Книга Залес. Противостояние - Салли Эверс

Но солдаты оставили его и ушли. Отец из последних сил сжал руку сына, умирая.

«Выживи. И продолжи род», — задыхаясь проговорил Холгар.

Тогда его слова показались почти смешными. Как он мог выжить в таком кошмаре, как мог продолжить жить, позволив родным умереть? Но отец был прав. Он всегда слыл мудрым человеком, хоть и не имел образования, даже в школе не учился. Он всегда был рассудительным и справедливым. Он — глава семейства, обязан полечь рядом с детьми и женой, но старший сын, уцелев обязан продолжить жизнь. Пронести память о погибших в бою, жить с этой памятью и растить детей, вспоминая наставления отца.

Какое бы отчаяние ни вызывали слова отца, но он прав.

Очухавшись спустя пару часов, Вулхи похоронил семью в саду за домом, вернувшись в дом, стал собираться. В городе ему больше нет места.

Как вдруг вернулись солдаты, он приготовился к новой схватке, но они не вошли в дом, а подожгли его. Из горящего здания Вулхи выбрался чудом и укрылся в хижине Наяды, до которой военные еще ни разу не дошли. Там он смог переждать.

Отправившись на разведку спустя три дня, Вулхи понял, чего ждали военные. Пока Наяда плакала над его сгоревшим домом и не смотрела по сторонам, солдаты медленно окружали ее, прячась в тени улиц и домов. Словно волки, почуявшие добычу, они кружили над девушкой, позволяя ей сокрушаться над домом лесника.

Дослушав, девушка заплакала. В этот раз слезы ее не стыдили. Мардар обернулся, но Вулхи остановил его движением руки.

— Прости меня, — простонала девушка. — Умоляю, прости. Ты вправе ненавидеть меня.

Она прикрыла рот рукой, плача навзрыд.

Наяда ожидала чего угодно, ехидного тычка под ребра, жестоких язвительных слов, но не крепких объятий.

— Ты не знала. «Никто не знал», — прошептал ей в ухо Вулхи. Он плотнее сжал девушку в объятиях, уткнувшись ей в плечо, Наяда обняла его в ответ, прижимая к себе так сильно, как только могла.

— Прости, — безостановочно повторяла девушка, заливаясь горькими слезами.

— Мы обязаны выжить, — тихо сказал Вулхи, — и отомстить.

Наяда горячо закивала, ударяясь подбородком о плечо мужчины.

— А сейчас нужно идти, пока можешь, — рассудительно продолжил он. И Наяда сразу заметила в Вулхи рассудительность отца.

Горе почти буквально пригибало его к земле, но он шел и не сдавался, не терял рассудка и мыслил здраво, как настоящий воин.

— Идем, — вклинился Мардар. — Стемнеет скоро.

Он уже знал историю семьи лесника, ему с трудом удавалось не показывать Вулхи жалость, которую тот никогда не примет от сына лорда.

Троица больше не разговаривала, продвигаясь легким бегом сквозь поредевший лес. Вскоре лес закончится, и они останутся без защиты на открытом участке земли. Это будет первый сложный отрезок пути, который придется преодолеть почти без отдыха.

К глубокой ночи беглецам удалось добраться до притока Утапориса. В темноте бесполезно искать мелководье, потому было решено продолжить путь с рассветом, а пока каждый мог отдохнуть.

Огонь не разжигали, слишком легкой добычей они стали бы, позволив себе очередное пиршество.

Наяда устроилась рядом с Мардаром, вытянув перед собой гудящие ноги. Ее запал давно пропал, сейчас девушке хотелось упасть и не шевелиться. Они шли весь день, не совершив ни единого привала, пару раз остановившись для того, чтобы попить воды.

Мардар доставал из мешка оставшиеся припасы, раздавая каждому поровну. У Вулхи и Наяды потекли слюни и заурчало в животе. Целый день без еды и отдыха вымотал всех.

— Что такое анабиоз? — негромко спросила девушка, жуя кусок подгоревшего мяса с черствым хлебом.

Мардар усмехнулся, ему вспомнились их уроки в поместье, тогда он тоже разжевывал для девушки определенную информацию, пока она не поймет.

— Понимаешь, это такой процесс, когда жизнедеятельность организма приостанавливается. Представь себе очень-очень глубокий сон.

— А еще Мардар чуть не поседел, пока понял, что твое тело вошло именно в это самое состояние, — усмехнулся Вулхи. — Ты б его видела.

Мардар насупился, нахмурил брови, бросив на Вулхи строгий взгляд.

— Ты вообще ее сжечь предлагал. Ведьмой счел, осел необразованный, видя, как рана затягивается.

— Что? — Наяда встрепенулась, попеременно глядя то на одного, то на другого.

— Да я…Ну в шутку это. Обстановку разрядить пытался.

— Поэтому подкладывал ее ближе к костру? — Не сдавался Мардар.

— Ой, молчал бы, недо-господин. Сам-то! Метался из стороны в сторону и повизгивал, как девица перед первой брачной ночью.

— Подождите, — прервала их перепалку девушка. — Если не брать в расчет, что Вулхи считает меня ведьмой, а ты в стрессовой ситуации хуже ребенка, то получается, мое тело проделало невозможное?

— Не совсем, — Мардар пожал плечами. — Человек, конечно, сам так не может, но в столице в состояние анабиоза умеют вводить врачи, они тщательно следят за пациентом, контролируют его состояние. Не знаю правда, зачем, но делают, это точно.

Наяда схватилась за голову, растирая виски и пытаясь сложить надломанные кусочки в общую картину.

Пока она два дня не приходила в себя, ее тело само регенерировало, то есть, заживило раны, и она просто проснулась, когда процесс был завершен. Объяснение всего вертелось у нее в голове, но она не могла его поймать.

— Ничего не понимаю, — призналась девушка сама себе.

— Спать надо, — буркнул Вулхи и завалился на бок.

Наяда прижалась к Мардару, стараясь сохранить последние крупицы тепла, стремительно покидающее ее тело и душу. Она ощущала отвратительную пустоту после рассказала Вулхи, и до сих пор не могла прийти в себя.

— Пока ты была без сознания, мы старались уйти как можно дальше, — зашептал Мардар. — Просто скрыться в лесах, чтобы дождаться, пока ты очнешься.

— Почему вы не бросили меня? — так же тихо заговорила девушка.

— Неужели ты в самом деле думаешь, что я мог тебя бросить, глупая девка? — Мардар приобнял девушку, чмокнув ее в макушку.

— Но как ты отказался в городе? Как узнал, что… — Наяда не могла подобрать слов. Узнал, что? Что ей грозит опасность по собственной глупости? Что она вот-вот совершит кучу глупостей, за которые непонятно кто будет расплачиваться?

— Случайно подслушал разговор Дамира с отцом, — признался Мардар. — Они говорили о тебе, о прекрасной возможности избавиться от надоедливой девчонки. Отец с ним согласен не был, но он всё знал. И молчал.

Мардар покачал головой, вспоминая слова брата: «Эта тварь сама напросилась. В городе ее ждет сюрприз, от которого она не сможет отказаться».

Наяда уткнулась лицом в грудь мужчины и тихо выругалась, чтобы не разбудить Вулхи. Ей все меньше и меньше нравилось то, что она узнавала. С каждым разом ситуация все больше походила на сговор, причем не двух ублюдков, работающих в слаженном тендеме, а всего мира разом.