Книга Мы с Варварой ходим парой... - Галина Исакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Люблю собак…» прочитала не без грусти. А я, наверное, не заведу после Варвары никого… Я не хочу, но не могу не думать о том, что… когда-нибудь… И как это — без нее? Но… больше (в смысле + 1, +2) никого не хочу… Кошку, может, потом, когда…
Для меня Варвара — больше, чем собака. Поэтому я — не собачница… И наверное, ею уже не стану.
Мы тут с Варишной развлекаемся кашеварением. Корм у нас кончился, а до денег еще несколько дней.
Подъедаем какие-то сине-фиолетовые овощи, которые по дремучести своей огородной так и не знаю, как называются: кабачки или баклажаны. Сама я в этих овощах не понимаю (трава-травой, хуже только шпинат), но мамины запасы принимаю с благодарностью, тем более что, как выяснилось, Варвара их вполне употребляет. В общем, крошу ЭТО в кашу, яйцо вареное туда же, помидоры-огурцы, тушенки для запаха, маслица подсолнечного. Варвара говорит, что вкусно.
Тут выяснилось, что забыла, как варить крупу — в горячую или холодную воду сыпать?!
Так и не вспомнила. Зато опять вспомнила тот отличный рецепт моей свекрови, дай бог ей здоровья.
Кажется, я этим рецептом уже всем плешь проела, но не устаю делиться гениальным! Берешь крупу, засыпаешь в кастрюлю, заливаешь кипятком, чтоб слегка закрывал крупу, сверху — крышку и идешь спать. Утром встаешь, открываешь кастрюлю — а там! Рассыпчатая, вкусная, обалденная каша! Серьезно!
Каша из топора…
С яйцами была та же беда, не могла припомнить, в какую воду их кладут и варят. На всякий случай сунула в кипящую, варила минут 2-3, получилось слегка сыровато, но в общем тоже вполне.
На курсы кулинарные не пойду все равно!
Вчера и сегодня на улице периодически проскакивает что-то, отдаленно похожее на лето. Солнце изредка показывается, с удивлением понимаю, что оно даже греет. Почти как летом. Потом ловлю себя на мысли, что лето вообще-то и есть, но чукчу-то не обманешь! Кто ж летом в куртке ходит?
Вчера соседка смеха ради назвала Варвару «коровушкой», но мы шутке не посмеялись, сама она — коровушка, а мы нежные девочки, которые ждут лучших времен.
Что-то там на небесах перемкнуло, и случился у меня нынче вечером приступ человеколюбия.
Идем, значит, с Варварой, гуляем. Погода хорошая, мысли… Нет, даже мыслей никаких нет — в голове тихо, на душе гармонично. Окружающая действительность входит в меня и выходит, не задерживаясь в фильтрах рефлексии.
Ночи опять темные стали, с фонарями беда… Идем, значит, гуляем, Варвара чуть сзади у кустов притормозила, нюхает. Я чуть дальше прошла, оборачиваюсь — не видно ничего, а главное, не видно Варвары. Стою, глазами шарю по темноте. В это время за спиной слышу: «Уберите собаку!» Оборачиваюсь: моя красотка, сделав какой-то хитрый маневр, проскочила мимо меня и не спеша, вальяжно, но необратимо двигается в сторону тетеньки, у ног которой шевелится что-то небольшое и темное. Я, конечно, сразу: «Варвара, стоять!» и ускоряюсь к потерпевшим. Подхожу. И тут случилось это.
Говорю: «Ой, вы извините меня, пожалуйста, я задумалась… Собаку свою не проконтролировала. Мы вас не напугали? Простите, темно, я ее из виду потеряла, мы мирные, вы нас, пожалуйста, не бойтесь, я сейчас собаку заберу». (Просто Бекки Тетчер на воскресной службе! Так искренне я сожалела, что забоялась нас чужая псина (это был шарпей)…
Тетенька расслабилась, заулыбалась: «Да нет, ничего, это ВЫ нас извините! Действительно темно, я своего тоже почти не вижу. Какая у вас собака замечательная, добрая. А что за порода?»…
В общем, мы упали друг другу на грудь. Собаки в это время мирно обнюхивали друг друга, шарпей даже попытался страстно полюбить Варварину ногу. Варвара, как и водится при горячих ухаживаниях, сразу делает морду «я не такая — я жду трамвая…» и с грацией бегемотика начинает игриво порхать по дорожке.
