Книга Всадники смерти - Дэн Абнетт

— Шаман? — спросил Карл.

Эфгул рыгнул и размазал жир по своей волосатой физиономии.

— Да, Карл-Азитзин, он. Но еще опаснее его чертов хозяин.

— Блейда.

— Блейда, правильно, Карл, сех, Блейда. — Эфгул отхлебнул самогон и протянул пустой позолоченный череп прислужнице из храма в золотой маске.

— Блейда честолюбив, — сказал Хзаер.

— А кто не честолюбив? — рассмеялся Барлас.

— Он мечтает, что придет день и он станет Верховным Заром, — проворчал Фагул Однорукий. — Эфгул прав. Блейда затаил зло на нашего вожака за то, что он теперь Хитвождь. Улдин для Блейды — что бельмо в глазу.

— Блейда — никто, — заявил знаменосец Ускел. — Наш зар одной рукой отправит его в могилу, и Блейда никогда не посмеет вызвать на бой Верховного Зара.

— Улдин легко расправится с ним, но в честном бою, — тихо сказал Карл. — Но Блейда будет драться всеми способами.

Курганцы замолчали и уставились на Карла. Они смотрели на него, потом наконец вспомнили, что не стоит этого делать, и снова уткнулись в блюда с едой.

— Ты говоришь так, будто знаешь его лучше, чем нас, Карл, сех, — сказал Ускел.

— Так и есть. Наш зар… Хитвождь… хороший человек. Великий воин.

Курганцы издали победный вопль и застучали кулаками по столу.

— И честный, — продолжил Карл, и шум тут же стих. — Блейда… злой и хитрый. И его шаман. Он повязал меня кровью за то, что я его оскорбил.

— Как — оскорбил? — спросил Диормак с набитым ртом.

— Двинул по голове так, что он повалился на землю.

Курганцы расхохотались.

— Теперь он тебя не тронет, Карл-Азитзин, — уверенно сказал Ускел. — Теперь, когда ты…

— Ускел, сех, хочет сказать, — вмешался Эфгул, — что Онсу Олкеру, чтобы напасть на тебя, придется посмотреть тебе в лицо. Ни один мерзавец не посмеет этого сделать.

Курганцы снова рассмеялись и застучали кулаками по столу.

— Онс Олкер посмеет, — сказал Карл. — У него есть цель. Кто из вас сомневается в том, что удача не покидает нашего прекрасного вождя потому, что в его отряде есть человек, отмеченный Чаром?

С этими словами Карл поднес руку к уцелевшему глазу и пробежал пальцами по окружающим его выжженным порохом черным «змеям». Никто из курганцев не осмелился посмотреть на него.

— И чего может достичь наш прекрасный зар, если его правой рукой будет Азитзин? Я — реальная угроза для Блейды. Без меня Улдин легко может лишиться благосклонности Верховного Зара. Пока я жив и предан Улдину… — Карл поднял свою чашу и отпил символический глоток. — А я предан, и все здесь об этом знают. Пока я жив, у Блейды нет шансов занять более высокое положение, обрести власть и силу.

Курганцы закивали. Карл говорил правду, ни у кого не было причин в этом сомневаться.

— И поэтому Онс Олкер рискнет, хоть и знает, что это может стоить ему жизни. Он попытается еще до конца зимы. Попытается, потому что знает: это нужно его вождю. И он считает, что он прав, потому что повязал меня кровью.

— Мы будем рядом, Карл-Азитзин, — вдруг сказал Эфгул и приложил ладонь к сердцу.

— Да, мы будем рядом, — согласно закивали Барлас и Фагул Однорукий и тоже приложили руки к груди.

— Онс Олкер не подойдет к тебе, пока мы рядом, — объявил Ускел.

Курганцы подняли чаши-черепа, выпили, и каждый приложил ладонь к сердцу.

Позже, когда шумное пиршество немного поутихло, Лир и Сакондор подвели к Карлу одного долгана.

— Его зовут Брока, — сказал Лир. — Он очень хочет, чтобы Чар благоволил к нему, в последнее время удача отвернулась от него. Он просит Карла-Азитзина благословить его.

Долган — внушительных размеров мужчина в золотых и бронзовых доспехах отличившегося в битвах воина — встал перед Карлом на колени.

Он был очень пьян, но убежденность в его голосе пугала.

— Верни мне удачу, Карл-Азитзин. Умоляю тебя, — сказал Брока с грубым восточным акцентом. — Дай мне благословение Тзинтча.

— Кого? — переспросил Карл.

— Этим именем они называют Чара, Карл, сех, — шепнул Сакондор.

Все это было довольно необычно, Карлу было неприятно находиться в центре всеобщего внимания. Он уже хотел отказать долгану, но тут воин сделал то, что не осмелился сделать ни один северянин после битвы под Аахденом, и Карл передумал.

Брока посмотрел ему прямо в глаза.

Карл не отрываясь смотрел на долгана, а потом сказал:

— Полагаю, теперь Тзинтч будет благоволить тебе.

Слезы заволокли карие глаза Броки, он склонился и поцеловал сапог Карла, а потом поспешил прочь.

Служители храма продолжали обносить столы вином и подавали еду тем, кто еще не насытился. Жрецы-воины покинули зал, остались только служительницы храма… самые молодые и миловидные.

— Они пытаются нас соблазнить? — спросил Карл.

— Естественно, — промычал Эфгул. — Они здесь не размножаются с себе подобными. Это святое. Они поддерживают свой род, рожая от лучших воинов, из тех, что посещают Чамон Дарек.

— Вот как.

— Еще одно удовольствие и утешение, которое можно получить в этом святом месте, — хохотнул Барлас.

— Я намерен дать жизнь самому великолепному воину-жрецу! — заявил Эфгул. — Что скажете?

— Я скажу, — отвечал Диормак, — что ты дашь жизнь самому волосатому воину-жрецу в этом мире, Эфгул, сех.

Курганцы взвыли.

— Это было бы здорово, — заключил Эфгул и выпил.

— Для начала, Эфгул, сех, ты должен получить шанс, — хитро заметил Ускел. — Они выбирают лучших. Я так думаю, одного из нас они уже выбрали.

Карл понимал, что речь идет о нем.

Он извинился и встал из-за стола. Не то чтобы идея развлечься с жрицами его не привлекала, просто в пьяном состоянии все слишком упрощалось, и ему захотелось встряхнуться на свежем морозном воздухе. Карл, то и дело переступая через тела отключившихся варваров, пошел через задымленный зал к выходу. Играла музыка, некоторые варвары танцевали со служительницами храма, пока их собратья по оружию напевали и отбивали ритм, стуча кулаками по столам.

Проходя по залу, Карл обратил внимание на курганца, одного из отряда Блейды, который сидел, опершись спиной о столб, подпирающий крышу. На воине были вымазанные дегтем доспехи с выгравированными на них завитками и спиралями, такими же, как у его вождя. Карл вдруг понял, что знает этого человека.

— Сир? Сир? Это я!

— Я знаю, Карл Райнер Воллен, — сказал фон Маргур. — Я наблюдал за тобой.

Карл присел рядом с рыцарем. Фон Маргур поправился и выглядел намного лучше, чем когда Карл видел его в последний раз. Но зрение к рыцарю не вернулось, глаза его по-прежнему смотрели в пустоту. Фон Маргур улыбнулся.