Книга Соблазн на всю ночь - Лиз Карлайл

— Добрый день, мадемуазель. — Тристан поклонился, поднял книгу и положил ее на столик.

Федра неловко поклонилась и заставила себя не рассматривать вошедшую женщину слишком уж откровенно.

Мадемуазель была одета в некий симбиоз вечернего платья и корсета. При этом корсет не скрывал ее сосков, а, наоборот, направлял их вверх таким образом, что, казалось, это причиняло женщине боль. Ее угольно-черные волосы были туго стянуты в высокий пучок, на губах мадемуазель лежал толстый слой кроваво-красной помады, а в ушах висели тяжелые серьги из оникса. В руке у нее был кнут. Ее взгляд остановился на Федре.

— Мадам сказала мне, что сегодня у нас в гостях дерзкий молодой человек, — проговорила мадемуазель низким грудным голосом. — Скажите мне, милорд, вы хотите, чтобы я преподала ему урок?

В глазах Тристана появились веселые огоньки.

— Что ж, неплохая идея. Отстегайте его кнутиком по голой попке.

— Тристан! — взвизгнула Федра.

— Но лучше, — невозмутимо продолжал Тристан, — сделать это как-нибудь в другой раз. Для начала я обещал пареньку что-то вроде самых примитивных семейных развлечений.

Федра ткнула его в бок локтем.

— Да-да, я не забыл. Нам нужно рыженьких. — Тристан игриво улыбнулся.

Мадемуазель была явно разочарована.

— Как прикажете, милорд. — Она склонила голову и переложила кнут из одной руки в другую. — А теперь, джентльмены, прошу следовать за мной наверх.

Они снова оказались в том же коридоре, по которому пришли сюда, но теперь их повели куда-то в глубь дома. Они свернули направо, затем налево, потом опять стали подниматься по ступенькам. Повсюду им попадались двери. Мадемуазель объяснила, что комнаты расположены здесь без всякой системы, и это сделано для того, чтобы обеспечить клиентам как можно большую секретность.

Неожиданно Федра поняла, что ее задача окажется куда более сложной, чем ей представлялось вначале, и почувствовала раздражение. К тому же все двери оказались заперты. Тут не было ни гостиных, ни каких-нибудь салонов. Только коридоры, коридоры и коридоры. Обставленные элегантными книжными шкафами, в которых лежали книги в черных кожаных переплетах. А верхние полки занимали отвратительного вида предметы, претендующие называться произведениями искусства. На стенах висели картины, изображающие сцены неестественного совокупления самых разнообразных персонажей, начиная от сатиров с козлиными копытами и заканчивая древними римскими воинами, насилующими женщин на фоне горящих развалин.

— Ваше заведение славится тем, что здесь предоставляются разнообразные услуги на самый изощренный вкус, — сказал Тристан, когда они стали подниматься по очередной лестнице. — Вы поставляете и женщин, и мужчин?

— Да, милорд, — сказала мадемуазель Лафой. — И любого возраста. Вы хотите мальчика?

— Нет-нет. — Тристан махнул рукой. — Благодарю вас, мадемуазель. Принимая во внимание мое теперешнее положение и занимаемую должность, я вынужден отказаться от подобного рода удовольствий. Боюсь, понимаете ли, слухов и всего такого.

Мадемуазель Лафой мгновенно переменилась в лице, словно Тристан дал ей пощечину.

— Милорд, я напоминаю вам, что секретность — это главное, на что мы опираемся в своей работе, — ответила она с достоинством. — Вы можете просить мадам о любого рода услугах и быть уверенным в том, что все будет сохранено в глубокой тайне.

Тристан сделал вид, что все еще продолжает колебаться. Мадемуазель бросила сердитый взгляд на Федру. Без сомнения, мадам Вострикова и мадемуазель сочли кузена Гарольда досадной помехой, возникшей на пути стремящегося предаться настоящему пороку Тристана.

— Не сегодня, — наконец ответил он. — Но я более чем заинтригован.

В конце коридора мадемуазель Лафой наконец остановилась, сунула кнут под мышку и открыла ключом дверь, толщина которой оказалась дюйма три. Через мгновение перед взорами Тристана и Федры предстала комната, такая же элегантная, как и гостиная, в которой они пили кларет. Справа стояла невероятно большая кровать, самая большая из всех, какие Федре приходилось видеть. Напротив нее — еще одна маленькая и темная комнатка.

Мадемуазель Лафой подошла к стоящему у окна шкафу и открыла его, продемонстрировав большое количество глубоких ящиков. Там, как оказалось, лежала целая коллекция различных предметов из черной кожи и металла, блеск которого навевал мысли о хирургических операциях и потоках крови. Федра почувствовала, как по ее спине пробежал холодок. Женщина снова повернулась к ним, ее соски были нацелены на застывших в нерешительности гостей.

— Милорд, здесь вы найдете все необходимое, чтобы продлить ваше удовольствие, — объяснила она. — Наши девочки и мальчики обучены выдерживать воздействие этих инструментов.

— Превосходно, — сказал Тристан. — И я вижу, дверь здесь достаточно толстая. Стены, полагаю, звуконепроницаемые.

На лице мадемуазель Лафой мелькнула слабая улыбка.

— Разумеется, милорд, — проговорила она, махнув рукой в сторону шкафа. — Если желаете, я могу показать вам кое-что из того, что у нас тут имеется. Мы также можем снабдить вас и более экзотическими вещами.

Тристан сделал вид, что рассматривает содержимое ящиков.

— Нет, я думаю, тут всего достаточно, — сказал он. — А что там за комната? — Тристан кивнул в сторону маленькой комнаты, расположенной напротив кровати.

Мадемуазель Лафой покровительственно улыбнулась.

— Я оставлю вас одних, и вы сами исследуете то, что там находится, — сказала она. — А теперь я могу подать вам ужин. И напитки, какие пожелаете.

— Да, пожалуйста, бутылку бренди, — попросил Тристан. — И шампанское.

Мадемуазель кивнула и исчезла, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Тристан принялся старательно ощупывать стены, заглядывать за шторы, шкаф, кровать и даже сунул нос за мраморную статую в углу.

— Что ты ищешь? — спросила Федра, идя за ним.

— Смотровые отверстия, — объяснил он. — Потайные двери, в общем, что-то в этом духе.

Федра перешла к противоположной стене и принялась осматривать ее.

— Они следят за посетителями?

— В большинстве борделей так и делают, — сказал Тристан, деловито поднимая портрет леди, доставляющей себе удовольствие с помощью какого-то загадочного инструмента. — Но не здесь. — Картина соскользнула на пол. — Я думаю, что мадам сосредоточена по большей части на искусстве шантажа.

Закончив со стеной, Федра перешла в маленькую комнатку.

— Не заходи! — только и успел крикнуть Тристан. Но было уже слишком поздно.

Он схватил Федру прямо на пороге комнаты, ее глаза расширились, и в них застыл ужас.

— Господи! — прошептала она. Тристан резко дернул ее за руку.

— Идем, Фе, — тихо сказал он. — Тебе не нужно видеть этого.