Книга Драккары Одина - Андрей Зайцев

Хельга, безучастная ко всему, села в углу, обхватив голову руками. Скоро и она умрет, а ОН будет жить и забудет о ней, о той, которая спасла его, отдав обе жизни, ее и Боргни. Но она ни о чем не жалела. Так было угодно богу. Какому из них? Все равно...

— Одевайся! — Бранжьена пришла в себя от нахлынувших чувств. — Тебе надо уходить.

— Куда?

—Я расскажу. Быстрее, ты должна уйти до рассвета, чтобы тебя никто не увидел...

—Куда я пойду? — удивилась Хельга. — Я не проживу и одного дня. Замерзну в дороге.

—Я скажу, куда идти, — повторила дочь франка, доставая из потайного места несколько золотых и серебряных украше­ний. — Вот, возьми. Этого тебе хватит надолго. Есть человек, женщина, моя землячка. Она живет у самого фьорда, у викин­га по имени Торвальд. Ты отдашь ей вот это, скажешь — от меня. Она все поймет, — Бранжьена отдала ей золотой кулон, изображавший женщину. — И запомни: долго оставаться у нее тебе нельзя. Ты должна переправиться или в Фолд или куда-нибудь еще.

—А как же ты?

—Обо мне не беспокойся, — твердо сказала ее новая подруга. — Я сделаю так, что они нескоро узнают о смерти Халварда.

Хельга смотрела на нее, точно не узнавала. Ей хотелось что-нибудь сказать, но слова застревали в горле.

—Ну же, одевайся!— поторопила Бранжьена, — Мне еще надо здесь прибраться...

* * *

Из всех, кто отправился вместе с Кнудом к Харальду Ве­сельчаку, в живых остался только Колбейн. Он вернулся через день после того, как Гейда получила страшный подарок. Колбейн был весь изранен, но держался мужественно. Он рассказал, что их, вероятнее всего, ждали и приняли меры предосторожности. До Харальда им добраться так и не удалось, но Магнус, принимавший участие в схватке, получил серьезные раны. О судьбе Кнуда Колбейн узнал, только вернувшись домой. Тогда, в ночной темноте, они бились отчаянно, но сознавали всю без­надежность их попыток вырваться из кольца врагов. Однако Колбейну все же удалось. Помогла темнота...

И сразу же ярл Стейнар начал готовиться к решительной схватке. Напрасно Инегельд пытался отговорить его, убеждая подождать до весны, когда откроются ото льда фьорды. Тем более что за это время Харальд Весельчак и его сыновья немного успокоятся и будут не так бдительны. Стейнар был непреклонен. У него было достаточно золота, чтобы нанять хорошую дружину. Единственное, что мешало — зима. Сейчас, в такое время было не так-то просто добраться до вотчины ярла, к тому же известие о том, что он набирает людей, доходило до всех сидевших без дела викингов с большим опозданием.

Но, как бы там ни было, уже после праздника Йоль, в месяц Торре, у Стейнара собралось немало воинов, готовых в назначенный день выступить против Харальда Весельчака. Держать такое количество викингов долгое время — себе в убыток, поэтому Стейнар-ярл намеревался напасть на врага со дня на день, но выжидал, надеясь получить от разведчиков добрый знак.

И вот, в серый мрачный день, день, когда сумерки ползут по земле уже с самого полудня, к ярлу Стейнару прибыли гости: десяток всадников, все на хороших лошадях, вооруженные мечами, копьями и секирами. Когда первый из всадников, коренастый широкоплечий мужчина в малиновом плаще, со­скочил с лошади и снял шлем с высоким забралом, Стейнар сразу узнал его. То был Арнольв, один из приближенных к конунгу Харальду Хорфагеру хедвингов.

— Приветствую тебя, ярл!

—Я рад видеть тебя, Арнольв! — изобразил участие на своем лице Стейнар, и с легким усилием улыбаясь.

Что привело сюда этого человека? Момент, честно говоря, был выбран неудачно. Или? Стейнар унаследовал от своего отца, Асмунда, умение улавливать оттенки интриг в бесконеч­ной вражде северных кланов.

Арнольв конечно же не мог появиться здесь просто так, из каких-то собственных побуждений, так как они со Стейнаром никогда особенно не были близки. И это могло означать только одно: Арнольв приехал сюда по приказу своего вождя, конунга Харальда Прекрасноволосого...

Когда гостей усадили за пиршественный стол, Арнольв по­ведал Стейнару-ярлу последнюю новость: Харальд Весельчак присягнул на верность его королю и, значит, как и Стейнар, стал его верным союзником.

Взгляды обоих мужчин встретились. Стейнар понял все, о чем умолчал посланный королем гонец.

О мести придется забыть, если он не хочет разделить участь тех, кто пошел против воли Хорфагера.

Глава 4

Последнее предсказание Эгиля

В год 884-й от Рождества Христова, когда сын Людовика Немецкого, имевший к тому времени титул короля Италии и Германии, стал королем всего Западно-Франкского королев­ства, в Хвита-фьорде произошли серьезные перемены. Сын Стейнара-ярла — Рагнар, участник двух морских походов в Валланд, задумал жениться. Избранницей его была дочь одного из князей у восточного побережья Балтики. Выбор его удивил и ярла и Гейду, так как в этом было что-то странное. Рагнару в ту пору исполнилось уже двадцать две зимы.

Свою любовь он повстречал на рынке в Хедебю, куда ездил по просьбе отца за новыми рабами. Эта девушка была там в обществе своего отца и его людей, и ее яркая красота сразу запала в душу старшему сыну ярла Стейнара. Но отец девушки отнесся к восторгам молодого норманна сдержанно. Он предложил Рагнару посетить его владения, а там, на месте, поговорить обо всем более обстоятельно.

Поначалу Стейнар пытался отговорить своего сына, но тот оставался непреклонен. Говорил, что если отец не поможет ему, он будет искать счастья, полагаясь на собственные силы. И Стейнар уступил.

Он отдал Рагнару один из недавно отстроенных драккаров, носившим название «Око Дракона».

Рагнар получил средства для снаряжения судна и его команды. Вместе с ним он посылал Инегельда, Колбейна и Виглифа, к тому времени ставшего одним из его верных дружинников.

Олаф, который был младше Рагнара на два года, с за­метной ревностью следил за всеми приготовлениями. И это не укрылось от внимательных глаз Стейнара. Он понимал, что Олафу нужно набираться опыта, так как вряд ли он когда-нибудь станет ярлом, но уготована ему судьба викинга. А значит...

Он предложил Олафу сопровождать Рагнара в его путе­шествии, и тот с радостью согласился. С ним отправлялся и Хафтур. Его неизменный учитель и второй приемный отец. Хотя старому викингу было уже более шестидесяти зим, его руки еще крепко держали оружие.

За несколько дней до отправки судна в Балтику, Стейнар долго говорил с Инегельдом.

— Скажу тебе честно, Инегельд, не нравится мне это путешествие, — задумчиво теребил бороду ярл. — Рагнар сам на себя не похож, никогда не видел его таким, будто его околдовали...

— Молодость, — отозвался Инегельд, в глубине души также не одобрявший поведение сына ярла. — Все пройдет...

— Все пройдет, — повторил Стейнар, глядя на огонь в оча­ге. Крепкий эль никак не брал его. Он тяготился мыслями о сыне, но понимал, что тот стал взрослым мужчиной, которого не удержать пустыми уговорами. — Но смотри же внимательно за ним, Инегельд, не позволяй делать глупостей и постарайся сам составить мнение об этой девушке.