Книга Охотник за приданым - Диана Фарр

На лице Эдит появилось обеспокоенное выражение.

— Я чувствую себя виноватой при мысли о том, что у Ральфа не будет наследника.

— Неужели, милая? — Оливия ласково похлопала ее по плечу. — Не стоит. Следующий наследник — брат Бесси. Он добрый малый, тебе понравится. И у него большая семья, так что роду ничего не угрожает.

— И ты… ты не против? Что титул перейдет не по линии твоего отца?

— Нет, конечно, — не раздумывая, ответила Оливия. Эдит засмеялась и бросилась целовать Оливию:

— Спасибо! Конечно, он мог бы развестись со мной и снова жениться, но мне не хотелось бы быть разведенной…

— Ох, бедняжечка! Нет никакой необходимости позорить семью разводом. Кроме того, Ральф изувечит еще одну ни в чем не повинную женщину, если женится снова.

— А я ей об этом сказала, — отозвалась Бесси. — Я рада, что ты такого же мнения. Ведь наследником станет Джон, а потом и малыш Джонни.

Миссис Пратт принесла чай и удалилась, унося с собой шляпу и перчатки Оливии. Та опустилась на стул с высокими подлокотниками и взяла из рук Бесси чашку.

— Чудесный аромат! Как хорошо дома! — Ее глаза озорно сверкнули. — Уже весь город говорит о моей помолвке?

Бесси и Эдит вновь переглянулись.

— Нет! — резко сказала Бесси. — Никто о ней не знает. На лице Оливии появилось удивленное выражение.

— Но ведь… объявление в газетах…

— Не поместили, — нахмурившись, заявила Бесси. — Калпеппер отказался. Сказал, что сначала хочет поговорить с тобой наедине. Я не смогла его переубедить. И он заставил меня пообещать, что я не буду помещать его сама. Старый негодяй сказал, что не будет говорить с Ральфом о Розовом коттедже, если я помещу объявление.

Оливия осторожно поставила чашку. Эдит быстро заговорила:

— Ты сердишься, Оливия, но не вини во всем Бесси. Мы подумали, что задержка на день или два не имеет значения.

— В общем-то да, — произнесла Оливия. — Чтобы получить лицензию на брак, необязательно объявлять о помолвке в газетах, это лишь дань традиции. Но меня беспокоит то, что Калпеппер откровенно отказывается выполнять мои просьбы. — Голос ее зазвенел от гнева. — Мое терпение на пределе. Я делаю скидку на его возраст и на то, что уже долгие годы он служит нашей семье. Интересно, что он хочет мне сказать? — Она поднялась и дернула шнурок колокольчика. — Если он желает поговорить со мной, предоставим ему такую возможность прямо сейчас. Хотя я наверняка помешаю ему обедать!

Она знала, что ее категоричное требование неразумно, и ожидала, что Калпеппер вежливо попросит ее уделить ему время утром, когда ей будет удобно. Она решила, что, если содержание или хотя бы тон письма будет извиняющимся, она простит его. Она и не думала, что Калпеппер поспешит к ней, как только получит ее послание. Когда через три четверти часа ей сообщили о его приходе, она удивленно посмотрела на висящие на стене библиотеки часы. Уже поздно.

— О Боже, — прошептала она. — Проводите его сюда, пожалуйста. — Она посмотрела на Бесси. — Сейчас этот педант надуется, чтобы наказать меня за мою вспыльчивость. Боже, пошли мне терпения!

Калпеппер появился на пороге и поклонился. Он выглядел бледным и немного растерянным. Она поднялась ему навстречу, собираясь извиниться, но он заговорил первым.

— Спасибо, что сообщили мне о вашем приезде, леди Оливия, — тихо произнес он. — Мне необходимо поговорить с вами. Надеюсь, еще не очень поздно?

— Нет, конечно, — пробормотала Оливия. Он совсем не сердился на нее. Что-то явно не так, но проблема не в этом. — Прошу вас, проходите.

Он вошел и снова отвесил поклон, приветствуя Бесси. Каждая черточка его лица, поворот плеч — все говорило о его крайнем беспокойстве. За то время, что они не виделись, он, казалось, постарел. — Надеюсь, мисс Фэрфакс извинит нас, — сказал он с несвойственным ему смирением. — Мне надо кое-что сказать вашей кузине наедине.

Бесси неохотно вышла. Оливия ждала, когда Калпеппер заговорит. Но он ждал, пока за Бесси закроется дверь. Потом, не говоря ни слова, побродил по библиотеке, нервно поправил манжеты, подол пальто, зачем-то переставил чернильницу на письменном столе. При этом избегая встречаться с ней взглядом.

— Итак? — поторопила его Оливия. — По-моему, вы еще не пожелали мне счастья.

Он еще больше расстроился, но продолжал мерить шагами библиотеку, переставляя все с места на место.

— Прошу прощения, миледи. Я… я не могу. Не могу, будучи в здравом уме, пожелать вам счастья, зная… Прости, Господи, какая же тяжелая участь выпала на мою долю! — Последние слова он произнес с таким чувством, что невозможно было заподозрить его в неискренности. Душа Оливии ушла в пятки. Она схватилась за спинку стула, ноги отказывались ее держать.

— Почему вы не поместили в газеты объявление о моей помолвке? — требовательно спросила она.

Калпеппер снял очки и принялся протирать их носовым платком:

— Вам это кажется странным?

— Разумеется.

— Я счел это неразумным. Вам следует расторгнуть помолвку. — Он откашлялся. — В сложившихся обстоятельствах.

Кроме беспокойства, она ощутила еще и гнев.

— В каких обстоятельствах? Предупреждаю вас, мистер Калпеппер, если вы хоть единым словом попытаетесь опорочить лорда Райвала…

— Леди Оливия, вы ошибаетесь. То, что я должен вам сообщить, не имеет ни малейшего отношения к лорду Райвалу. Это касается вас.

Она в замешательстве уставилась на него:

— Меня?

— Да. — Он тяжело вздохнул. Наконец он посмотрел на нее, и она с удивлением заметила, что глаза его покраснели и увлажнились. Казалось, он сейчас заплачет. А когда он заговорил, в голосе его звучала несвойственная ему нежность.

— Сядьте, леди Оливия, — грустно сказал он. Боюсь, мое сообщение станет для вас настоящим ударом.

Глава 25

Часы на каминной полке едва пробили десять, когда она услышала внизу голос Джорджа. Оливия тупо посмотрела на часы. Вряд ли Джордж приехал так рано. Ей, наверное, показалось. Она слишком устала, ей могло померещиться все, что угодно. Но она услышала его смех, а потом слова:

— Я сам доложу о своем приходе, спасибо.

Его легкие шаги раздались на площадке перед комнатой, а она еще не успела подготовиться. Но не все ли равно, когда этот разговор состоится.

Она не успела нацепить на лицо веселое выражение. Дверь отворилась, и он появился на пороге, такой красивый , такой дорогой! У нее, как всегда, захватило дух. И как всегда, он заполнил собой дверной проем, а ее гостиная казалась чересчур тесной.

— Вот и я, — произнес он игривым тоном. — Ты ждала меня во тьме, любовь моя?

Только сейчас она заметила, что забыла раздвинуть занавески. Джордж опередил ее и сделал это сам, разговаривая с ней, как ни в чем не бывало.