Книга Сезон обольщения - Дженнифер Хеймор

Ее темные волосы появились перед его взором, потом — прекрасный бледный овал лица, все еще сохранявшего жесткое и непреклонное выражение.

Милая, любимая Бекки.

Она выстрелила в него. Джек не мог и представить, что она на такое способна. Но смертельная боль жгла его изнутри и, Боже, как же больно было дышать!

Он заслужил это. Он обманул ее. Хотел принудить ее к этому фальшивому браку, а потом украсть ее деньги. В таких намерениях мало чести. Только ложь, обман. Веки его затрепетали, после чего, болезненно вздохнув, Джек закрыл глаза.

Вот так-то лучше. Теперь он умрет, и она станет свободна от него. Она и правда заслуживает лучшей доли. Потому что, видит Бог, останься он в живых, он бы не отпустил ее.

— Дайте чистые простыни и горячую воду, — произнес кто-то. Милый мелодичный голос, который он так полюбил. Голос Бекки. Наверное, он умрет, мечтая о нем. Наверное, и там будет вечно его слышать. Это будет божественно.

Бекки продолжала холодно, но для Джека это было слаще ангельского пения:

— И те щипцы с кухни. Вымойте хорошенько и принесите мне.

О Боже! Кто-то потрогал его рану. Боль пронзила все тело, Джек слабо застонал. Но мышцы его бессильно обмякли и он не мог сопротивляться. Он мог только лежать тут — наверное, прямо на полу — как тряпка, пока они его терзают.

Пальцы нырнули в рану, Джек взвыл от боли. Его будто разрывали на части. Как в пыточной камере… как будто его потрошит палач. Джеку казалось, что он умирает.

Он с нетерпением ждал смерти. В аду не будет такой боли. Разве может быть хуже?

Он судорожно корчился, но двигаться мешали не только отказавшие мышцы — крепкие руки удерживали его на месте. И он мог лишь покориться.

Становилось все хуже, все больнее, пока наконец каждый нерв в его теле не закричал от ужасной муки. Но потом мало-помалу боль стала утихать. Все тише, тише, пока не стала туманной, как сон.

Потом и все остальное медленно угасло. Джек раскрыл объятия черноте.

— Кажется, он потерял сознание, — объявил Сэм.

«Ты выстрелила в Джека. Ты выстрелила в человека, которого любишь».

Она не хотела ранить его — хотела только, чтобы он ушел отсюда. Если же он умрет, она не переживет этого.

Ее рассудительная голова гнала такие мысли, Бекки старалась одержать над ними верх. Этот мужчина ничего для нее не значит. Он лжец, такой же искусный, каким был Уильям. Нельзя примешивать сюда чувства. Чувства — это нелогично.

Но не могла же она дать ему истечь кровью.

— Отлично, — резко отозвалась Бекки. — Пока он без сознания, будет легче.

Она провела пальцами по его плечу и не нашла выходного отверстия. Значит, пуля где-то застряла. Уложив его снова на пол, Бекки с минуту осматривала сочащуюся рану. Потом разорвала на нем плащ и рубаху, быстро вымыла руки горячей водой, которую принес мистер Дженнингс, и, найдя пулевое отверстие, нащупала гладкую округлую поверхность пули. Поняв, что пулю окружают осколки кости, Бекки скрипнула зубами.

— Дайте щипцы, пожалуйста, миссис Дженнингс. — Старушка как раз поспешно вбегала в комнату со щипцами в руках.

Рот у нее был открыт от удивления, но она немедленно повиновалась приказанию хозяйки. Бекки окунула щипцы в горячую воду, тщательно вытерла их и убедилась, что на них нет никакой грязи или следов от полотенца. Только после этого она направила щипцы туда, где только что нащупала пулю. Хорошенько ухватив ее, выдернула наружу и бросила на пол. Кусочек металла стукнул по деревянной доске, покрутился на месте, а потом замер, угнездившись в центре сучка.

Все долго смотрели на окровавленную пулю. Бекки вздохнула и опять взялась за щипцы. Осторожно погружая их в рану, она вытащила один за другим осколки кости, которые обнаружила ранее. Заодно извлекла круглый кусочек ткани и несколько шерстяных волокон — обрывки одежды, которые пуля утянула за собой в рану.

Она успела ознакомиться с хирургическим словарем, который подарил ей Джек. Также она читала воспоминания полевых врачей времен Пиренейских войн и медицинские трактаты известных докторов. Поэтому теоретически знала, что следует делать с пулевым ранением в плечо, и выполнила все в точности так, как было описано в книгах. Повторила каждый шаг, каждое движение, словно уже сотню раз проделывала их прежде, совершенно поразившись собственной отстраненности от происходящего, своей полной бесстрастности.

Даже при виде крови Джека с ней не случилось ни обморока, ни паники. Она не спросила себя ни о своих мотивах, ни о своих намерениях, просто сделала необходимое.

Отодвинув от раны слои одежды, она тщательно промыла и очистила ее, а потом забинтовала полосами ткани, смоченной в холодной воде. Закончив, Бекки глубоко вздохнула и, присев на корточки, закусила губу.

Необходим настоящий медицинский инструмент. Да нет, нужен настоящий доктор, который сможет закончить лечение. Бекки посмотрела на Сэма.

— Бери лошадь, скачи в Камелфорд. Если потребуется, езжай до самого Лонсестона. Разыщи врача и возвращайся с ним. Поторопись, Сэм.

В глазах защипало, как только она перевела взгляд с Сэма на Джека. Господи, что же она наделала? Он лежал перед ней белый как мел, тихий как смерть. Густой кислый запах его крови стоял в комнате.

Как только Сэм помчался выполнять приказ, она заставила себя вернуться к деятельности.

— Мистер Дженнингс, пожалуйста, снимите этот пыльный балдахин. Миссис Дженнингс, если у нас есть хоть какое-то чистое белье, пожалуйста, принесите. Мы застелем кровать.

Старики заторопились выполнять поручения, а Бекки осталась одна подле Джека.

Она подавила в себе желание взять его за руку — вместо этого поглядела на свои собственные. Они были перемазаны его кровью.

Она с трудом нашла чистый участок на тыльной стороне руки, чтобы потереть глаза, потом с усилием поднялась с пола. Надо развести огонь в камине — разумеется, если камин в этой комнате исправен. Важно не дать Джеку замерзнуть. Плащ у него промок насквозь. Если о нем не позаботиться, он может простудиться.

Проходя мимо окна, Бекки выглянула на улицу: ветер разгуливал по унылому пейзажу, пригибал траву, а далеко внизу яростно рычал морской прибой.

Пришла зима. Завтра ее двадцать третий день рождения, а она только что ранила, а возможно, даже убила мужчину, за которого едва не вышла замуж.

Бекки прошла через комнату и опустилась на колени перед тазом с водой, чтобы отмыть руки от крови.

Через два часа Сэм привез доктора. К тому времени Бекки, мистер и миссис Дженнингс успели застелить постель, снять с Джека мокрую одежду, принести чистой воды, развести огонь в камине, который, слава Богу, оказался исправен, и укрыть раненого тяжелыми одеялами. Миссис Дженнингс, хотя и ужасно устала, оттерла окровавленный пол, но сама Бекки не могла делать ничего, кроме как смотреть на Джека. Она придвинула к кровати стул и молча сидела, глядя на него. На бледном лице застыло хмурое выражение, да так и не изменилось с того мгновения, когда Джек потерял сознание.