Книга Соблазн в сапфирах - Рене Бернард

— Мы говорим о мисс Таунзенд, сэр.

Терпение Эша было на исходе, и он позволил себе прервать деда.

— Мне нравится тон ее послания. Откровенный и вместе с тем женственный. Письмо реабилитирует тебя и предупреждает меня об угрозах Ярдли. Пробуждая симпатию, Кэрол уверена, будто мы оба в опасности. Меня тронуло то, как она просит меня защищаться от жадности Уинстона. — Уокер улыбнулся. — Она очень убедительна.

Дед протянул письмо Эшу.

— Я подозреваю, что ты повлиял на ход ее мыслей, которые она изложила в предыдущем письме, внезапно изменив условия нашего соглашения и отказавшись от вознаграждения. Конечно, ее восхищение тобой в этом письме только усилило мои опасения. А затем это происшествие у Кроули!

— Последний гвоздь в мой гроб, — сказал Эш, беря письмо Кэролайн, но не торопясь взглянуть на него.

— Если бы она сама не рассказала, как все происходило на самом деле, я бы сказал, что ты не достоин завещания, мой мальчик.

— Но пари…

— Внешность часто обманчива, — продолжал дед, не отвечая на реплику внука, — и мисс Таунзенд описала то, что натворила. Я только удивился, почему ты сам не написал об этом. Может быть, я и стар, но еще не выжил из ума настолько, чтобы не понять, как может себя чувствовать мужчина, оказавшись между двух женщин. — Уокер покачал головой, словно вспоминая что- то. — Да никак.

— В последний раз, что она рассказала тебе?

Эш вцепился в подлокотники кресла, чтобы не вскочить как помешанный.

— Что из-за тебя она потеряла голову, и это стало причиной ее неподобающего поведения у Кроули, когда она пыталась соблазнить тебя у всех на виду. — Дед пожал плечами. — Я никогда не мог бы заподозрить ее ни в чем подобном, но женщины непредсказуемы, мой мальчик! Устроить столь откровенную сцену в публичном месте! Наверное, это свойственно юности. И, зная, как ты настроен против нее, я могу понять, как печально сознавать, что твоя шапероне подтолкнула тебя к провалу.

«Мой Бог! Почему она солгала? Кэролайн, которая никогда не лжет, — а тут ни слова правды! Она сохранила свой секрет. Но, черт, тогда и я сохраню свой».

— Не смотри так, словно все это для тебя новость, Эш, ты ведь был там. Ни к чему перечислять все безвкусные детали.

— Да, думаю, ты прав. — Эш отпустил ручки кресла и посмотрел деду в глаза. — Я расскажу тебе, что случилось, и будь проклято это пари!

Глава 23

— Зачем, Кэролайн? Зачем ты оговорила себя?

Эш наконец нашел ее в комнате для чтения на верхнем этаже дома. Кэрол сидела на подоконнике и смотрела в окно, откуда открывался вид на лужайки Беллевуда.

Услышав его вопрос, она медленно закрыла книгу, но не повернулась к нему, а по-прежнему смотрела на сад.

— Это было легко…

— Это было не обязательно. Так как Ярдли заплатил Марго… заставив ее появиться на маскараде, мой дед никогда бы не поверил в эту ситуацию. Я был слишком жесток, а ты слишком наивна для этих глупцов. Это я устроил сцену после твоего ухода и гарантировал себе трудное сражение. Но когда я вернулся домой, мы так и не поговорили откровенно о том, что случилось.

— Правда никого не волнует. — Кэрол посмотрела на него, ее большие карие глаза были ясны и прекрасны. — Весь Лондон жаждет посмеяться над историей шлюхи, распутного аристократа и его глупой подопечной, и что может остановить этих господ? Но когда скандал угас, я просто не могла видеть, как вы расплачиваетесь за мою ошибку, лишая себя права на наследство.

— Ах, Боже мой, Кэролайн, к чему эти формальности? Говори мне «ты». Так какую ошибку ты имеешь в виду?

