Книга Восьмая нога Бога - Майкл Ши

Сбежавшихся к озеру пауков притягивал, конечно, всепобеждающий запах врага, но и аромат человечины тоже не оставил их равнодушными, так что, не успели мы усесться в ветвях большого дуба, как они тут же полезли за нами. Зубастые весла-мечи оттягивали нам руки, ночь беспощадной рубки отзывалась ломотой в каждой косточке. Вот когда я пожалела, что Ниффта и Мав нет с нами, – свирепая радость, с которой эти двое орудовали мечами, наверняка подогрела бы наш угасающий пыл. Хорошо хоть солнце светило во всю мочь, не давая паукам подобраться к нам незамеченными.

И тут в паутинном коконе, насквозь пронизанном солнечными лучами, произошло нечто такое, отчего мы все в один голос издали крик ужаса и отчаяния. Даже с того расстояния, которое разделяло нас и нашего громадного пленника теперь, мы ясно увидели, как тот очнулся от своего паралича, мощно встряхнулся, разорвав сковывавшие его узы, и угрожающе поднял клыки и передние лапы.

Глухая ненависть наполнила наши сердца, ибо мы знали, каков будет наш конец. Чудовищные клыки обрушились на кокон изнутри, шелковая ткань треснула, три паука помельче закувыркались в воздухе, сбитые с ног могучим ударом.

– Мы пропали! – Этот крик исторгло из моей груди отчаяние.

– Подожди! – заверещала ведьма, и в ту же секунду гигант на плоту рванулся вновь, но на этот раз как-то судорожно. Его клыки выскользнули из своих ножен наружу, точно для удара, но тут ноги чудовища разом выпрямились, плоская передняя часть тела расселась на две половины, и оттуда, могучая и ужасная, вышла Пам-Пель.

Она стряхнула паука, как изношенный плащ; его опустевшая оболочка складками осела позади нее. Ее крылья, влажные и сморщенные после утробы, затрепетали. Разогревшись до прозрачного голубоватого сияния, они подняли ее в воздух. Взлетая, она полоснула жалом своего брюшка остатки шелкового кокона.

Пузырь взорвался мириадами радужных брызг, разноцветная метель заплясала в воздухе, испепеляя паучье отродье. Покончив с ним, призраки, свободные, взмыли к солнцу, оставив тонюсенькие ниточки дыма, которые, звеня и вздыхая на разные голоса, таяли, пока призраки не исчезли в поднебесье.

Пам-Пель висела в воздухе над озером. Могучая и прекрасная, она казалась неуязвимой, точно огромный черный ятаган. И все же, несмотря на то что она на наших глазах одним легким движением истребила пауков без счету, а уцелевшие, включая и тех, которые атаковали нас в нашей воздушной крепости, в ужасе мчались от нее без оглядки, сомнение закралось в мое сердце, настолько она была хрупка. Тело мертвого паука, из которого она только что появилась на свет, и теперь скрыло бы ее, живую, целиком. Где уж ей тягаться с гигантом А-Раком, о мощи которого слагают легенды!

– Берегись, она летит сюда! – раздался предостерегающий визг ведьмы. – Вниз! Скорее!

И в самом деле, нам пришлось пошевеливаться, ибо маленькая-то маленькая, но ростиком она все-таки была с небольшой деревенский дом и направлялась прямо к нашему дубу, причем в огромных черных жемчужинах ее глаз не было и намека на то, что она вообще заметила наше присутствие.

Описав порядочную дугу вдоль берега, мы оглянулись и увидели, как отважная пришелица со звезд, прильнув к дубу и расправив крылья, упивается солнечным светом. Пам-Пель подросла, размах крыльев стал шире, и все же она еще так мала, ныло мое сердце, слишком мала!

– Скоро она полетит на охоту, – сказала ведьма, – так что нам надо поторапливаться, а то все пропустим. Кое-какие крохи магии перемещения в пространстве еще при мне. Придется поломать голову, чтобы выжать из них все что можно.

