Книга В оковах страсти - Никки Донован

Холодный страх проник во все существо Николь. Похоже, она снова оказалась втянутой в коварные интриги очередного честолюбца. Хотя Фитцрандольф казался не столь отталкивающим и порочным человеком, как Мортимер, однако Николь отчетливо понимала, что служила для него средством достижения корыстных целей. Мужчины — все одинаковые, подумала она с горечью. Жадные, властолюбивые болваны. Кроме Фокса. Он видел в ней в первую очередь женщину, а не пешку в своей игре. Она вспомнила об их свадебном пире и кольце, которое он ей подарил. И хотя в его отношении к ней преобладало сластолюбие, он демонстрировал нежность, не свойственную большинству мужчин. При мысли, что она потеряла, Николь пронзила острая боль.

— Вы выглядите испуганной, леди Николь. До меня доходили слухи о богомерзком поведении Мортимера. Смею вас заверить, что никогда не стану обходиться с вами столь низменно. В знак доказательства моих добрых намерений я оставляю вас сейчас наедине с вашими друзьями. — Он повернулся и хотел уйти, но на секунду остановился и снова обратился к ней с речью. И хотя он вещал мягко и любезно, как и подобает истинному царедворцу, за обходительной интонацией угадывалась твердость человека, настроенного на решительные действия. — При всем моем уважении к вашим чувствам, леди Николь, вынужден настоятельно просить вас ни при каких обстоятельствах не покидать эту часть замка.

Когда Фитцрандольф ушел, Николь приблизилась к Саймону. Мальчик сидел на полу и играл с деревянными игрушками. Ей нестерпимо хотелось обнять его, чтобы зарядиться силой от дорогого теплого тельца. Но она боялась, что он почувствует ее отчаяние.

— Вероятно, кто-то сообщил ему о том, что вы в замке, — обронила Гленнит озабоченно. — Может, горничная Эмма.

Николь покачала головой.

— Эмма не могла так сделать. Когда мы проходили мимо ворот, я видела одного из людей Фитцера. Я полагала, что он меня не узнал. Но, видно, ошиблась.

— Что будете делать? — осведомилась Хилари.

— У меня не такое уж безвыходное положение, как он считает, — ответила Николь. — Я выросла здесь и знаю выходы из замка, о которых никто не подозревает.

— Вы собираетесь бежать? Но куда? И что будет с нами? — В голосе Хилари послышалась безысходность.

Николь вздохнула.

— Хотя я могу бежать, но взять с собой Саймона не имею никакой возможности. — Она посмотрела на Хилари. — Кроме того, я в большом долгу перед тобой и твоей семьей, а также перед многими другими обитателями Марбо. Я не подвергну вас гневу Фитцрандольфа. — Она перевела взгляд на Гленнит. — Но ты, если хочешь, можешь уйти из Марбо и вернуться в Вэлмар.

— О, я не сомневаюсь, что у меня проблем не будет, — заметила Гленнит. — Вопрос в том, что мне делать потом? Должна ли я буду сказать Фоксу, что тебя удерживают в Марбо в качестве пленницы?

Николь горестно затрясла головой.

— Если он поверит, что Фитцрандольф заключил меня под стражу, то подумает, что счастливо отделался.

— Может, и нет, — возразила Гленнит. — Его страсть к тебе столь велика, что он вопреки опасности может попытаться выручить тебя.

Николь задумалась. Она знала, что Фокс испытывал к ней безудержное влечение, граничившее с порочностью. Кроме того, существовала вероятность, что он отважится на ее спасение даже из боязни утратить с ее потерей и Вэлмар. Но ей меньше всего хотелось, чтобы Фокс шел на приступ Марбо. Штурм замка не только подверг бы угрозе благополучие Саймона, но и поставил бы Фокса в невыгодное положение. Гораздо лучше для него сразиться с Фитцрандольфом в Вэлмаре и быть в роли осажденного, не осаждающего.

— Не говори ничего, — попросила она. — Если Рейнар будет интересоваться, скажи, что не знаешь, куда я делась.

— Ты уверена? — справилась Гленнит. — Не пора ли тебе рассказать мужу всю правду?

Николь принялась мерить комнату шагами. От решения, которое она сейчас примет, зависело столько человеческих жизней! Она посмотрела на играющего на полу Саймона. Хотя его безопасность по-прежнему оставалась для нее первостепенной, она несла ответственность перед Хилари и другими обитателями Марбо, доказавшими ей свою преданность. Еще оставался Фокс. Она сознавала, что Фитцрандольф намеревался не просто одержать над ее мужем победу, но и уничтожить его физически. От такой чудовищной мысли у нее к горлу подступила тошнота.

Гордый, неистовый Фокс. Ради нее он и без того прошел через жестокие испытания. Если он узнает, что у него в Марбо находится сын, то может пойти на риск, какому в ином случае себя не подверг бы. Она отрицательно покачала головой.

— Если он узнает правду сейчас, то она может сбить его с толку. А ему нужно сохранять ясность ума и хладнокровие. Пусть лучше считает, что я его предала, и ненавидит меня. По крайней мере ненависть станет ему помощницей в борьбе с Фитцрандольфом.

Гленнит изогнула дугой бровь.

— Как пожелаете, леди. Но помните, что правда рано или поздно выплывет наружу, и тогда наступит час расплаты.

Слова знахарки заставили Николь похолодеть, но она не имела права предаваться эмоциям. К тому времени, когда Фоксу станет известна правда, она будет для него недосягаема. Как только Фитцрандольф со своим войском выступит на штурм Вэлмара, она заберет Саймона и вместе с ним сбежит в леса. А Фоксу она оставит записку, в которой объяснит причины, толкнувшие ее на вероломство, и будет умолять не судить строго жителей Марбо. Она знала, что жестокость и мстительность Фоксу не свойственны. Он во всем обвинит ее. Жильбер, Хилари и других она оправдает. Саймон тоже будет в безопасности, а главное, она все время станет проводить с ним. Конечно, сначала он будет скучать по Хилари, но милый, доверчивый малыш очень скоро смирится с новым положением.

Она подошла к мальчику и опустилась рядом на корточки. Он протянул ей маленькую деревянную фигурку.

— Это рыцарь, — пояснил Саймон. — Его вырезал Жильбер.

— Да, моя радость, — прошептала она.

— Рыцарь пойдет на войну, — серьезно добавил малыш. Николь взглянула на игрушку тонкой, искусной работы.

Но все свои помыслы она сосредоточила на Фоксе. «О, Фокс, пожалуйста, береги себя. Хотя я не могу находиться с тобой, но я хочу, чтобы ты остался цел и невредим».

— Ушла! Что ты имеешь в виду? Рейнар мотнул головой.

— Генри видел, как несколько часов назад она выходила из ворот крепости. Часовой решил, что она отправилась в деревню по твоему заданию. Я только что наведался в лачугу Гленнит, но никаких следов ни одной из них не обнаружил — только две цепочки отпечатков копыт, ведущих в лес.

Когда Рейнар закончил свой зловещий рассказ, боль в сердце Фокса стала невыносимой. Он устремил невидящий взор на крепостные стены. Она сбежала от него, чтобы встретиться с любовником. Холодный нож, пронзивший его грудь, повернулся.

— Я догадывался, что Гленнит от меня что-то скрывает, — взволнованно произнес Рейнар. — Что-то, что касалось в первую очередь Николь. Но я не думаю, что она способна предать меня.