— Я приняла ваш… то есть твой, «прошлый интерес» за нечто большее. Забыла, кто я и где мое место, забыла, что я ничего не значу для тебя.

— Ты ничего не значишь? Ты значишь для меня гораздо больше, чем я мог когда-либо вообразить.

Боль правды пронзила его сердце. «Я люблю тебя, Кэролайн, хотя и старался убедить себя, что это невозможно, что ты просто еще одно развлечение. Я наговорил тебе столько всякой ерунды». Все, что он когда-либо сделал или сказал, словно преследовало его.

— Кажется, я не создана для того, чтобы жить страстью ради страсти, мистер Блэкуэлл. Не вижу смысла в затягивании твоего отказа.

— Отказ? Как это может быть, Кэролайн? Я никогда не мог подумать о тебе так.

— Почему нет? Потому что я не ставила условий, прежде чем позволить тебе прикоснуться ко мне? — Кэрол сложила руки на груди, прижимая книгу словно щит. — Это был бы публичный скандал благодаря мне. Я сделала, что могла, чтобы не расстроить твоего деда. Теперь ты можешь вернуться к своей жизни, твое имя восстановлено, и твои деньги целы.

— К черту все это! Это не волнует меня!

— Конечно, не волнует. Ты никогда не беспокоился ни о чем, Эш. Ты никогда не принимал всерьез ничего — ни пари, ни неприятности и, уж конечно, ни свою шапероне.

— Кэролайн…

— Прекрати называть меня по имени! — Кэрол внезапно запустила в него книгой, и Эш инстинктивно пригнулся. — Ты ничего не знаешь обо мне, Эш Блэкуэлл! Ничего! Я отдала бы все, чтобы вернуть своих родителей или моего деда. Чувствовать себя частью семьи, даже если видишь ложь в мужских глазах. Я знаю, ты чувствуешь то же самое к своему деду. Мое сердце сжималось от боли при мысли, что ты останешься один во всем мире.

— Я не одинок. Мой дед признался, что продумал все это несколько месяцев назад! Это для него некий род игры, Кэролайн. Ты не должна жертвовать своими мечтами.

— Я не мученица и не жертвую своими мечтами. — Кэрол рассердилась и обдала его уничтожающим взглядом. А Эш, видя это, почувствовал легкий намек на облегчение. — У меня есть своя гордость и время о ней подумать. Не все же время думать о вас, мистер Блэкуэлл!

«Ах, опять спор! Этот задор, который мне начинает нравиться!»

— То есть моя жизнь восстановлена, как будто ничего не случилось, а ты собираешься уехать домой вместе со своей гордостью? — Эш поднял книгу, которую швырнула Кэрол, и протянул ей. — Что я за человек, как ты думаешь?

— Я не знаю. Я знаю, во что я хотела бы верить, но, честно, понятия не имею, что ты за человек.

Эш бросил книгу на пол и зажал ее пальцы в своей теплой ладони.

— Тогда я расскажу тебе. Расскажу, каким я был, прежде чем ты встала у меня на пути.

Кэрол кивнула, готовая слушать.

— Еще до Индии я жил в свое удовольствие и ни о чем не задумывался. Индия явилась наказанием, ниспосланным свыше, и, как уверился мой дед, стала для меня отрезвляющей средой. Передо мной открылась… — Эш вздохнул, — перспектива.

— И что же?

— Она появилась только сейчас. Я думал, что получил ее, проведя год в тюрьме в джунглях Бенгали. Там нашли друг друга члены «Джейда», и там родилось наше истинное братство. Для других это стало необоснованным наказанием, но я всегда чувствовал, что заслужил это место в подземелье. Это послужило расплатой за все бездумные удовольствия. За Анджали и ту слепую любовь, которая продемонстрировала, каким эгоистичным негодяем я был. Ведь я никогда не задумывался ни о чем, кроме своего собственного счастья и реальной любви…