Когда мы подошли к рыбацкой деревушке, ведьма взмахом руки подняла в воздух еще одну лодчонку и заставила ее перекувырнуться, отчего наружу выпорхнула парочка мумий. Потом ведьма перенесла лодку на дорогу, велела нам усаживаться, призвала какое-то существо, и мы затряслись на его невидимой спине. Нас подбрасывало так, будто мы скакали на плоде-тяжеловозе, бегущем со скоростью костлявки-рысака, – я боялась, что во мне ни одной косточки целой не останется, да к тому же проклятый демон вонял, как свежезаполненный склеп в жаркий летний день. Таким вот манером мы и понеслись к Большой Гавани.

НИФФТ 10

Готовый к осадным работам титаноплод облачен в огромный рогатый шлем, который защищает его голову с вытянутыми челюстями, и широкий стальной воротник, покрывающий часть спины и плечи. А против давилок – стальных котурнов с когтями – бессильны любые твари, кроме самых крупных отпрысков А-Рака. Эти перескакивали иной раз через доспехи, сминали погонщиков и погружали убийственные клыки в крупы гигантов. Мы, правда, быстро научились окружать титаноплодов отрядами наших копейщиков, которые и насаживали многоногих чудищ, когда те спускались на землю, на длинные мачты-копья, и все-таки продолжали терять и животных, и погонщиков.

Часть плодов мы отрядили сносить здания, которые замыкали юго-восточный угол площади, чтобы проложить дорогу для более массированного наступления, в то время как еще одна фаланга тяжеловесов теснила вражеский клин, давая нам возможность все шире распылять горючие вещества. Наши лучники поливали врага с крыш настоящим дождем из зажигательных стрел, и огненное полукружие горящих трупов, паучьих и человеческих, становилось все шире.

Но и самые яростные наши атаки, и стена огня не могли пока приблизиться к громадному изуродованному саркофагу туши А-Рака, хотя его внешние покровы стали совсем пепельными, точно пламя уже прошлось по нему своим жадным языком, а ноги, искореженные и сморщенные, в точности походили на обугленные лианы и древесные корни, которые оставляет по себе лесной пожар.

Краткий военный совет, который я, Мав, Пандагон и Фурстен провели в полевых условиях, закончился решением удариться в отчаянную импровизацию. Сампций и я с небольшим отрядом лучников для прикрытия прикатили из порта два подвижных грузовых крана и прикрепили к их стропам две телеги с помпами, с которых предварительно сняли колеса. Первосвященник приказал двоим погонщикам заставить своих животных стоять по возможности смирно, и мы погрузили телеги им на спины.

Я, Сампций и наши копейщики повисли на покрытых защитной сеткой боках одного титаноплода, Пандагон и его телохранители оседлали другого, и мы поскакали, трясясь и подпрыгивая.

Вот наш скакун нагнул голову и рогом своего шлема поддел нападающего паука. Тот замолотил ногами и клыками по стальному ошейнику плода, но тут копейщики взялись за мехи, и Сампций окатил чудовищ струей колодрианской аквавиты. От факела, прикрепленного к тележной оси, я зажигал стрелы и посылал их вслед щедрому потоку спиртного так часто, что первая еще не успевала упасть, как вторая срывалась с тетивы и летела за ней. Наконец-то нам удалось засеять поле огня в глубине рядов противника.

Но тут А-Рак содрогнулся так мощно, что вся площадь задрожала вместе с ним – или, точнее, вместе с тем, чем была теперь заполнена его оболочка. Кажется, что-то похожее на яркую вспышку осветило на мгновение ряды его потухших глаз изнутри.

И точно, созвездия мертвых глаз раскололись, и сквозь них на свет полезли холмики, да что там, настоящие курганы новых. Трещина побежала дальше, через головогрудь и брюшную часть тела гиганта, ноги которого меж тем извивались и бешено молотили по воздуху, точно огромные змеи.