Книга Поворот судьбы - Жаклин Митчард

— Мы познакомились с твоей подругой, Индией Холлвей. Бабушкой потенциального насильника моей сестры, между прочим.

— Индия особенная женщина, — отозвался Лео.

— Ты меня услышал? Или ты притворяешься глухим? — прошипел я.

— Да ладно, Гейб, — вмешалась Каролина.

— Ребята, я восхищен тем, что вы такие самостоятельные, но это было очень неосмотрительно с вашей стороны.

— Тебе виднее. Можно уже ехать? — спросил я.

Мы уехали, и лицо Каролины казалось мне белым неясным пятном в окне.

Раз десять в тот вечер я набирал домашний номер, но, ни разу не посмел нажать кнопку вызова. Что я мог сказать маме? Я даже не знал, стоит ли готовить ее к тому шоку, который ей предстояло испытать (но, с другой стороны, она не могла не догадываться о том, что дела шли из рук вон плохо, ведь даже мы это видели). Почему я должен выступать в роли посланца недобрых вестей?

Почему мне пришлось брать на себя так много?

Я без особого удовольствия рисовал себе перспективу стать постоянным опекуном своей младшей сестры и без восторга представлял, как брошу школу и отправлюсь работать на ферму «А-Б Шаблон», чтобы помогать маме сводить концы с концами. Мне хотелось встряхнуть маму. С тех самых пор, как все это началось, мне не в чем было себя упрекнуть — я слова плохого о маме не сказал, потому, что Каролина делала эту работу за двоих, но в этот момент я завидовал Леону, который бросил все, чтобы улететь на вольные хлеба. Он вырвался из клетки. Хотя Кейси и платила теперь маме за квартиру, она по-прежнему оставалась ее другом. Единственным другом. Конечно, я не мог рассчитывать на то, что она будет поддерживать маму на протяжении всего времени, даже если ситуация ухудшится. Мы не обсуждали вопрос о наших трастах, но я был уверен, что мама ни за что не согласится взять деньги, оставленные нам по завещанию дедушки Джиллиса. Она, наверное, скорее умрет, чем нарушит волю отца.

Тогда мне и пришла на ум мысль бросить школу. Я не знал наверняка, как и когда это произойдет, но был уверен, что это произойдет, так иди иначе. Школа осталась в прошлом. Вообще-то в тот вечер детство уже было в прошлом. Это напоминало какую-то попсовую песенку. Бросай учиться, иди работать и садись за руль быстрого авто. Я решил, что брошу школу, когда мне исполнится шестнадцать. Я подумал, что смогу продолжить образование, как только придет время воспользоваться деньгами дедушки. Может, я найду университет, где выделяют стипендии проблемным детям, которые пишут для газет в рубрике «Психологическая консультация»? Мысль о том, что я больше не увижу уродов из нашей школы в Шебойгане, несказанно приободрила меня и даже на время развеяла мою печаль. Я лежал на мягком матраце в пансионе миссис Амори, безуспешно призывая сон. Я заметил, как стрелка часов приблизилась к часу ночи, потом к половине второго, а потом к двум. Мне хотелось позвонить Тиан или хотя бы Люку, чтобы сказать: «Ты не представляешь, что произошло».

Но мне некому было на самом деле позвонить. Я почти пожалел, что не остался в дурдоме «Долина восхода» вместе с Каролиной. С ней хотя бы можно было поделиться наболевшим. Мне было интересно, о чем они говорили — Кара, Леон и Джой, склонившись над тарелками с капустой.

Я встал в шесть утра и решил прогуляться. Мои сапоги стали на размер меньше, после того как ночь сохли у печки. Я нашел маленькое кафе.

Симпатичная девушка с каштановыми волосами, сестра Джой, работала здесь официанткой. Сначала я ее не узнал, потому что волосы у нее были подняты, но она первая поздоровалась со мной.

— Привет, — сказала она. — Ты сын Леона.

— Вообще-то его зовут Лео. Лео Штейнер, и он порядочный кусок дерьма, а не мужчина, потому что бросил мою больную мать, не сказав нам ни слова, и связался с твоей сестрой, возможно, очень милой особой.

— Я так и поняла. Хочешь кофе? Или поесть?

— Да, всю левую сторону меню, пожалуйста.

Она принесла яйца и тост, которые я заказывал, и вафли, которые я не заказывал, и присела со мной на минутку.

— Знаешь, Джой и вправду очень милая особа, — сказала она. В этот момент я вспомнил, что девушку зовут Терри, сокращенное от Пасха. Я был в «Волшебной стране Оз»!

— Она склонна слишком доверяться людям. Все-таки Леон намного старше. Ей двадцать пять, и до этого она никогда не поддерживала долго серьезных отношений.

— А сколько лет тебе? — поинтересовался я.

— Двадцать один год. Я люблю и своих сестер, и маму. Нас всего пятеро. У меня еще есть сестра Лиат, ей восемнадцать.

— Имя, как в мюзикле.

— Ты так много знаешь. Кроме того, у нас есть Керон и Грейс. Они старше и имеют каждая трех детей. Мы все живем в «желтой подводной лодке». Но не я. Я отсюда выбираюсь.

— Чего так?

— Мне жутко. Все живут скопом. Я хочу самостоятельности, уединенности, в конце концов. Мне хочется ощутить себя нормальной обитательницей Нью-Йорка. Ходить в колледж, прекратить прясть, как будто я персонаж какой-то старой сказки…

— А если бы ты не смогла по каким-то обстоятельствам уехать? Например, оттого что твоя мать больна.

— Я нашла бы человека, который о ней позаботится. Или пусть бы кто-то о ней заботился и жил в ее доме без оплаты проживания. По возможности и я бы заботилась о ней. — Терри посмотрела мне прямо в глаза. — Я не стала бы жертвовать своей жизнью.

— А если бы она ради тебя жертвовала чем-то?

— Как? У тебя обнаружили страшное заболевание, и она бросила ради тебя все, работая только на твое лечение?

Я подумал: «Что я теряю? Я больше никогда не увижу этой девушки, и решительно ответил:

— Да.

— Тогда ты не имеешь права не учитывать этого. Ты должен быть готов к большим жертвам. Посмотри на мою мать. Она очень хорошая. Однако она абсолютно уверена, что солнце над этой долиной встает только потому, что она сюда приехала. Джой верит в ее идеи. Папа назвал ее в честь своей матери, Джойос, но она изменила свое имя на Джой. Ты думаешь, что я была Пасха? — Она показала на визитку, приколотую к своей униформе. — Нет, мать сделала это со мной, когда мне исполнилось восемь. На следующий день после того, как я выберусь отсюда, я снова стану Терри.

— Ты знаешь, я думаю, что тебе это имя идет больше.

— Я тоже так думаю.

— А я убираюсь отсюда уже сегодня утром, — сообщил я.

— Удачи и послушай, что я тебе скажу. Он не хотел второго ребенка, да и первого тоже.

— Кто?

— Леон. Лео. Твой папочка-неудачник. Я оставалась у них и слышала разговор. Он все время повторял, что не справился с ролью отца.

— Он может с полным правом повторить это снова.

— Так что считай себя счастливым. У тебя есть хотя бы один здравомыслящий родитель. И не важно, болеет он или нет.

— А где твой отец?