Книга Мой нежный ангел - Даниэла Стил

— Потому, — ответил он резко, — что я не хочу жениться или иметь детей — в особенности чужих детей, которые меня ненавидят. Твоя Мег дала мне это понять совершенно недвусмысленно. Честное слово, я не настолько туп, чтобы мне нужно было повторять дважды.

— Со временем они успокоятся, привыкнут к тебе и полюбят. — Лиз почти упрашивала его. Это было противно ей самой, но остановиться она не могла. Только теперь ей стало ясно, как сильно она любит Дика. От ощущения того, что ничего нельзя поправить, у нее под сердцем залегла сосущая пустота. Ну почему, почему Дик не хочет дать ей шанс?

— Может быть, они и привыкнут, но я — вряд ли. Пойми наконец, я не хочу привыкать. Лучше найди себе другого. — Последние слова прозвучали откровенно грубо, но, наверное, только так он мог заставить ее понять очевидное.

— Но я люблю тебя! — воскликнула Лиз в отчаянии.

— Ничем не могу помочь, — холодно ответил он. — Извини, мне пора идти — у меня тут пятилетняя девочка, ей нужно сделать трахеотомию. Счастливого Рождества, Лиз.

Он был намеренно жесток. Лиз хотела бы возненавидеть Дика за это, но не могла. У нее просто не было ни физических, ни душевных сил, чтобы ненавидеть его. Лиз чувствовала себя как лампочка, которую кто-то выключил. Да сам Дик и выключил.

После обеда она сразу поехала домой, по-прежнему чувствуя себя усталой и разбитой. Дома был только Джеми, который помогал Кэрол готовить к Рождеству бисквитное печенье. Увидев мать, он поднял голову и, глядя на нее своими большими карими глазами, спросил, где Дик и почему он не заходит.

Интересный вопрос. Лиз понятия не имела, как на него ответить. Что она должна сказать? Что Дик заболел? Уехал на Северный полюс? Разлюбил? Непросто подобрать ответ, который был бы понятен Джеми.

— Он очень занят, — сказала она наконец. — Сейчас у него просто нет времени, чтобы навещать нас.

— Дик не умер? — с беспокойством спросил Джеми, и Лиз подумала, что теперь он, наверное, будет думать так про каждого, кто вдруг исчезал из его жизни.

— Нет, он не умер. Но он пока не хочет нас видеть, — закончила она неуверенно.

— Он на меня не сердится?

— Нет, милый, конечно, нет!

— Он обещал полетать со мной на змее, но так и не полетал! На том, который он сам сделал.

— Может, если в этом году ты попросишь Санта-Клауса, он принесет тебе змея в подарок? — устало спросила Лиз. Она знала, что такой ответ вряд ли удовлетворит Джеми, но ничего другого ей просто не пришло в голову. Дик Вебстер оставил их, и она не знала способа вернуть его. Ничто не поможет — ни просьбы, ни мольбы, ни уговоры, ни логика или здравый смысл, ни даже любовь. Сегодня, разговаривая с ним по телефону, она попробовала все, кроме разве угроз, но так ничего и не добилась. Теперь Лиз стало окончательно ясно, что она просто ему не нужна. И, наверное, не была нужна никогда.

— Даже если Санта-Клаус принесет мне змея, он все равно будет не такой, какой нужно, — грустно сказал Джеми. — Он будет совсем маленький, а нужен большой, чтобы мог поднять меня и Дика. Змей Дика особенный — он сам его сделал!

— Мне кажется, мы с тобой тоже сумеем сделать достаточно большого змея, чтобы мог поднять тебя и меня, — ответила она, тщетно стараясь сдержать слезы. Если уж она сумела подготовить Джеми к олимпиаде, со змеем она как-нибудь справится. Но что еще ей придется делать для них, какие науки и специальности освоить? Кем еще, кроме матери, тренера, водителя, кухарки, домашнего репетитора и конструктора воздушных змеев, ей придется стать только потому, что один псих застрелил ее мужа, а другой — струсил и сбежал от нее? Почему она вечно должна собирать осколки и склеивать их вместе? Эти вопросы преследовали ее, и Лиз просто не знала, куда от них деваться.

