Книга Критическая масса. Как одни явления порождают другие - Филип Болл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
РИТМЫ ТОРГОВОЙ ПЛОЩАДИ
ДРОЖАЩАЯ НЕВИДИМАЯ РУКА РЫНКА
Торговля предоставляет философии интереснейшие темы для размышления.
Экономисты никогда не могут свести концы с концами и прийти к каким-ни- будь согласованным выводам.
Богатства достигают те, кто понимает его смысл.
В отличие от Ньютона, который писал, что он «стоял на плечах гигантов», шотландец Адам Смит (1723-1790) даже при желании смог бы сослаться ни на одного предшественника, создавая noj тическую экономию в качестве еще одной области философии. Никто него не обращал серьезного внимания на законы рынка, поскольку тори ля всегда рассматривалась мыслителями в качестве низменного занят] недостойного внимания философов. Но Левиафан Гоббса стал для Смі открытием, позволившим начать собственное исследование законов рьн и торговли, которые управляют перераспределением богатств и терри рий[67].
Конечно, время написания знаменитой книги Смита Исследовани природе и причинах богатства народов (1776) разительно отличалось описанной эпохи жизни Гоббса. Прошло всего сто лет, но жизнь англ: ского общества после революции кардинально изменилась, так как стр; захлестнул дух наживы и предпринимательства, и современники постоя] уподобляли Англию царству Мамоны. Изменился даже смысл самых обі понятий, так что если для Гоббса богатство и экономика означали пре: всего владение землей и сельскохозяйственное производство, то для Смита они ассоциировались с промышленностью и торговлей. Гоббс полагал, что торговля в стране должна осуществляться по законам королевства, а национальное богатство измеряется золотым запасом казны, который следует пополнять всеми доступными средствами, включая в этот список грабеж, завоевания и даже удачные династические браки, в то время как Смит уже считал основой национального богатства развитую коммерцию и мощную систему внутренней и внешней торговли.
Подобно Гоббсу Смит вовсе не идеализировал людей и считал, что обычный, средний человек является от природы стяжателем и приобретателем, так что Смит легко обнаружил в политической модели Гоббса теоретические обоснования механизмов функционирования рыночной системы. Отдельные личности у Гоббса всячески стремятся получить больше власти и силы (прежде всего отбирая их у своих друзей и близких), поэтому Смиту осталось только переформулировать эту идею, так что у него купцы и промышленники возникают из такого же человеческого стремления «аккумулировать» богатство, воплощающее власть в новом обществе.
Гоббс полагал, что страстное желание людей властвовать друг над другом может быть ограничено лишь существованием легитимной высшей власти, без чего общество обречено на жестокую и бессмысленную борьбу всех против всех, которая может кончиться лишь всеобщей гибелью. Однако Гоббсу даже не приходило в голову как-то обсуждать проблемы рынка, который для него был небольшим сектором, свободным для деятельности каждого из участников. Между тем именно в законах рынка и была заключена загадка власти, что блистательно продемонстрировал Смит своей книгой. Смит задает себе и читателям простой, но принципиальный вопрос: каким образом в торговле, где очень слабо централизованное, государственное управление и люди следуют лишь своим жадным инстинктам, как-то само собой достигается общее согласие относительно стоимости товаров, которое не приводит к полному разорению участников рынка? Что заставляет торговцев умерять свою природную жадность, если на рынке нет, пользуясь словами Гоббса, некоего Высшего авторитета?
Кратчайший ответ на эти вопросы — конкуренция. Слишком жадный торговец, немыслимо завышающий цену, потеряет покупателей, которые просто найдут менее алчного поставщика, и вынужден будет свернуть свой бизнес. По идее Смита, именно свободная конкуренция приводит к тому, что на рынке устанавливается истинная, «естественная» цена любого товара или изделия, которая справедливо отражает стоимость использованного сырья и труда, затраченных на его изготовление. Любое изменение установленной таким образом стоимости будет стерто конкуренцией. Смит считал, что такой саморегулируемый рынок спо'собен обеспечить людей всем необходимым. Нет необходимости в существовании централизованного правительственного органа, строго предписывающего обществу число портных, сапожников, булочников, молочников и т.п. Существовані потребности в любом товаре обеспечивает получение некоторого дохо; от его изготовления и продажи, чем может заняться каждый способный этому человек.
В классическом трактате Смита впервые был проведен анализ фун] ционирования новой, рыночной экономики века Просвещения. Теор* Смита не только предвосхитила многие будущие достижения экономич ской мысли, но и оказалась глубоко связанной с некоторыми физически теориями, о которых рассказывалось ранее. Речь идет не только о закон; рынка, но и о том, как эти законы возникают из противодействия разли ных сил и взаимодействия мириадов участников. Две противоположнь силы — собственный интерес людей и конкуренция — неожиданно создан устойчивое, саморегулируемое состояние, соответствующее некоторо равновесию этой системы. Рынком управляет, как образно выражался Смк «невидимая рука», а позднее экономист Роберт Хейлбронер писал по этол поводу: «Конечно, можно говорить о законах планирования... но реальнь рынок действует без призывов и разрешений, только за счет собственны анонимных механизмов управления»1.
По мнению Смита, «хороший», или правильный, рынок (под этим с подразумевал справедливые цены и наличие необходимого ассортимен* товаров) возникает на основе человеческого эгоизма. Главный смысл Исследования о природе и причинах богатства народов можно свести к призыі невмешательства государства в дела свободного рынка, который следуі предоставить самому себе. Стоит отметить, что это условие противоречі общей идее Гоббса о необходимости «смирительной рубашки» диктатур; избавляющей людей от порочного желания властвовать над себе подобным Смит фактически оправдывает стремление промышленных капиталистов расширению их влияния и могущества без оглядки на законы и правител ственные указы.
Описываемый Адамом Смитом мир очень напоминает тот, в котором м живем сейчас, но не совпадает с ним полностью. Дело в том, что в 1770 годах любой заводик или предприятие с дюжиной рабочих уже считали' довольно крупным предприятием, и государственное управление промыі ленностью сводилось к каким-то средневековым указам о деятельности гил дий ремесленников, усиленным случайными королевскими распоряжения? относительно конкретных обстоятельств. В мире Смита не существовали только профсоюзы или любые другие организации трудящихся, но в н< не было вообще никаких крупных фирм и промышленных организаций, говоря уже о транснациональных корпорациях. Рынок был примитивны высокофрагментированным, мы можем даже сказать — атомизированны Но даже для него теория Смита была слишком упрощенной и не мог описать все явления. Она была только началом, в ней не было стержі подобного ньютоновской механике в физике.