Я, как и водится в таких случаях, тяжеловато шучу: «Вот такие мы вертихвостки…» Хозяйка заливается колокольчиком: «Ну, вы же девочки, вам положено! Степан! Не будь нахалом!»
Вечер в стиле «карамель» закончился взаимными пожеланиями приятной прогулки и стороны расстались в приятственном расположении духа.
Дальше. Идем по маршруту. Навстречу — дядька с ризеншнауцером. У дядьки кличка «Пограничник» — уж больно похож его ежевечерний моцион на дежурный обход заставы. Нахмуренный, неумолимый, ритмично вышагивает, руки за спиной. Ризен за ним — шаг в шаг. Мы с дядькой встречаемся часто, но не здороваемся, так, проходим на нейтрале. Он свою собаку придерживает, я свою.
А сегодня я ему улыбнулась и говорю: «Добрый вечер». Дядька сначала остолбенел, потом глаза такие большие сделал, потом, ей-Богу, застеснялся и прошамкал что-то вроде «Добрый». Я сама от себя ошалела. Ризен, видимо, ошалел тоже, от неожиданности даже рыкнул на Варвару. Варвара ошалела — ризен заговорил! Но ничего не сказала, протормозила, как всегда. Оглядывалась только долго.
А мне уже море по колено, иду, не знаю кого своей добротой одарить. К счастью, через заросшую тропинку, где мы шли, перлись какие-то парни. Выруливают нам наперерез и замирают. «Собачку бы попридержали», — бурчит один, и по тону чувствую — не уверен он в исходе встречи. А я вся такая добрая-добрая! «Без проблем, — говорю. — Идите спокойно, я ее держу!» (Она вообще-то была на рулетке, но сказала то, что они хотели услышать. И действительно попридержала ее за ошейник, хотя Варваре было фиолетово — она траву жевала). У оппонентов — секундная пауза на переваривание столь легкой победы. «Спасибо…», — не успели поменять тон на радостный, все также неуверенно бочком проходят мимо нас.
У самого дома уже, на тротуаре, смотрю девушка в темноте стоит, жмется к дереву. Думаю — чего стоит? Вроде девушка, не должна она у деревьев обтираться. А она таксу собой прикрывала! Чтоб, значит, мой линкор ее не снес. Говорю: «Ой, вы от нас прячетесь? Извините, мы сейчас быстренько пройдем!» Девушка разулыбалась (слышу по голосу); «Да мы маленькие, мы всех боимся…» Я говорю: «Маленькие и красивые!» (чепуху какую-то сказала, но что пришло в голову, то и выдала, хотелось сделать им приятное.)
Усталые и довольные мы пришли домой. Снимая ошейник с Варвары, я традиционно поцеловала ее в лоб и прокурлыкала: «кУси-кУси!»
Что это было — обе до сих пор головы ломаем.
Когда кто-то из новых знакомых или случайных попутчиков вроде водителей такси узнает, что у меня есть собака, разговор сразу оживляется. «О, — восклицают они, — собака — это здорово. У меня тоже была!» Или — «была у друзей». Или — «в детстве была». Все рассказы — почти под копирку: жила-была собака в семье, так ее любили, ну так ее любили, а потом она укусила кого-то там, и собаку усыпили. Или — вариант: так собаку любили, ну так любили, а она убежала. Еще одну взяли — и эта убежала. Или попала под машину. Или сбил грузовик. Или — «сожрала что-то на улице и умерла». Или умерла оттого, что дали куриных костей, а всегда кормили «что сами едим». А чего антимонии разводить? Плеснули супа в миску, пельмень бросили, лапшички — разговеться. А корм — это баловство все, «для породистых, а у нас простая была, соседская овчарка принесла, она каждый год «приносит», а куда щеночков-то девать?»
