Книга Мой нежный ангел - Даниэла Стил

— Не вижу смысла, — сухо отозвался Дик. — Дело в том, что мне нужно совсем другое — теперь я вижу это ясно. И я, и ты — мы оба должны благодарить Меган за то, что она сделала.

Но Лиз не испытывала к старшей дочери никакой благодарности. Она чувствовала себя раздавленной и уничтоженной.

— Я позвоню через несколько дней. Просто чтобы узнать, как ты, — добавил он поспешно. — Мне действительно очень жаль, Лиз, но ничего не поделаешь. Так и должно было быть, я знаю.

«Откуда он знает, — удивилась Лиз. — И что он такое знает? Что две ее дочери были грубы с ним? Но ведь они еще совсем дети — дети, которые тоскуют по своему отцу».

— Слушай, Дик, давай поговорим позже, ладно? Тем временем мы оба успокоимся…

— Нам больше не о чем разговаривать! — В его голосе явственно прозвучали панические нотки. — Я же сказал тебе: я выхожу из игры. Все кончено, Лиз! Ты должна понять это…

Но почему, почему она должна что-то понимать? Почему она должна искать предлоги, чтобы оправдать его или своих детей? Почему каждый раз именно она должна быть страдающей стороной — человеком, который что-то теряет? Безусловно, и Дик, и дети тоже не выигрывали от всего этого, но она потеряла больше всех!

— Я люблю тебя! — сказала она, стараясь справиться с подкатившим к горлу рыданием.

— Ты сумеешь с этим справиться. Мне не нужен еще один развод, а тебе ни к чему еще одна головная боль. Тебе и без меня нелегко пришлось. Просто выброси меня из головы, а детям скажи, что «недоразвитый идиот» больше никогда их не потревожит. Теперь они смогут спокойно встречать праздники. — В его голосе были горечь и какая-то детская обида, но достучаться до него Лиз не могла.

— Джеми любит тебя. И Питер тоже, — предприняла она последнюю попытку. — Что я скажу им?

— Скажи, что мы с тобой совершили ошибку, но, к счастью, поняли это до того, как стало слишком поздно. Вот увидишь, так им будет легче, да и нам тоже. Ну все, Лиз, я кладу трубку. Нам больше не о чем говорить, да и не нужно. Прощай. — Он сказал это, как отрубил. Лиз почувствовала, что у нее перехватило дыхание. И прежде чем она сумела что-то сказать, Дик дал отбой.

Лиз еще долго сидела в темноте, прижимая к уху соленую от слез трубку. Наконец она выключила аппарат, положила его на столик и снова откинулась на подушку. Она никак не могла поверить в то, что произошло, и в то, как это произошло. Он прозрел — и готово: все кончено! Но был ли он слеп, вот в чем вопрос, и не случилось ли как раз обратное: Дик ослеп и перестал замечать очевидное. Если бы сейчас он был рядом, Лиз взяла бы его за плечи и как следует встряхнула, чтобы заставить прийти в себя, но его не было, и она вдруг ощутила бесконечную усталость и свинцовое равнодушие.

«Все равно… — подумала она, медленно раздеваясь и накрываясь одеялом с головой. — По крайней мере, у меня есть мои дети».

Но во сне она снова плакала — не по своему погибшему мужу, а по Дику, по еще одной своей горькой потере.

Глава 11

Следующие несколько дней прошли для Лиз словно в тяжелом, бредовом сне. О том, что произошло в День благодарения, она никому не обмолвилась ни словечком — ни Виктории, с которой несколько раз разговаривала по телефону, ни тем более матери, у которой, безусловно, нашлось бы что сказать по этому поводу. Хелен с самого начала говорила, что Дика пока не стоит приглашать на семейный праздник. Тогда Лиз решила, что мать просто ревнует, поскольку она не пригласила на праздник ее. Хелен все равно собиралась приехать на Рождество, так что в данном случае Лиз только оттягивала неизбежное.

Выглядела Лиз тоже скверно — хуже даже, чем за все одиннадцать месяцев своего вдовства. Она была то молчалива и печальна, то без причины раздражалась и даже покрикивала на детей. Поначалу Кэрол и Джин решили, что Лиз гнетет приближение Рождества и связанные с ним воспоминания, и только когда за несколько дней Дик ни разу не позвонил ей в офис, Джин догадалась, в чем дело.

— Неужели обязательно было ссориться? — осторожно спросила она, когда через неделю после Дня благодарения Лиз вернулась в контору из судебного присутствия и как подкошенная рухнула на диван для посетителей. За прошедшие дни она осунулась и похудела, под глазами залегли черные круги, но теперь это получило свое объяснение.

— Он бросил меня, — ответила Лиз. — Дети обошлись с ним не лучшим образом. Меган в открытую хамила. Дик решил, что это чересчур. Нет, девочки действительно вели себя оскорбительно, и этого хватило, чтобы он пришел к мысли, что совершил страшную ошибку и нам надо как можно скорее расстаться. Он сказал, что наш роман был чем-то вроде временного помешательства, — добавила она с горечью. — Две недели назад Дик сделал мне предложение, он хотел, чтобы мы поженились на Валентинов день, но, как видишь, мы не дотерпели даже до Дня благодарения.

— Быть может, он просто испугался? — предположила Джин. Она уже давно не видела Лиз в таком состоянии. Сегодня Лиз проиграла довольно простое дело, чего с ней тоже не случалось давно. Это был достаточно тревожный симптом. — Если так, то он, конечно, вернется. Успокоится и вер-нется!..

— Не думаю. — Лиз покачала головой. — По-моему, Дик говорил серьезно.

Подтверждение этому Лиз получила в субботу, когда она несколько раз звонила Дику и оставляла сообщения на автоответчике, но он так и не перезвонил. Тогда, проклиная собственную слабость, Лиз позвонила ему на пейджер. Спустя несколько часов Дик все-таки перезвонил ей. Извинившись, он сказал, что был занят в операционной, но голос его звучал отстраненно и холодно.

— Я просто хотела узнать, как ты. — Лиз старалась говорить как можно небрежнее, но Дик сразу дал ей понять, что вовсе не ждал ее звонка.

— Со мной все в порядке, Лиз, спасибо. Послушай, извини, но я сейчас очень занят.

— Может быть, тогда ты перезвонишь, когда будешь посвободнее? — Ее голос прозвучал неожиданно жалобно. Лиз мысленно обругала себя за это, но ответ Дика был предельно откровенным:

— Мне кажется, не стоит этого делать. Лучше всего постараться забыть все, что случилось.

— А что случилось? — требовательно спросила Лиз, но ее настойчивость пришлась ему не по нраву.

— Ты сама отлично знаешь — что. Я пришел в себя и понял, что не вписываюсь в твою семью. Лиз, для меня там просто нет места. И я не собираюсь даже пытаться. Ты — замечательная женщина, и я по-прежнему люблю тебя, но ничего хорошего у нас все равно не получится. Давай не будем мучить друг друга напрасно. Сначала ты и дети должны привыкнуть к мысли, что Джека не вернуть. А потом тебе придется найти себе кого-нибудь другого.

Но Лиз в последнее время думала совсем не о Джеке, а о Дике. Впервые за одиннадцать с лишним месяцев образ мужа потускнел и отступил на задний план, зато боль, которую причинил ей Дик, терзала ее днем и ночью, не отпуская буквально ни на ми-нуту.

— Если мы любим друг друга по-настоящему, мы сумеем сделать так, чтобы все получилось. Почему ты не хочешь попробовать?