Книга Опальные воеводы - Андрей Богданов

Необычайно сложна была задача уничтожения многочисленного населения. Даже способ глушения (когда оглушенных сбрасывали с моста в Волхов, а воины на лодках добивали случайно всплывших) оказался недостаточно производительным. На то, чтобы очистить город от людей (в дальнейшем в Новгород были поселены жители из других мест), потребовались недели.

Ещё сложнее была борьба с сельскими новгородцами. Отлично организованные карательные рейды позволили прочесать местность на 200–300 км вокруг Новгорода. Тем не менее кое-кто из жителей успел бежать или спрятаться «в похоронках». Грозному приходилось возлагать надежду на то, что после сожжения хлеба и убоя всего скота и птицы, даже домашних кошек и собак, спасшиеся от опричных ножей погибнут от голода и эпидемий.

Вражеское нашествие и военное разорение обычно начиналось с границы — следовало поэтому вырезать гарнизоны и население пограничных крепостей. Но войска устали. После разгрома Нарвы и Ивангорода во Пскове поход пришлось прекратить.

Несмотря на некоторую незавершенность резни, Иван Грозный одержал грандиозную победу над своим народом. Никогда ещё Великий Новгород не подвергался такому полному опустошению, никогда со времен нашествия Батыя русские города не стирались с лица земли столь основательно и безжалостно. Никакому султану не удалось бы совершить то, что в столь короткий срок и почти без потерь в войске осуществил московский царь.

Гордость полководческими успехами, по-видимому, на время притупила память Ивана Грозного. 22 мая 1570 года князь Пётр Серебряный был даже назначен Земщиной на охрану берега Оки от крымского хана. Впрочем, уже 25 числа это назначение было отменено. Серебряный оставался на Москве в опале.

Грозный вновь был занят, готовя грандиозное зрелище уничтожения большого количества «московских изменников» 116 разными способами казни. Репрессии продолжались, но не выходили за пределы обычного судебного произвола и внесудебной расправы, доносов с целью устранения соперников и вымогательства имущества.

На Ильин день, 20 июля 1570 года, царь Иван Васильевич обедал с опричниками в Александровой слободе. Он скушал первое и задумчиво ковырнул ножом вторую перемену блюд. Вдруг царь вздрогнул. Казалось, кусок остановился у него в горле. Вскочив из-за стола и закричав: «Идите все за мною!», — Грозный бросился во двор и велел немедленно подавать коней.

Вскоре корпус опричников летел за царем к Москве. Не останавливаясь, ворвались они в столицу, где царь потребовал к себе всех наличных стрельцов. Их собралось полторы тысячи. Велев опричникам и стрельцам стать в боевой строй, Грозный как воевода повёл их к дому князя Серебряного. Вскоре дом был надежно окружён и войско приготовлено к штурму.

Пётр Семёнович, накинув парадный кафтан, сошёл с крыльца и стал против царя, смело глядя ему в глаза. Не говоря ни слова, Грозный дал знак. Выскочивший из царской свиты сотник подбежал к князю и саблей срубил ему голову. Несколько успокоившись, Иван Васильевич прошёл в дом. Он походил по комнатам, отбирая для себя самые лучшие и ценные вещи князя Серебряного, а остатки отдал на разграбление толпе.

Выйдя на улицу, царь ещё постоял немного, слушая крики убиваемых и насилуемых, потом велел поджигать, дабы ничего от Серебряного-Оболенского не осталось и память о нём погибла. В летописи следовало внести соответствующие исправления.

И сие содеяв, обратился царь на иную сторону града Москвы. Он убил дьяка Мясоеда Семёновича Вислого, оплакивавшего повешенную ранее жену, приказал перерезать полтораста польских пленных и совершил иные «государственные» дела.

Руководитель Семёна Мальцева, Афанасия Нагого, Фёдора Писемского и других русских дипломатов дьяк Иван Михайлович Висковатый вместе с сотрудниками Посольского приказа, которые слишком много знали, удостоился особой чести уже через пять дней, 25 июля. Он был казнён путем отрезания небольших кусочков тела ножами, по суставам, чтобы в казни могли принять участие все желающие из придворных. Прочие, с женами и детьми, были замучены другими способами.

Мальцев избежал этой участи: он пережил в плену козни, войну и сожжение Москвы ханом Девлет-Гиреем. После победы Воротынского при Молодях он был отпущен на Русь и продолжал службу в Посольском приказе. Великое разорение страны зверствами Ивана Грозного не прошло незамеченным соседями. Некогда высокий авторитет русского посла был утрачен.

Так, летом 1577 года во время посольства в Большие Ногаи Семёна Елизарьевича на глазах знати били плетьми и рубили по руке саблей служащие ханского брата, требуя «пошлины». Палатку посла обыскивали в поисках денег, которые, по мнению ногайских сребролюбцев, Русь обязана была им выплачивать.

Тем не менее и из этой поездки Мальцев привёз ценнейшие сведения о взаимоотношениях ногаев с Сибирью, Средней Азией, Крымом и Кавказом. 27 июля 1577 года Семён Елизарьевич вернулся в Москву. На этом сведения о гениальном разведчике и дипломате, как это часто бывает с его современными коллегами, прекращаются.

Часть третья

Разлом

Глава 1

Бешеный зверь — ничтожный гад

Царь Иван против своей страны

Кровавые татарские походы на Русь 1571 и 1572 годов показали, сколь дорогой ценой заплатило население Русского государства за укрепление самодержавия. Политика массовых репрессий, переходящих в геноцид, внутренняя война опричного корпуса, систематическое уничтожение выдающихся людей и организация голода, безумные затраты сил и средств на отвоевание в Ливонии королевства для герцога Магнуса (которому Грозный щедро отдал в жёны дочь отравленного им брата Владимира) и фактическое попустительство мусульманской агрессии на юге — все эти усилия Ивана IV и выпущенных им на волю чёрных сил не прошли даром.

Страна вступала в период, метко названный Великим разорением. Хлеб не родился, земля лежала «впусте». По пепелищам некогда многолюдных деревень и сёл ходили волки и медведи. Торговля упала. Свирепствовали эпидемии. Обнищавшее дворянство, оставшееся, как в сказке «Дикий помещик», без рабочих рук, массами бежало из армии. «Нетство» — отказ от военной службы — приобрело грандиозные масштабы. Для ежегодного сбора полков по израненной Руси шныряли карательные отряды, под конвоем волочившие ратников на сборные пункты. Угрозы мало помогали — служить было «не с чего».

Торжество кровавой тирании и опричного произвола власть принимала за укрепление государства. Чем меньше сил оставалось у униженной и оскорбленной Руси, тем наглее и авантюристичнее вело себя самодержавие на международной арене. Окруженный холопами и опьяненный успехами по обращению в рабство своей страны, Иван Грозный всё более и более утрачивал чувство политической реальности. После катастрофы на юге он вёл страну к поражению на севере.

Казалось, до этого ещё далеко. Значительная часть Ливонии была занята русскими войсками, отняты древнерусские земли у шведского и польского королей. С Речью Посполитой, образовавшейся в 1569 году из королевства Польского и великого княжества Литовского, было заключено перемирие. Более того, после смерти Сигизмунда II Августа Речь Посполитая в 1572 году прислала в Москву послов, объявляя о своём желании видеть королем польским и великим князем литовским царевича Фёдора Ивановича (будущего московского царя). Этим шагом, передавал волю польской и литовской Рады гонец Воропай, соседние славянские государства укрепят дружбу и смогут объединить силы для защиты своих пределов от общих неприятелей.