Вскоре Кэрол поехала в школу, чтобы привезти девочек. Не успели они войти, как Джеми поделился с ними новостями, которые узнал от матери.

— Дик больше не хочет нас видеть, — сказал он с важным видом.

— Вот и прекрасно! — громко произнесла Меган, но, перехватив взгляд Лиз, виновато потупилась. Она уже заметила, что в последнее время мать выглядит не особенно счастливой, и совесть ее была неспокойна.

— Так говорить нехорошо, Меган, — негромко сказала Лиз; при этом она казалась такой грустной, что Меган поспешила извиниться.

— Он мне просто не нравится, только и всего, — добавила она.

— Но ведь ты его совсем не знаешь, — возразила Лиз, и Меган, небрежно кивнув, поспешила подняться вместе с сестрами наверх, чтобы засесть за домашнее задание. Детям оставалось учиться всего три недели, однако в доме не было ощущения приближающегося праздника. Напротив, доставая елочные украшения и настенные гирлянды, Лиз едва не передумала и не убрала все обратно.

В конце концов Лиз решила, что в этом году они не станут зажигать лампочки на деревьях перед домом, как это делал Джек. Гирлянды, флажки, хлопушки они развесили только внутри дома, да и то не стали покупать ничего нового, ограничившись прошлогодними запасами. Когда до Рождества осталось всего две недели, Лиз повезла детей покупать елку. Но даже это никого особенно не обрадовало, хотя в прошлые годы все дети ждали этого события с нетерпением.

К этому времени Лиз не разговаривала с Диком две недели. Ей начинало казаться, что они не увидятся уже никогда. Дик продолжал держаться принятого решения, и в конце концов Лиз, не выдержав, поделилась своей бедой с Викторией. Та ужасно огорчилась и даже предложила подруге встретиться и сходить в ресторан, но Лиз отказалась. Она была в таком состоянии, что ей не хотелось видеть даже свою лучшую подругу.

По мере приближения Рождества дом, казалось, все больше погружался в мрачное уныние. Скоро должен был исполниться год с тех пор, как не стало Джека, но у Лиз было теперь такое ощущение, что это случилось буквально вчера. Тоска по мужу и боль от расставания с Диком были как будто двумя полюсами огромного магнита, которые тянули ее в разные стороны. Иногда Лиз казалось — еще немного, и ее сердце разорвется. Бо́льшую часть времени она проводила у себя в спальне и никуда не выходила. Она отказалась от приглашений друзей, которые хотели в Рождество видеть ее у себя. Она даже убедила Хелен не приезжать, что само по себе было очень нелегко. Лиз сказала матери, что хочет побыть в этот день одна, и, как та ни возражала, твердо стояла на своем. В конце концов Хелен пришлось уступить. Она, конечно, сказала, что все понимает, но Лиз почувствовала, что ее мать слегка обиделась.

Скорей бы уж этот праздник кончился, думала Лиз, когда они собрались в гостиной, чтобы украсить елку мишурой и стеклянными шарами. Это да еще бумажные гирлянды и флажки на стенах были единственной уступкой праздничной традиции, которую они решили сделать. Правда, Кэрол уже давно испекла рождественское печенье, но стараниями Джеми его количество заметно уменьшилось. Вполне вероятно, что к празднику он уже успеет с ним покончить.

Никаких особенных планов на рождественские каникулы у Лиз не было. Одно время она хотела отвезти детей покататься на лыжах, но развлекаться ни у кого не было охоты. В конце концов решено было остаться дома. Лиз испытала от этого некоторое облегчение, но скоро ей стало казаться, что она допустила ошибку. Перемена обстановки, жизнь на природе могли помочь им взбодриться; здесь же, в большом молчаливом доме, где все напоминало о Джеке, они с каждым днем все глубже погружались в уныние.