Книга Гроза двенадцатого года. Моя княгиня - Татьяна Романова

- Конечно, мы отпустим Марту к вам, - подтвердила Катя. - А почему салон именно литературный?

- Дорогая, я же не могу объявить, что я собираю гостей, чтобы узнать последние сплетни о королевском дворе и правительстве, поэтому мне приходится привлекать нужных людей хорошей кухней и приличным поводом. Литература и музыка - это то, в чем разбираются или делают вид, что разбираются все. Если я буду гостей развлекать и хорошо кормить, то у меня будет весь Лондон.

- Долли - великая женщина, - рассказал граф Ливен, - мы сюда приехали из Берлина, там в ее салоне были не только немцы, но и вся Европа. Мне очень повезло, российское посольство при такой жене посланника - центр притяжения для всего высшего света столицы.

Сказав этот восторженный спич в адрес своей жены, посланник откланялся, сославшись на важные встречи, а Катя и Долли прошли в гостиную.

- Дорогая, мы теперь - родня, и я хотела бы поговорить по-родственному о важных вещах.

Долли ободряюще улыбнулась молодой княгине и продолжила:

- Во-первых, я предлагаю перейти на «ты». Согласна?- спросила она и протянула руку Кате, та, пожав ее, кивнула в знак согласия. - Отлично, теперь поговорим о тебе. Ты замечательная молодая женщина, добрая, красивая, образованная, но ты полностью погружена в свое горе. Так нельзя, я пока не говорю с тобой о мужчинах, слишком рано, но у тебя есть сын, чьи права в этой жизни ты обязана отстаивать. Ты объявила о его рождении российскому обществу? Ведь всем его состоянием сейчас распоряжается этот мерзавец, связанный с убийцей твоих родителей, сестры и брата!

- Но, Долли, я сама очень богата, мне ничего не нужно, и Павлуше хватит моего состояния, я не могу рисковать малышом, начиная сражаться с этим ужасным человеком за имения и деньги Алексея. Мне страшно, ты не представляешь, что значит жить, когда умерли все, кого ты так любила.

- Дорогая моя, я все прекрасно понимаю, но ты не должна прятаться от врага, а должна прийти и победить его. Я сирота с двенадцати лет и сделала себя сама, просто грамотно воспользовалась помощью друзей семьи. Скажу тебе по секрету, что я тоже пишу депеши министру иностранных дел Нессельроде, и работаю здесь наравне с мужем, а может быть, моя работа и более ценна, чем его. Его работа - официальна, а моя работа формирует внешнюю политику империи. Я всегда побеждаю своих врагов, и отступаю только тогда, когда мне не по силам сделать это сразу, но это отступление - временное.

- Я думала об этом, но я не знаю, как мне отомстить врагам, если убийца моих родителей скрылась, а князь Василий - могущественный человек. Даже мой поверенный Штерн предложил мне повременить с претензией на наследство моего мужа несколько лет, пока Павлуша не подрастет.

- Я помогу тебе, только ты сама должна найти в себе силы и решить, что ты будешь бороться за права своего сына, - сказала Долли и вопросительно смотрела на подругу.

- Да, я буду бороться, - решила Катя и почувствовала, как в ее душе зародился лучик надежды. - Спасибо тебе, ты возвращаешь меня к жизни.

- Тебя не нужно возвращать, в тебе самой есть все, и характер и воля, просто они уснули, задавленные горем, а теперь просыпаются. Все будет хорошо, мы обязательно победим. А пока ты поправляешься, я хочу поближе познакомиться с твоим поверенным Штерном и вашей мастерской модного платья. Может быть, я тоже поучаствую в этом проекте собственными средствами, должна же я зарабатывать себе деньги, чтобы об этом не знал мой муж.

Доли скорчила веселую гримасу, обе женщины рассмеялись и расстались до завтрашнего дня.

Штерн, приглашенный Катей на встречу с Дарьей Христофоровной, долго не мог понять, чего хотят от него дамы.

- Екатерина Павловна, зачем эта встреча, чего от меня хочет ее сиятельство?- в недоумении расспрашивал он свою клиентку,- я коммерсант, я веду дела тех, кто хочет преумножить деньги, покупая и продавая золото, недвижимость и акции. Можно вкладывать деньги в банки, дающие наибольший процент, во всем этом я - специалист, без ложной скромности скажу, что один из лучших. Но мастерская модного платья не может рассматриваться как серьезное дело, я помогал мадемуазель Луизе, пока она ухаживала за вами, теперь она сама справляется со своими делами. Два десятка бедных французских эмигранток, шьющих платья, это - несерьезный проект.

- Иван Иванович, пожалуйста, дождемся графиню Ливен и послушаем, что она вам скажет, - попросила поверенного Катя.

Дарья Христофоровна, как всегда роскошно одетая в соболью ротонду и одно из платьев, сшитое ей в мастерской Луизы, вошла в гостиную легким стремительным шагом и протянула руки хозяйке.

- Доброе утро, дорогая, как я рада тебя видеть, а это Иван Иванович? - спросила Дарья Христофоровна и повернулась к поверенному, поднявшемуся ей навстречу.- Я графиня Ливен, мне Катя много рассказывала о вас, и я очень хотела бы оказаться в числе ваших клиентов.

Иван Иванович, оторопевший от такого напора, молча поклонился.

- Пожалуйста, Катя, попроси, пусть принесут чая, разговор у нас будет долгий, и если мы договоримся, я думаю, что выиграем мы все.

Долли уселась в кресло около камина, улыбнулась своим собеседникам и начала излагать свой план.

- Платья Луизы произвели фурор на моих приемах. Все дамы наперебой задают мне вопрос, кто моя модистка, а я пока молчу, нагнетаю интерес. Совершенно ясно, что Луиза очень талантлива и та изюминка с вышивкой, что она предложила, делает ее стиль абсолютно индивидуальным. Теперь нам осталось выстроить коммерческую схему и получить с этого большой доход. Катя уже вложила деньги в покупку здания и его оборудование под мастерскую. Я могу сделать то, что никто кроме меня сделать не сможет: я могу ввести платья Луизы в моду. Еще я могу по дипломатическим каналам получать из Франции все последние модные журналы, чтобы отслеживать новинки покроя и силуэтов. Вы, Иван Иванович, со своими связями можете организовать сеть по продаже этих платьев по всей Европе и поставку из Индии, Европы и России необходимых нам тканей и мехов, а так же построить процесс работы так, чтобы мы получали максимальную прибыль. Что касается меня, я готова вложить в это дело тридцать тысяч рублей своих личных средств, подаренные мне императрицей-матерью при моем отъезде в Берлин. Ну, что скажете?

Иван Иванович смотрел на графиню, потеряв дар речи, наконец, придя в себя, он сказал:

- Простите меня сударыня, но я никогда не получал такого блестящего коммерческого предложения от дамы, я начинаю думать, а не играете ли вы через поверенного на бирже?

- Пока нет, но, может быть, с вами на пару и поиграю, - лукаво ответила графиня. - Ну что, Иван Иванович, берете меня в партнеры?

- Ваше сиятельство, это - большая честь для меня, я должен проработать план и через пару дней могу представить его на ваш суд…

- Я рада, Иван Иванович, только у меня есть просьба, когда мой муж к вам обратится с предложением, чтобы вы стали нашим поверенным и вели финансы нашей семьи, не говорите ему, что я - ваш партнер, самостоятельность женщины в глазах ее мужа должна иметь определенные пределы.