Книга Последний властитель Крыма - Игорь Воеводин

19. Где находились, какие занимали должности и в каких частях с Октябрьской революции до поступления в белую армию

20. Когда и где поступили на службу и в какую белую армию и каким образом (добровольно или по мобилизации)

21. Когда, где и в каких боях принимали участие в белой армии и в какой должности тогда находились

22. Имеете ли знаки отличия, когда где и за что полученные

23. Какое принимали участие в революции 1905 года и где в это время находились

24. Какое принимали участие в Февральской и Октябрьской революции 1917 года, где находились

25. Если относились не сочувственно к Октябрьской революции, то почему (Ваши убеждения в этот период)

26. Укажите, к каким политическим партиям принадлежали в течение всей Вашей жизни, принадлежите ли к какой-нибудь в настоящее время или какой сочувствуете

27. Подвергались ли репрессиям за революционную деятельность, когда и за что именно

28. Кто Вас знает из видных советских или партийных работников (их адреса). Указать двух товарищей

29. Есть ли родственники в Красной Армии, кто они и где находятся

30. Есть ли родственники в белых армиях, оперирующих против Красной Армии, кто они, где именно и в каких должностях

31. Какие должности занимали в белой армии и Ваш последний чин

32. Укажите Ваше политическое настроение на данный момент

33. К какому роду деятельности Вы более склонны

34. Почему желаете ехать в Советскую Россию

35. Какое место жительства желаете избрать в Советской России

Примечание.

Анкеты заполняются в трех экземплярах.

Собственноручная подпись:

Число, месяц и год

АВП РФ Ф 0123 Оп 5 Д 115 Л 163–164.

Типографский экземпляр

№ 54 Приложение к 4 Секретного циркуляра[8]

24 января 1919 года, Москва

Из циркулярной инструкции Оргбюро ЦК:

«Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно, провести беспощадный массовый террор ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применить все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти».

Подписано: Свердлов.

29 января 1919 года, станица Вешенская, Область Всевеликого Войска Донского, Россия

Комиссар Ласло Диц сидел в удобном господском кресле в доме священника. Перед ним на коленях стояла голая поповская дочь из соседней станицы и, свесив по сторонам волосы от позора, удовлетворяла комиссарскую страсть. Ласло был в оранжевых бриджах и тупоносых сапогах. Стоя сзади, массировала его плечи под шелковой русской черной рубахой голая же ростовская певичка, обладательница чудного контральто и самых больших в Области Войска Донского грудей. Она, напротив, лица не прятала и улыбалась.

Старики станичники, стоявшие перед комиссаром, молчали. Наконец Ласло прерывисто вздохнул и оттолкнул ногой поповну. Та отлетела в угол и скорчилась, пытаясь прикрыть наготу волосами.

Ласло застегнулся и рыгнул.

– Осторожнее, ты, корова! – бросил он певичке, чуть повернув голову. Та спохватилась и начала массировать шею нежнее.

– Што ж ты, солдатик, серчаешь так? – не выдержал паузы 80-летний урядник Пахом. – Сильничаешь… Ты бы предупредил, мы б тебе срамных девок с Ростова хоть вагон бы подогнали, да сами бы и заплатили…

Старики зашевелились. Комиссар побагровел и вскочил с кресла.

– Жандарм?! – зашипел он, схватив Пахома за бороду. – Революционеров шашками рубил, паскуда?!

Через пять минут к толпе баб и казаков, стоявших на площади, выволокли полуживого Пахома. Его отрезанный язык был прибит к подбородку гвоздем. Кровь ручьем заливала бороду, грудь и рубаху урядника. Его держали под мышки два «червонных» воронежских казака.

Толпа ахнула. В полной тишине старика потащили, как сквозь строй, к церкви.

…Избитого, еле живого старика-священника, ровесника Пахома, тащили под руки вокруг аналоя. Рядом с ним вели молодую кобылу золотистой донской масти. Под одобрительное ржание скопившихся в церкви красноармейцев огромный поп-расстрига, ныне политкомиссар 8-й армии Якира, читал венчальные молитвы.

Царские венцы над головами священника и лошади держали два идиотски улыбавшихся китайца. Святые угодники смотрели на все происходящее с темных досок икон алтаря отрешенно. Золотой луч, просеянный сквозь пыль, падал на раку с мощами. Пел избитый, исхлестанный плетями хор. И лишь только еле-еле слышно плакал на руках у матери младенец. И было жутко и непонятно – то ли он на руках простой казачки в молчавшей толпе, то ли на руках Богородицы.

30 января 1919 года, Новочеркасск, Область Всевеликого Войска Донского

Из приказа П. Троцкого войскам, осуществляющим красный террор на Дону:

«Казаки – это своего рода зоологическая среда, и не более того. Стомиллионный русский пролетариат даже с точки зрения нравственности не имеет здесь права на какое-то великодушие.

Очистительное пламя должно пройти по всему Дону и на всех навести страх и почти религиозный ужас. Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции. Пусть последние их остатки, словно евангельские свиньи, будут сброшены в Черное море. Устройте им Карфаген 1».

19 ноября 1921 года, Истанбул, Турция

Море, словно пытаясь что-то объяснить двум людям в долгополых кавалерийских шинелях, стоявшим на берегу, и сердясь оттого, что его не понимали, бросалось грудью на камни волна за волной.

Темнело. Чайки кричали не жалостливо, не выпрашивая обычную свою дань, не плача, не тоскуя, а как-то обреченно, словно устав быть непонятыми, незамеченными, не принятыми в расчет. Они словно знали и видели все наперед, через море в сером мареве, сквозь стеклянные взвеси водяной пыли, сквозь время и расстояния, и ничего не могли ни поделать, ни изменить.

– Яков Александрович, нельзя вам ехать! – в очередной раз попросил-взмолился полковник Тихий. – Они не люди… У них кровь зеленая, Яков Александрович, вы их не перехитрите!

– Что ж, зато буду русским воздухом дышать, Афанасий Степанович, – ответил Слащов. И, помедлив, полуотвернувшись, глядя сквозь решето дождя и брызг, уронил: – Я ведь на самом деле давно уже мертв…