Книга Солнце для отшельницы - Анна Аленина

Но я больше не мог жить без нее и без конца приходил в этот парк и в любые другие места, где надеялся ее встретить. Мы встречались, разговаривали, пили вино в ресторанах и однажды вышли так поздно, что ей пришлось держать меня за руку, когда фонари неожиданно погасли. В какой-то момент я удержал ее от неловкого шага, и она оказалась у меня в объятиях. Она не спешила освобождаться, и я не в силах был ее опустить.

С тех пор мы не боялись прикоснуться друг к другу и как сумасшедшие искали место и время, где это можно сделать не на виду у других…

Соня старалась не дышать. Эрик не решался взглянуть на нее. В неверном пляшущем отблеске каминного огня ему мерещилась улыбка сочувствия. Ему казалось, что та, что сидела напротив и молча слушала, была единственным на свете человеком, которому можно рассказать все.

– Я снял квартиру и отдал ей ключ. Она приходила сама, когда могла и хотела. Я думал, это будет счастье, потому что всегда был счастлив с нею. Но получилось совсем не так. Я совершенно извелся в бесконечном ожидании ее прихода. И мне стало мало этой квартиры. Я не понимал, почему мы должны скрывать от других свою любовь? Я стал ревновать ее к тому, другому. Я не понимал, как можно любить двоих. И если она к нам относилась одинаково, то любовь ли это?

Стало невыносимо тяжело. Даже когда она была моей, все равно оставалось чувство, что она сама – где-то вдалеке. Я не мог ее удержать. И каждый раз, когда она уходила, мне казалось, что она ушла навсегда и больше не вернется.

Потом я узнал, что тот, другой, тоже не был ее мужем, хотя с ним она не стеснялась появляться в обществе. И я предложил пожениться. Она даже слушать меня не стала. Свобода была ей дороже всего, но для меня это было рабство. Тогда я сказал, что если она не хочет сделать выбор, я сделаю его сам. Предложил расстаться.

– И… вы больше не встречались?

– Встречались. Она продолжала приходить ко мне. И я ничего не мог с этим поделать. Пока ее не было, я радовался своей свободе и… сходил с ума. Когда она приходила, я снова сходил с ума – от счастья, а потом снова умирал от ревности и принимался обдумывать сценарии самоубийства.

«Окончательный» разрыв превратился в какой-то жестокий ритуал, повторяющийся с завидным постоянством. Однажды она забыла сережку, и я проявил слабость – решил оставить ее себе на память. Но она вернулась за ней…

И я понял, что сойду с ума от этого. Тогда я стер все ее письма, фотографии, все, что о ней напоминало, сдал квартиру и отправился, куда глаза глядят. Только Торо захватил с собой, все остальное бросил. Решил довериться судьбе. Просто вышел на шоссе и стал голосовать.

Остановился автомобиль, я спросил, куда он едет. Оказалось, что в этот заповедник. Я спросил, а нельзя ли там пожить. Выяснилось, что можно…

– Это был Чарльз?..

– Да, – кивнул Эрик. – Это кажется невероятным, но вот так мы с ним и познакомились… Пока ехали, немного разговорились, Чарльзу требовалось отладить пару программ, и я помог.

А потом он взял меня на работу вполне официально – как лаборанта. Деньги не бог весть какие, да мне они и не особо нужны были, я ведь другим зарабатываю, главное, чтобы с биостанции не выгнал… А потом…

Как-то раз он вернулся из города, и я ненароком заглянул в его открытую почту… Там было письмо от Стеллы. Я заметил ее портрет, письмо бы я не стал читать, конечно.

– Как ее зовут? – спросила Соня, закрыв глаза, словно пытаясь таким образом скрыть задрожавший голос.

– Стелла Сильвер… Она приходила сюда?

– Нет… Я ее не видела. Но… он ушел к ней…

– Почему-то я знал, что этим кончится… И не хотел ее видеть. Видишь, как все нелепо вышло? Я бежал от нее сюда, и вдруг оказывается, что она – знакомая Чарли. Я понял, что сбежал недостаточно далеко. Она словно преследовала меня, не отпускала.

Я сказал Чарльзу, что больше не буду на него работать и перееду в заброшенную сторожку на том берегу реки. Он сердился, требовал объяснений, уговаривал, расспрашивал, но я ему так ничего и не сказал… Как о таком рассказать?

С тех пор я больше не появлялся на этом берегу и старался, чтобы меня вообще отсюда не было видно. Ты же не видела меня?

– Нет… А ты не видел, как я… загорала? – Соня густо покраснела.

– Нет, зато я видел, как ты подкрадывалась к бобрам и фотографировала окрестности. Старался не попасть к тебе в объектив! А еще видел, как ты изучала дорогу на Ньюмонт. Наверное, Чарльза поджидала?

– Да… – Соня в отчаянии замотала головой. – Если бы ты знал, какая я была дура! Я была в него влюблена до полного умопомрачения. И почему-то мне казалось, что он тоже любит меня. Боже мой, какая я была глупая! А еще всегда умной считалась! – она горько усмехнулась.

– Ты умница, Соня! – улыбнулся Эрик. – Вот, значит, как было дело… Не переживай. Ты знаешь… Может быть, это и хорошо, что Стелла увела его? Зачем тебе такой ненадежный партнер, который может так легко бросить общее дело? – Он вздохнул. – Хотя Стелле трудно не поддаться.

– Неужели она так неодолимо прекрасна? – язвительно поинтересовалась Соня, передернувшись от необъяснимой дрожи.

– Этого не объяснить. Да, я бы мог сказать, что у нее темные глаза… Очень темные, как бездна. Что у нее прекрасная фигура… Но это ни о чем не говорит. Понимаешь, каждое ее движение, каждый взгляд, тембр голоса заставляли меня вздрагивать. Меня тянуло к ней, как магнитом…

Соня резко вскочила с кресла, бросилась к окну и уткнулась лицом в скрещенные ладони.

Эрик подошел к ней и осторожно прикоснулся к плечу.

Соня сильным движением сбросила его руку.

– Уходи! Уходи немедленно!

– Что случилось?

– Я ненавижу ее! Она сволочь, змея! Не смей называть при мне ее имени!

– Успокойся, успокойся, Соня… Все давно кончено. Я ведь сам от нее ушел!

– Никуда ты не ушел! – взахлеб рыдала Соня. – Ты бы посмотрел на себя! Ты же влюблен в нее, как и раньше! И Чарльз влюбился в нее по самую макушку! Эта гадина всех окрутила, всех, всех! Она всем нужна, а я никому! Боже мой, какая я дура, полная дура!

– Нет, что ты!.. – выдавил из себя Эрик.

– Убирайся! – кричала Соня, не слыша своего голоса, не понимая своих слов. – И своего Торо забирай!

– Да не нужна мне твоя книга, у меня своя есть…

Эрик постоял какое-то время, затем накинул куртку и направился к дверям.

Вслед ему Соня зашлась диким воплем:

– Да пропадите вы все пропадом!

Словно от этого крика дом вздрогнул.

За стеной раздался тяжкий гулкий грохот. Зазвенели стекла.

Эрик остановился. Развел руками и внятно проговорил:

– Прости, но мне придется задержаться!

Начался ледоход.