Книга Тридевятое царство. Удар Святогора - Денис Новожилов

Еруслан подошел к стоящим в стороне Ивану Быковичу и Михаилу Потоку. Входящие в эту тройку богатыри и раньше неплохо между собой ладили, а после побега из черниговского плена сдружились еще больше. Колыван в их компанию не вписывался, да он и не стремился. Все трое были почти одного возраста, все они не успели принять участия в последней большой войне, все вместе пришли в киевскую дружину, под крыло Ильи Муромца, и все трое были примерно равной силы. Михаил Поток – чуть старше остальных и несколько сильнее, так что в этой троице состоял за главного, но сильно не выбивался.

– Мужики, – завел разговор с товарищами Еруслан, – что думаете про турнир этот? Только честно.

– Там Святогор, Вольга и Илья… – осторожно ответил Иван, выжидая, что скажет старший.

– Один раз мы им уже нос утерли, – попытался подбодрить товарищей Поток.

– Там сражаться не нужно было, – вздохнул Еруслан, – вы и без меня знаете, один Илья нас всех разом побьет.

– Что Илья, я вот с Вольгой смахнулся, – начал рассказывать Иван, – ну когда он на обоз наш засаду устроил. Мне тогда Даниил сказал – переоденься обычным воином, на всякий случай. Вот я и прыгнул на него. Знаете, на что это похоже было?

– Нет, но ты же нам сейчас расскажешь…

– И расскажу. Вот когда я совсем маленьким был, у нас в доме пес жил сторожевой. Барбос его звали, по-простому, но был он зверь сильный. Два раза волков отгонял, всех окрестных собак шугал. А случилось так, что к нам в село медведь забрел зимой. Разбудил кто-то, видать, косолапого. А медведи, зимой поднятые из берлоги, – сердитые. И вот идет этот мишка, косо вокруг смотрит. А из-за околицы на него Барбос наш. Пока он лаял издали, было все неплохо, а вот когда попытался наскочить на лесного гостя – тут все и кончилось. Врезал ему мишка лапой так, что пес наш и улетел в кусты. Вот так и с Вольгой было, так он меня легко разложил на земле, что я пикнуть не успел.

– А кончилось чем у медведя?

– Мужики на лай собачий прибежали, с вилами да косами, медведь и деру дал в лес. А Барбоса мы выходили, только он с тех пор хромал сильно.

– Так, может, наша цель в том и состоит, чтобы на медведя лаять?

– Чего?

Иван с Ерусланом озадаченно уставились на старшего.

– Я вот думаю, – продолжил развивать свою мысль Михаил, – не зря же Даниил этот турнир затеял. Не мог же он не знать, кто против нас будет. Мы ему по возвращении из плена все в подробностях доложили.

– Верно, не мог не знать, – медленно кивнул, соглашаясь, Иван.

– А князь – он совсем не глуп, вон как быстро все решает: едва кот прибежал весь подранный, рассказал, как на княгиню напали, – и тут же Даниил нас отправил.

– Ага, – подхватил Еруслан, – еще и про лодку эту вспомнил. Подводную. Как над этим чудаком все смеялись, когда он предложил не по воде плавать, а под водой! А князь не смеялся, он на заметку взял. А как случилось происшествие, тут же вспомнил.

– Князь – голова.

– Думаю я, что надо нам Даниила держаться, – высказался Михаил, – с ним не пропадем. Хочет, чтобы мы на турнире сражались, – будем сражаться. Кто знает, чего он там задумал… не нашего ума дело. Захочет в свой план посвятить, сам скажет.

– Хотелось бы только знать, кто те «мужики», что на наш «собачий лай» прибегут.

Глава 40

Князь и селянин

Вечером, когда уже совсем стемнело и над лагерем Тридевятого царства сгустилась тьма, явился Микула Селянинович собственной персоной. Легендарный богатырь, несмотря на массивное телосложение, двигался легко и плавно, во всей его фигуре ощущалась такая запредельная мощь, что даже другим богатырям становилось не по себе. Единственным, кто остался равнодушен к появлению легенды, был князь Даниил; впрочем, он всегда был спокоен и отстранен. Микула же, наоборот, поприветствовав собравшихся, направился прямиком к галицкому князю.

– Вот скажи мне, князь, только честно, ты совсем дурак?

Богатыри из дружины только рты пооткрывали: подобное обращение к князю было неслыханно. Многие знали прямой нрав Микулы, это был редкий богатырь, который совсем не уважал власть. Давным-давно, еще при царе Горохе, даже произошла одна история, в легендах получившая название «войны с Микулой Селяниновичем». Никакой войны тогда не случилось, но события развивались следующим образом. Однажды Микула напрямую возьми и скажи царю Гороху: «Дурья твоя башка, а еще царь». Микула и раньше позволял себе некие вольности, которые ему прощались. Но тут царь действительно обиделся. Наутро к дому пахаря подъехал брат царя с сильным отрядом, дабы преподать дерзкому богатырю урок. Казнить никто защитника не собирался, но всыпать три десятка плетей царь распорядился. Микула вышел к дружинникам и поговорил с ними, после чего ратники молча собрались и так же молча уехали. Просто во время разговора Микула легко и непринужденно подбрасывал в левой руке стальной плуг, весом десятка два пудов. Царь Горох был совсем не глуп, и следующий раз к Микуле отправились Святогор и Вольга, который где-то в дороге потерялся, самые сильные на тот момент богатыри. Люди говорили, что Святогор с Микулой тогда очень крепко поругались, но до боя или наказания дело все равно не дошло. Царь тогда уже и остыл давно, но оставить дело так, без последствий, тоже не мог себе позволить: авторитет царя должен уважаться всеми, иначе ничего хорошего державу не ждет. В этот раз Святогор получил распоряжение наказать дерзкого пахаря, хоть все войско с собой взяв. И вот тут проявил себя молодой тогда еще богатырь Добрыня Никитич, вызвавшийся поговорить со смутьяном. Никто не верил в успех затеи молодого богатыря, но Добрыня и Микула о чем-то спорили до самой зари. А под конец разговора Микула пообещал впредь если и не стелиться ковром под ногами царей и князей, то хотя бы разговаривать уважительно. Или хотя бы не дерзко. На том и порешили. Микула власть уважать сильнее не стал, но все же старался лишний раз на рожон не лезть, а знать смотрела сквозь пальцы на некоторые его вольности. Все же Микула Селянинович был одним из главных защитников земли Русской – случалось, целые набеги отражал в одиночку. И все же подобное обращение к князю, да еще и такому, было удивительным событием. Даниил посмотрел на богатыря своим холодным взглядом. От пронзительного взора князя порой терялись даже опытные царедворцы и воины, но пахарь даже не моргнул. Галицкий владыка выдержал небольшую паузу и ответил всего одним коротким словом:

– Нет.

– Вот и я думаю, что нет, – напирал Микула, – а зачем тогда лезешь на таких богатырей?

– С нашей стороны участвуют четверо богатырей, и с той – тоже четверо, – так же равнодушно ответил Даниил, – я нахожу наши силы равными.

– Это вот он и Святогор равны, что ли? – Палец селянина уперся в грудь Ивану Быковичу.

– Конечно нет, – князь все так же пристально смотрел в глаза Микуле, – наш богатырь за правое дело будет биться, а потому он гораздо сильнее.

Микула стоял и молча смотрел на князя, тот спокойно выдерживал его взгляд. Однако Микула не собирался так просто сдаваться.