Книга Вампиры - дети падших ангелов. Реквием опадающих листьев - Ирина Молчанова

Мышь взмахнула крыльями и, прежде чем взлететь, заявила: «Ты заполучила лучшего, а теперь не знаешь чем себя занять, вот и мечешь бисер перед свиньями со скуки!»

На мышиную тираду Катя едва заметно улыбнулась и, постучав ноготком по груди молодого человека, закованного в золотые доспехи, шепнула:

— Я ей нравлюсь.

Лайонел засмеялся.

— Она тебя обожает.

* * *

На кухне ароматно пахло курицей гриль. Бесс сняла с ножки поджаристую кожицу, отложила на край тарелки и впилась зубами в мякоть.

Отец пригубил из бокала вина.

— Как дела в институте?

— Нормально, — пробубнила девушка, отпивая вина и принимаясь за жареную картошку с сыром и зеленью.

Раздался звонок в дверь. Отец с дочерью переглянулись, прикидывая, кто бы это мог явиться.

— Ты ждешь кого-то? — спросил Александр Вениаминович.

— He-а. А ты?

— Тоже нет.

— Тогда можно не открывать, — берясь за куриную ногу, заключила Бесс.

Но звонок повторился. Девушка вытерла пальцы о салфетку и поплелась открывать.

— Наверняка какие-нибудь очередные листовки прита… — Она распахнула дверь и умолкла.

За порогом стояла ее новая знакомая, одетая в обтягивающее белое платье и коротенький жакет. На ногах были длинные сапоги из мягкой кожи.

— Ты? — пробормотала Бесс.

— Ну, ты же, кажется, меня приглашала?

— А-а-м… кажется, я вчера перебрала портвейна. — Девушка отступила, приглашая гостью войти.

— Лиза, кто там? — осведомился отец.

— Это ко мне… подруга.

Пригласи ее к столу!

Бесс окинула красавицу быстрым взглядом, крикнув:

— Она сыта… — и чуть тише, весело прибавила: — Я надеюсь.

Анжелика, смеясь и не снимая сапог, устремилась на кухню.

— Я подожду, пока ты поужинаешь.

Реакцию отца, как и всякого мужчины, не сложно было предугадать. Анжелика покорила его в первую же секунду встречи.

Бесс грызла курицу, наблюдая за отцом, который еще недавно скучающе жевал, сгорбившись над тарелкой.

А теперь, расправив плечи, с мальчишеским пылом очаровывал прекрасную гостью.

— Вы вместе учитесь? — интересовался он, приподнимая бутылку с вином и упрашивая: «Немножко винца?»

— Нет, не вместе, — ответила Бесс и раздраженно прибавила: — Она не пьет.

— Даже по праздникам? — игриво удивился Александр Вениаминович.

— А какой сегодня праздник? — кокетливо спросила Анжелика.

— Их так много, какой-нибудь точно да есть. — Александр Вениаминович все-таки налил в бокал вина.

Бесс с удовольствием обсосала косточку, Анжелика покосилась на нее, чуть вздернув бровь.

— «Обжорство, слава богу, не тайный порок», — хмыкнула Бесс.

Отец наградил ее неодобрительным взглядом.

— Анжелика, скажите, а вы давно дружите с Лизой? Для меня, честно признаться, большое откровение, что у нее есть подруги. За двадцать лет не видел ни одной.

— Видите ли, — улыбнулась та, — у красивых и успешных женщин не бывает подруг и друзей. У них есть соперницы, поклонники и любовники.

От ответа на вопрос, как давно они знакомы, Анжелика умело уклонилась, задав свой:

— Простите за бестактность, вы женаты?

Лиза пригубила вина, с трудом скрыв улыбку, видя, как зарделись щеки отца.

— Разведен.

Анжелика наклонила голову, позволяя волосам стечь по плечу.

— Какая жалость…

— Простите? — не понял Александр Вениаминович.

Она приподняла руку с огромным бриллиантом на безымянном пальце.

— …жалость, что я уже замужем.

— Идем, покажу тебе свою комнату. — Бесс поднялась, сбросила кости с тарелки в ведро и поставила ее в посудомоечную машину.

Отец с явным усилием произнес дежурную фразу, что был рад знакомству.

Гостья ответила взаимностью.

Бесс провела Анжелику в свою спальню. Та прошлась до кровати, огляделась. Взор черных глаз остановился на глянцевом журнале, лежащем на столике возле дивана.

— Кто это? — указал палец с длинным ногтем на красующуюся на обложке актрису.

— Скарлетт Йохансон.

— Она первая красавица Петербурга? — изумилась вампирша, листая журнал.

— Нет, просто голливудская актриса.

Анжелика брезгливо отшвырнула журнал.

— Как это?

— Что «как»? — не поняла Бесс.

— Как простая актриса может попасть на обложку? Она из знатных? Спит с вашим президентом?

Девушка пожала плечами.

— Не думаю.

Красавица вздохнула.

— Какой позор для города, страны, в которой обложки журналов украшают беспородными чужестранными актрисульками.

— Не парься, — расхохоталась Бесс, — это не единственный и не самый страшный наш позор.

— Да-а? — Анжелика выглядела воистину удивленной.

— Угу, мы живем в отсталой стране… как бы тебе объяснить… мы в полной жопе.

— Впервые слышу. — Красавица потрясенно моргнула и осторожно спросила: — А многие у вас так думают и высказываются?

— Конечно, все кому заблагорассудится! — Бесс плюхнулась на диван. — Мы живем в свободное время!

Девушка присела рядом.

— Знаешь, должна тебя предупредить: если ты нашему правителю скажешь, что он управляет отсталым городом, боюсь, жить в нем ты больше не будешь. Собственно, не только в нем, а вообще. Инакомыслие — основа для разложения любого общества.

— А я думала, у вас полный беспредел, похуже, чем у нас. Легализованные детские бордели?

Анжелика задумчиво облизнула верхнюю губу и, глянув на журнал, промолвила:

— У нас разные представления о беспределе. В нашем борделе всегда был порядок, никто не роптал.

— Да, похоже, разные, — согласилась Бесс. — Ваши слабые вампиры и рта боятся открыть, до чего запуганы!

Красавица поморщилась.

— Скажешь тоже! Просто вапмирье живет спокойнее элиты. Им не приходится терпеть диктат Лайонела! Рукоплескать в театрах, опере, знать назубок всех мировых композиторов, историю Петербурга и массу всякой чепухи, чтобы в любой момент мы могли поддержать разговор с правителем или восхититься его остроумием.

— Но если элита так тяготится, то…

— Тяготится? — оборвала Анжелика и усмехнулась. — Нет же, все несколько иначе. Мы не обязаны разделять высокие идеалы Лайонела. То цена его внимания, все из кожи вон лезут, лишь бы заслужить хотя бы капельку! — Она недолго помолчала, после чего беззлобно фыркнула: — А он берет и влюбляется в девчонку, даже не окончившую колледж!