Книга Вампиры - дети падших ангелов. Реквием опадающих листьев - Ирина Молчанова

— Ты все еще влюблена в него? — спросила Бесс.

— Ни больше и ни меньше, чем любой вампир в этом городе. Все мы влюблены в его дьявольскую власть. — Анжелика откинулась на спинку дивана и потребовала: — А теперь ты мне расскажи о ваших правителях. Многие из нас абсолютно невежественны относительно реалий мира людей.

Глава 16

Глупые мечты

Что нужно спрятать, чтобы тот, кто ищет, даже найдя, продолжал искать? — медленно проговорил Лайонел, глядя на прямоугольники серебряных печатей на столе.

Молодой парень возле дверей взволнованно прижал большой темный конверт к груди.

— Может быть, часы?

Лайонел вскинул глаза. Он совсем позабыл о посыльном. — Давай, что там у тебя!

Парень положил перед ним конверт — на нем стояла печать Высшей школы.

Молодой человек жестом приказал мальчишке убираться. Тот уже возле двери обернулся.

— Скажите, а я угадал?

— О чем ты?

— О загадке… ответ — часы?

Лайонел потер подбородок, а мальчишка пустился объяснять:

— У кого всегда не хватает времени, тот, даже если найдет его, все равно вскоре снова будет искать. Разве нет? — Сколько тебе лет? — осведомился Лайонел.

— Семьдесят три.

— По вечерам в районе Нарвских ворот, у лотка с хотдогами лает бездомная дворняга, так вот, даже она лучше тебя соображает! Время — ценность смертных. Бессмертный не станет прятать то, что не является важным для него самого и не составляет ценности для того, кто будет вынужден искать.

— Простите, — прошептал посыльный.

— Свободен. — Лайонел раскрыл конверт и достал из него альбомный лист. Долго на него смотрел, затем пробежал глазами короткую записку от преподавателя изобразительного искусства Высшей школы, где училась Кира.

Некоторое время он сидел, уставившись в одну точку — на том самом присланном листке. Совсем не о нем ему сейчас хотелось думать, но откладывать и дальше разговор Лайонел не мог. Промедление в этом случае было подобно загноившейся ране, которая начала нарывать прежде, чем он о ней вспомнил.

Молодой человек взял сотовый и, набрав внутренний домашний номер, потребовал:

— Немедленно зайди ко мне!

Кира с двумя косами на пробор, одетая в кружевное сиреневое платье, вошла в кабинет и приблизилась к столу.

Взгляд фиалковых глаз упал на лист — девочка тихонька ахнула.

— Они не имели права… как посмели?! — Она закрыла лицо ладошками, ее маленькие хрупкие плечи затряслись от рыданий.

— Хватит, — сердито прервал ее всхлипы Лайонел. Поднялся, обошел стол.

Кира в ужасе отшатнулась, запнулась о кресло и упала в него. Молодой человек угрожающе навис над ней.

— Вот, значит, какие у тебя мечты!

Девочка беззвучно плакала, глядя на него.

— Преподаватель задал тему и пообещал, что мы не будем сдавать работы, — прорыдала она. — Он обещал…

— Что ты мелешь, какое это имеет значение?! — прорычал Лайонел, схватил лист со стола и тряхнул им перед ее лицом. — Ты действительно полагаешь: единственная проблема во всей истории — что я обо всем узнал?

— Я этого не хотела… я…

Он выпрямился, вернулся к своему креслу и вынул из нижнего ящика стола плетку.

— Твое желание мне ясно, и я выбью его из тебя, — пообещал молодой человек. Схватил ее за шею и поволок за собой.

— Лайонел, пожалуйста… пожалуйста, — шептала девочка, цепляясь за рукав его рубашки.

Они миновали коридор, озаряемый свечами в канделябрах, и поднялись в башню. Молодой человек запер дверь на защелку.

Кира попятилась, невнятно бормоча:

— Прости, прости меня… я так виновата.

Лайонел поднял глаза, посмотрев на люк в потолке, дернул за лесенку и открыл его. Лучи закатного солнца проникли через квадратное отверстие. Девочка отскочила в сторону, прижавшись спиной к стене.

Молодой человек бросил рисунок на пол, в красках заплясали солнечные лучики.

Кричи, — едва слышно промолвил он, — кричи, если хочешь. Когда сюда ворвется Йоро, чтобы в очередной раз спасти тебя, он увидит вот это, — Лайонел указал плеткой на рисунок посреди комнаты. — Сделай больно наивному мальчишке! — Затем рывком вытащил девочку прямо на солнечный свет. Та обеими руками зажала себе рот и зажмурилась.

Молодой человек закрыл люк, размахнулся и ударил девочку плетью. Кира не издала ни звука, на лице, руках и груди пролегла кровавая полоска. За ней появилась еще одна, пересекающая предыдущую, образуя крест. Потом еще и еще.

Лайонел вновь открыл люк, у девочки вырвался еле слышный стон. Ее трясло от боли, руки, зажимающие рот, дрожали, и по ним текла кровь, сияющая в оранжевых лучах заходящего солнца. С порывом ветра зашумели кроны деревьев, растущих у дома, и желтые листья посыпались в люк. Один из них упал на голову девочке, скатился по лбу, застряв в окровавленных пальцах.

Лайонел захлопнул люк и обрушил на Киру новые удары плети. Он хлестал ее до тех пор, пока девочка не осела на пол. Мокрые от крови руки, дрожа, соскальзывали с лица. Кира навалилась на них всем телом, чтобы удержать ладони у рта и не закричать. Из зажмуренных глаз текли кровавые слезы. Она прижала колени к животу, сворачиваясь в клубок возле заляпанного кровью рисунка.

«Моя мечта» было написано сверху и обведено несколько раз карандашом. А на листе с портретным сходством изображены двое: златовласый мужчина и девочка с белоснежными волосами, чьи тела в страсти сплелись на постели.

Лайонел бросил плетку на пол и вышел за дверь, закрыв ее на засов.

Он спустился на второй этаж и возле своего кабинета столкнулся с Катей.

— Кровь? — удивилась она, проведя пальчиком по бисеру капель у него на груди.

— Обрызгался, когда наливал из бутылки.

Катя, улыбаясь, прижалась щекой к его плечу.

— Я соскучилась. А ты?

— И я.

Она засмеялась.

— Тебя, как и меня, переполняет нежность и любовь?

— Что-то вроде того, — задумчиво промолвил он.

Ранним утром Лайонел поднялся в башню и отворил дверь.

Кира сидела на полу в рваном окровавленном платье, привалившись спиной к дивану. Рядом с ней лежала горка мелко-мелко изорванных бумажек. Шрамы на теле и лице затянулись, фиалковые глаза были сухими, губы плотно сжаты.

Молодой человек подождал, пока она посмотрит на него, но, так и не дождавшись, спокойно спросил:

— Мне заняться с тобой любовью?

Девочка поднялась и молча вышла из комнаты.