Книга Дети улиц - Берли Доэрти

– Я не увидела! Я не увидела! – всхлипнула она. – Мисс Сара была в карете?

– Нет, не было. Там был мастер Криспин. – Мальчик поглядел вслед удаляющейся карете и вздохнул протяжно, с шумом. – Значит, сегодня ночью.

Эмили перестала смотреть вслед карете, только когда она наконец скрылась вдали. Теперь ее было не остановить. Она увидела, что лицо Сэма побелело, а глаза расширились от испуга.

– Что ты имел в виду, когда сказал: «Значит, сегодня ночью»? Это имеет какое-то отношение к твоему секрету?

– Все именно так, как сказал Робин. Он слышал от кого-то из обитателей дома, что сегодня вечером мастера Криспина не будет. Предположим, что мисс Сара уехала, тогда это означает, что дома не останется никого, кроме старого мастера и миссис Блэкторн. Так что самое время сделать это.

– Сделать что?

От дома, где жили ученики, к ним направлялась группа мальчиков, довольно размахивая руками и что-то крича друг другу, словно возвращающиеся в гнезда грачи.

– То, что он попросил меня сделать. Это месть. Месть Крикку и мастеру Криспину. Это случится сегодня вечером. Я боюсь, Эмили.

И он бросился бежать прочь от нее, к мальчикам. В центре группы, на голову выше самого высокого из них, был Робин. Эмили вспомнились слова Бесс, которые она произнесла в тот день, когда они отъехали от работного дома в фургоне: «Робин Смолл, он командиром рожден». Тот стоял, заложив руки в карманы, благожелательно улыбаясь мальчикам, словно они были его детьми. С того места, где стояла Эмили, она видела, что он действительно околдовал их, что они готовы на все ради него. Он кивнул головой в сторону фабрики, и мальчики как по команде повернулись и посмотрели туда. День перевалил за половину, и она стояла в тени; окна были похожи на холодные ледяные глаза, словно бы зима уже съела лето. Некоторые мальчики подняли руки, отталкивая друг друга, чтобы Робин обратил на них внимание, но тот лишь прошел мимо и положил руку на плечо Сэма. Раздался взрыв истерического хохота. Сэм покачал головой и попятился, а мальчики снова засмеялись над тем, что сказал Робин. Все смотрели на Сэма. И наконец тот кивнул.

Зазвенел колокол, призывая всех возвращаться в дом обедать. Некоторые мальчики бросились пожимать Сэму руки, хлопать его по плечам, а затем побежали прочь, оставив его стоять, где стоял, руки в карманах, не сводя взгляда с фабрики.

– Сэм, – сказала она, – что они задумали? Что Робин попросил тебя сделать?

Сэм вздрогнул, и девочке показалось, что он не видит ее, настолько тот был погружен в свои мысли.

– Что? Что ты имеешь в виду?

– Ты и все эти мальчики. Вы ведь не собираетесь делать ничего такого, что принесло бы вред фабрике?

Сэм пожал плечами и попытался обойти ее.

– Какой же ты дурак, Сэм Дженкинс, если сделаешь то, что Робин хочет, чтобы ты сделал! Ему-то что, он придумывает свои коварные планы, а потом велит тебе их выполнять. Он ничего не будет делать сам, верно? Он втянул тебя в это, что бы там ни было, а сам отошел, улыбается своей идиотской улыбочкой. Скажи мне, в чем состоит план.

– Не могу. – На него было жалко смотреть, он был похож на мокрого котенка.

– Если не скажешь, я с тобой никогда больше не буду разговаривать.

Сэм наклонился, поднял с дороги камешек, швырнул его в реку. Она не видела его лица, но по голосу было слышно, что он борется с собой.

– Я не хочу делать это. Он заставил меня. Он выбрал некоторых из нас, кто должен сделать это, а если не сделаем, он скажет Крикку, что мы задумали против него и мастера Криспина. Он сказал, что убьет меня, Эмили, если я не сделаю этого. Я самый главный. Он убьет меня, если я отступлюсь.

28

Это море

Лиззи спала, но Сара осторожно разбудила ее, прикоснувшись к плечу. Когда они вышли из кареты, девочка еще не совсем очнулась ото сна. Спросонья она увидела красивый дом из красного кирпича, склон зеленой лужайки и клумбы, пышущие цветом. Над головами кружили белые чайки, издавая душераздирающие крики, словно тоскуя о чем-то, чего никогда не могли получить; быть может, о доме, быть может, о безопасном месте, где можно отдохнуть. В воздухе витал свежий сильный соленый запах, слышался протяжный шепот. Ш-ш-ш – и так без конца. Звук доносился из-за деревьев, и Лиззи увидела полоску чего-то синего, бесконечного, блестящего, неугомонного, какие-то пятна с налетом белого.

– Это море! – рассмеялась Сара. – Оно чудесно, правда, Лиззи? Добро пожаловать, добро пожаловать в мое самое любимое место в мире!

В большом красном доме с огромными окнами, выходившими на море, Лиззи познакомилась с тетушкой Сары, Джиллианой. Она была низенькой и седой, но на губах у нее играла озорная улыбка, отчего морщинистое лицо казалось очень молодым. Старушка заявила Лиззи, что та прехорошенькая и что она очень рада видеть ее, угостила кексом и провела в ее комнату, которая была почти такой же синей, как само море.

– Скоро стемнеет, так что уже почти пора спать. Ты хочешь лечь спать сейчас?

Лиззи кивнула. Она еще не совсем пришла в себя после путешествия и испытывала некоторую растерянность, не могла вспомнить, где она и почему она здесь, но говорить ни с кем девочке не хотелось – пока что. Мисс Джиллиан улыбнулась и вышла из комнаты, а Лиззи стала ходить по ней, словно кошка, слишком напуганная, чтобы прикоснуться к чему-то, и не успокоилась, пока не пришла Хетти и не принесла ей одежду на ночь.

– Морской воздух пойдет тебе на пользу, – сказала Хетти, распахивая окно. – Я люблю слушать волны. Хочешь послушать? Они убаюкают тебя лучше любой колыбельной. Сегодня будешь спать отлично, это я тебе обещаю. Мне сейчас нужно кое-что сделать, а ты скоро встретишься с Эглантиной. – Она стояла, скрестив руки на груди, глядя на море, а затем обернулась и посмотрела на Лиззи. – Я рада, что мисс Сара привезла тебя сюда.

– Я тоже, – пробормотала Лиззи. – Но я чувствую себя как-то странно, Хетти. Я не знаю, почему приехала сюда и вернусь ли обратно. Я ничего не знаю, и это так странно. – Она почувствовала, что глаза защипало от подступивших слез, и всхлипнула. Она ничего не могла с этим поделать. – Что происходит?

– Я не знаю, что задумала мисс Сара, кроме попытки помочь тебе поправиться, так что пользуйся, Лиззи, деточка. Наверное, мне стоит называть тебя мисс Лиззи, но это не укладывается у меня в голове. Я не знаю, что с тобой будет, и это правда.

Она взяла руку Лиззи и крепко сжала ее.

– Поплачь, если хочется. Как следует выплакаться всегда помогает.

Хетти поднесла к лицу передник, промокнула им глаза и вышла из комнаты. Лиззи снова осталась одна. Воздух стал холоднее, и девочка с трудом закрыла окно и задернула шторы, закрывая темнеющее небо. Из окна не было видно ни домов, ни холмов, ни деревьев. Не было видно ничего, кроме светлого песка; ничего, кроме первых звезд на темном ночном небе; ничего – на многие мили вокруг.