Книга Обвиняется в измене - Айя Субботина

Вот за это мы, хорошие девочки, и любим Плохих парней: они настолько прямолинейны, что дают нам услышать именно то, что мы хотим, без вуали из красивых высокопарных слов. Правда, минусы в этом тоже есть: плохие парни не выбирают выражения.

— У меня очень нежная кожа и вот от этого, - ерзаю по простыне, - останется синяк.

— Придется быть умницей и учиться не говорить глупости, - подсказывает Денис и, хоть я пытаюсь задержать его, все-таки поднимается.

Все же есть мужчины, которые рождены носить костюм. Потому что он им идет. Потому что в белой рубашке, галстуке и пиджаке они выглядят брутальнее, чем байкеры. Мой Ван дер Мейер именно так и выглядит, и никакая толстовка или косуха, или даже кожаные штаны не сделают его более зверем, чем он уже есть.

Я с трудом и неохотой подавляю желание выбраться из-под одеяла, где лежу абсолютно голая, и сделать все, чтобы Денис опоздал на работу, но он явно чем-то обеспокоен, потому что несмотря на мои заигрывания, все равно хмурится.

— Что-то случилось? — Я слишком резко сажусь - и головокружение валит меня обратно на подушки. Денис обеспокоенно присаживается рядом, помогает снова сесть и зачем-то трогает мой лоб рукой. Вот она — скупая мужска забота. — Это просто токсикоз, - улыбаюсь и зажмуриваюсь от прохладной ладони. — Что стряслось, пока мы спали?

— Пока спали — ничего, - успокаивает он, складка между бровями все разно никуда не девается. — Одуван, мне нужно закончить с Инной. Разрубить этот узел, понимаешь?

Вчера мы так и не поговори о том, что случилось, а сегодня все это уже как будто и не имеет значения. Какая разница, что сказала эта женщина и чем пыталась меня напугать? Важно, что Денис был и будет со мной. Даже если мне понадобится очень много времени, чтобы договориться со своей совестью.

— Понимаю, - соглашаюсь я, — Что мне нужно сделать?

Он обхватывает мое лицо ладонями, заставляет смотреть прямо ему в глаза и я, хоть ситуация совсем не о том, не могу не позавидовать сама себе. Когда-нибудь я пойму, почему испугалась, когда впервые его увидела.

— Тебе нужно просто мне верить, — как для маленькой, по словам говорит он. — Просто никогда не забывать, что хоть наши отношения начались хуже не придумаешь, но ты теперь со мной - и ты носишь моего ребенка. И ради вас я сделаю все. Понимаешь? Все. Но тебе в этом «все» нельзя пачкаться, поэтому пока… тебе нужно переехать.

Я знаю, что доверие — основа любых отношений. И что там, где люди не могут просто поверить словам, никогда не будет мира и семейного счастья, потому что любой не отвеченный звонок или задержка после работы будет превращаться в десятибалльное землетрясение, на котором не выстоит даже самый крепкий фундамент семейной жизни. Но мне все равно не по себе и я непроизвольно вздрагиваю как от холода.

Денис тяжело вздыхает и на этот раз встает, чтобы отойти на достаточное для серьезного разговора расстояние.

— Я должен решить вопросы, которые целиком и полностью моя ответственность. Так получилось. Инна хочет забрать у меня то, чем я не владею в одно лица. И люди, которые во всем этом замешаны, не будут церемониться ни с ней, ни со мной, ни даже... - Он выразительно смотрит в мою сторону. — Сашка… слишком много молол языком.

— Значит, это и моя ответственность тоже, — встреваю я — Он бы не стал тебе вредить, если бы я сначала все решила с ним.

— Стал бы, - устало усмехается Денис. — Это вопрос наших с ним сложных отношений. Но не в этом дело. Одуван, пока что, ради твоей безопасности, и чтобы мой план сработал... нужно чтобы все выглядело так, будто ты уже не со мной.

Это для Инны.

Чтобы она поверила, что ее слова прочистили мне мозги я очнулась и решила не становиться рыбьей костью в горле образцовой семьи бизнесмена и его жены. Умом понимаю, что Денис не стал бы просить меня об этом без острой необходимости, но сердце все-равно сжимается от неприятного предчувствия. Мужчина не должен оставаться один на один со своими трудностями. Даже если толку от женщины — пол горошины.

Но я прикусываю язык, выбираюсь из постели, кутаясь в одеяло, и запираюсь в ванной, чтобы привести себя в порядок. Когда выхожу, Денис протягивает чашку чая с лимоном и большей бутерброд. Ждет, пока откушу и выпью, и только потом разрешает собраться.

Мы почти не разговариваем, когда я сажусь в машину на заднее сиденье. Денис сегодня без водителя и сосредоточен на дороге и своих мыслях. Даже не представляю, куда он меня везет, но наверняка там будет безопасно, комфортно и тихо.

И предчувствие меня не обманывает.

Вот только я предполагала, что это будет маленькая квартирка в спальном районе, где я буду ждать своего охотника, когда он вернется ко мне, раскидав всех врагов и пустив по ветру преграды, которые мешают нам быть вместе честно и открыто.

Но мне и в голову не могло прийти, что Денис привезет меня... домой.

Он глушит мотор, выходит и открывает дверь. Я нарочно складываю руки на груди, всем видом давая понять, что вынуть меня будет не так уж просто, и если он считает эту идею удачной, то пусть постарается реализовать ее, не вскрывая свою дорогую машину славно консервную банку.

Денис вздыхает, присаживается на корточки и тянется за сигаретой, но не закуривает, а сжимает ее в кулаке, словно кнопку от взрывного часового механизма.

— Ты будешь в безопасности здесь, Одуван.

— Конечно, - охотно и нервно соглашаюсь я. — Надеюсь, ты смотрел на меня достаточно и хорошенько запомнил, потому что как только я переступлю порог дома родителей, ты больше никогда меня не увидишь.

— Соня, не только я несу ответственность за нас, понимаешь?

— Ты снова будешь говорить со мной, как с маленькой неразумной девочкой?!

Я злюсь. Я бешусь Я настолько в ярости, что меня вот-вот разорвет.

Он же обещал, что будет защищать меня, а вместо этого просто отдает людям, которые костьми лягут, чтобы разлучить нас на всю жизнь. И не потому, что желают зла мне и ему, а потому что они — мои родители и желают мне лучшего. А связь с женатым мужчиной и беременность от него абсолютно не вписываются в их представление о «лучшем».

Денис слишком циник, чтобы не понимать этого.

Значит…

— Ты хочешь просто избавиться от меня? — Я с трудом подавляю дрожь слез в горле.

— Я хочу, чтобы ты была в безопасности, пока меня не будет рядом. И чтобы не дала семье отнять тебя у меня, Ты сильная, Одуван. Иначе ты бы не взяла самое ценное, что у меня есть. — Он довольно усмехается, очерчивая взглядом мой живот. - Я не смогу сосредоточиться, если все время буду думать, что вашей безопасности может что-то угрожать.

Умом я понимаю, что прав.

Но ум у меня далека от сердца.

Глава пятьдесят третья: Соня

В моей комнате все осталось так же, как и в день, когда мать отвезла меня в больницу. Даже мои учебники и тетради лежат на тех же местах. Все так, словно это произошло пару часов назад, и не было никакого протеста и попыток доказать, что я взрослая и в состоянии позаботиться о себе.