбился в ненормальную! Потому что Тамара вдруг радостно засмеялась, присела на корточки, изучающе рассматривая взбесившуюся парочку, и буквально пропела, причем в ее голосе Лешка услышал чуть ли ни нежность:

— Держи его покрепче, Крысеныш, но не перестарайся, а то Лелька меня саму пустит на мясо, ты ее знаешь.

Затем Тамара почти ласково потрепала распластанного Коську по обслюнявленной Крысом голове и шепнула:

— Ну как тебе роль жертвы, а?

Кот негодующе завыл. Лешка подпрыгнул от неожиданности. Крыс невнятно тявкнул: пасть занята! А Тамара задумчиво протянула:

— Крысеныш, надеюсь, хоть пару царапин ты оставишь на нем? На добрую память, не больше?

Крыс явственно хмыкнул и сильнее сжал зубы. Коська пискнул и притих. Лешка схватился за голову: в комнате запахло смертоубийством. Тамара в упор посмотрела в помутневшие Коськины глазки и добродушно предложила:

— Тебе выбирать. Мир?

Лешка в панике закричал:

— Мир, конечно! Томка, вели Крысу зубищи разжать, задохнется же бедный!

— Бедный? — фыркнула Тамара. — Вот уж нет.

— Томка!

— Пусть даст слово не бросаться больше на Крыса! — угрюмо потребовала девушка, не спуская глаз с плененного кота. — А то Крысеныш отпустит его, а потом? Знаешь, какой этот Коська подлый, сколько у Крыса шрамов? Вон, еще и не зажили толком, видишь? Так что вначале слово…

— Ты с ума сошла! — заорал Лешка. — Как он тебе слово даст?! Это же кот, не человек, забыла?!

— Даст, не волнуйся. Если захочет. И я пойму. — Тамара грубовато ткнула кота пальцем в едва видневшуюся из-под пса лапу — Ну, Коська? Или жизнь не мила? Подумай о Лельке. Хотя, убей меня бог, не пойму, чего ты в ней нашел?

Коська злобно зашипел. Тамара хмыкнула. Лешка квадратными глазами следил за свихнувшейся подругой. Крыс наслаждался ситуацией, он чувствовал себя героем.

Тамара абсолютно серьезно продолжила свой невероятный монолог:

— Ну как, Константин? Не забывай, вы с Крысенышем почти родственники…

Лешка истерично рассмеялся. Тамара сердито воскликнула:

— Я не шучу! Мы же с Лелькой родные сестры!

Лешка выразительно покрутил пальцем у виска, заглянул в мерцающий серебристый глаз тяжело дышащего кота и вяло пробормотал:

— Сдавайся, парень. Если ты, конечно, хоть что-то понимаешь. Я, например, так точно нет. Туп, как дуб!

И Лешкины слова оказались решающими. Коська с большим трудом сфокусировал укоризненный взгляд на Тамаре и расслабился: перестал выдираться и растекся по паласу медузой. Крыс ошарашенно заскулил, не зная, что делать: сдавшийся враг — уже не враг. Почти мертвец.

Тамара вскочила, хлопнула в ладони и весело закричала:

— Отбой, Крысеныш! Коська поклялся вести себя по-человечески, то есть будет приличным котом! Никакого коварства, дружба навек и нежные лобзанья!

Крыс выкатил на хозяйку изумленные глазки, громко икнул, сплюнул поверженного противника и демонстративно повернулся к нему жирной спиной: лобзанья — это чересчур.