Книга Дитя Всех святых: Перстень с волком - Жан-Франсуа Намьяс

За дверью он услышал голоса. Женские голоса. Он мог бы, приложив ухо к двери, удостовериться, что в спальне находятся именно Маго и Катрин, но не стал этого делать. В глубине души Франсуа осознавал, что и не хочет этого знать. Дитя, которое носила Маго, было слишком важно для него, и ему не хотелось оскорблять свою любовницу.

Так Франсуа сделал очередной шаг к повиновению Маго. И совсем скоро, возможно, он полностью окажется в ее власти.

***

1 января 1394 года, спустя год после появления Франсуа при дворе, король был объявлен здоровым. Вот уже две недели как он соглашался мыться, бриться, стал нормально есть. Он принимал подданных и даже взял на руки маленькую Марию. Плача, король просил прощения у своей супруги и у брата.

В воскресенье 8 февраля, за три недели до Великого поста, у Маго д'Аркей начались схватки. Во время родов Франсуа ждал за дверью. Кто родится, сын или дочь? Если сын, скажет ли он ей, что любит ее, чтобы жениться на ней? Нет, не скажет. По той простой причине, что Маго не поверит ему.

Услышав плач новорожденного, Франсуа бросился в спальню. Повивальная бабка немедленно сообщила:

— Девочки-близняшки, монсеньор.

Он ждал чего угодно, только не этого! Франсуа поспешил к колыбельке, в которой лежали два маленьких существа, тесно прижавшиеся друг к другу. Тут его настигло еще одно удивление: одна была светленькой с белоснежной кожей, а другая — темноволосой и смуглой.

— Но они совсем не похожи между собой!

Сзади раздался голос Маго. Он был твердым и сильным, как будто она не разрешилась только что от бремени.

— Близнецы совсем не обязательно похожи. Иногда даже это бывают мальчик и девочка.

— Но это действительно две девочки?

— Нет никаких сомнений.

Франсуа рассматривал дочерей. Они испускали свои первые крики, возвещающие об их появлении на этой земле. Странное появление! Франсуа вспомнил, когда в последний раз склонялся над колыбелью: это случилось после рождения его внука Рено. А эти две новорожденные были его дочерьми, тетками Рено, хоть тетушки и были младше племянника.

Франсуа виделось в этом что-то неестественное. Он неловко себя чувствовал рядом с Маго, которая была младше его умершей дочери Изабеллы. Для него тоже следовало бы устроить какофонию: он заслуживал того, чтобы волки явились его наказать. Возможно, именно в этом упрекал его Петух Энселен, когда наскакивал на него во дворце, именно поэтому шут считал Франсуа чудовищем.

Голос Маго зазвучал вновь:

— Имя Мелани подходит темненькой, а вторую я назову Бланш. Крестные родители у них будут общие: немка Катрин и сир де Нантуйе.

Франсуа вздрогнул. Он же хотел пригласить Людовика и Валентину Орлеанских! Но почему Нантуйе, этот оставшийся в живых после Бала Пылающих Головешек? И все же вопросов Франсуа задавать не стал. Маго абсолютно свободна в своем выборе, это ведь ее дочери, поскольку она не хочет выходить за него замуж и желает воспитать их сама.

С тяжелым сердцем присутствовал Франсуа на крещении в дворцовой церкви. Он находился довольно далеко от Маго, поскольку официально отцом не являлся: Бланш и Мелани получили фамилию матери — д'Аркей. В церкви было весьма немноголюдно, но королева присутствовала, а с нею и некоторые из ее фрейлин, и среди них — Одетта де Шандивер.

Франсуа обменялся с нею взглядами. Сколько событий произошло со дня их первой встречи, когда они танцевали, охваченные единым чувством страха!.. С тех пор страх этот не покидал его. Бал Пылающих Головешек, безумие короля, но главное — Маго.

Франсуа внимательно смотрел на эту тройку: Маго, немка Катрин, ее любовница (теперь он в этом не сомневался), и Нантуйе, последний волк из числа Пылающих Головешек. Действительно ли он, Франсуа де Вивре, присутствует на крещении младенцев, или это какой-то варварский, языческий обряд, достойный дикой страны, откуда явилась Маго? Язычница Маго посвящала своих дочерей, их дочерей, божествам своего детства.

Франсуа испытывал острое желание вскочить с места и прервать священника. Но он ничего не сделал. Его взгляд вновь скрестился со взором Одетты де Шандивер, и по ее глазам Франсуа понял, что молодая женщина испытывает сильнейший страх.

***

Прошло несколько месяцев. Франсуа очень редко видел Мелани и Бланш, которыми мать занималась сама и которых поселила в покоях королевы. Теперь Маго почти не приглашала Франсуа в свою спальню, объясняя это необходимостью находиться подле королевы или заниматься дочерьми.

Франсуа беспрестанно задавал себе вопрос: почему он остается с Маго? В надежде, что однажды она подарит ему наследника и тогда согласится выйти за него замуж? Причина крылась, очевидно, в этом. Но не только в этом. Все было гораздо проще или, напротив, гораздо сложнее.

Франсуа до сих пор оставался с Маго, потому что у него не было выбора. Это испытание он должен пройти до конца, каким бы страданиям и опасностям он при том ни подвергался. Возможно, когда-нибудь он сам все поймет. Сейчас же ему приходилось вслепую пробираться по дороге, которую знала одна лишь Маго, ибо, если он и был сбит с толку и растерян, она-то прекрасно осознавала, куда идет.

***

Однажды, в начале июня 1394 года, когда Франсуа праздно прогуливался по дворцовому саду, хорошо знакомый силуэт возник прямо перед ним: раскрашенное зеленым, белым и красным лицо, гребень, перья… Энселен приложил палец к губам и доверительным тоном тихо произнес:

— Идемте! Посмотрите, что делают мадемуазель д'Аркей и сир де Нантуйе.

Шут схватил его за руку и потянул за собой. Франсуа побледнел и вынул из ножен меч.

— Уберите! Это не то, что вы подумали. У Маго лишь один любовник — это вы, и одна любовница — немка. Нет-нет, она заставляет его изображать волка. Вам стоит взглянуть на это зрелище.

— Волка?

— Да. Уберите меч и спешите полюбоваться. Зрелище того стоит.

Петух Энселен провел Франсуа мимо дворцового зверинца. Там и в самом деле можно было увидеть всяких экзотических животных, которых собрали ради удовольствия и развлечения короля: жирафа, слона, верблюда, обезьян, страуса и пестрых птиц в вольере. Возле последнего стоял каретный сарай с деревянной дверью.

— Здесь! Между досками щель, взгляните-ка.

Франсуа так и сделал. В маленьком помещении ярко горел факел. Зрелище было ужасающим: Маго обращалась с Нантуйе так, как некогда Юг де Гизе со своими слугами. Сир де Нантуйе стоял на четвереньках, а Маго восседала на нем верхом. Она хохотала. Франсуа увидел прикрепленные к ее туфлям шпоры, она била ими по бокам Нантуйе и повторяла:

— Волк, вой!

Франсуа отшатнулся, бледный как смерть.

— Зачем она это делает?

— Подите спросите…

Послышалось завывание Нантуйе. Франсуа попытался было ворваться в сарай, но дверь оказалась запертой на ключ. В этот момент Франсуа заметил, что в их сторону направляется король, и, не желая скандала, удалился. Когда немного времени спустя он вернулся, дверь сарая стояла широко распахнутой, а внутри никого не было.