Книга Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции - Сесил Рот

9 июля, в воскресенье, в соответствии с приказами, выпущенными за несколько дней до того Комитетом общественной безопасности, провели новые выборы глав общины. Впервые вводилось всеобщее избирательное право. Права голоса не имели лишь несовершеннолетние, нищие и иностранцы. В то же время голосование на выборах по-прежнему оставалось тайным. Чтобы подчеркнуть ликвидацию любых различий между гетто и внешним миром, избранные назывались на демократический манер депутатами еврейского народа. Процесс проходил под контролем войск, расквартированных в гетто. Отделение солдат стояло у дверей главной синагоги, где проходило голосование, для поддержания порядка. Одновременно на общем собрании торжественно аннулировались все акты отлучения, совершенные в прошлом, в связи с устаревшей системой правления. Исключение составили лишь несколько конкретных случаев. Естественно, отменили и все особые налоги, за исключением тех, что шли на внутренние нужды общины (так называемые Zorke Zibbur).

Понедельник, 10 июля 1797 года (22 мессидора первого года по новому стилю), должен был стать для евреев днем уныния. Был канун поста Таммуз, годовщины разрушения стен Иерусалима и множества других катастроф в истории еврейского народа. Именно этот день, с полным сознанием его драматической ценности, был выбран для окончательного освобождения венецианской общины. По тому же указу Комитета общественной безопасности от 7 июля, которым назначались новые выборы, приказано было в начале следующей недели снести ворота гетто. Позже в тот же день отделение недавно набранных бойцов Национальной гвардии из соседнего прихода Святого Джироламо прошло парадом по Новому гетто под командованием гражданина Феррари, чей пыл и преданность позволили ему получить этот единственный знак отличия. Большая площадь заполнилась зрителями. В их числе находились и французские солдаты, которые пришли посмотреть необычное зрелище. В толпе выделялись священники приходов Святых Ермагоры и Фортунато и Святого Иеремии, которые подали пример объединения с вновь обретенными братьями. Воздвигли Дерево свободы, и вокруг него, держась за руки, танцевали радостные жители. Тем временем ворота гетто сняли с петель и выволокли на середину площади. Здесь их разрубили на куски топорами и публично сожгли. Евреи и христиане вместе плясали вокруг костра карманьолу.

Тем временем гражданин Рафаэль Виванте, вступивший в Национальную гвардию, забрался на один из колодцев и произнес страстную речь, указывая на важность события – конец эпохи преследований и рассвет новой эпохи терпимости и братства. Из-за треска пламени и рева толпы его речь услышали не все присутствующие; но позже ее напечатали. За Виванте выступил Исаак Грего, первый еврей, вошедший в состав муниципального правительства и глава новой общинной организации. От имени католической церкви выступил аббат Стаддита, священник из Далмации. Тем временем собранные за время празднования триста с лишним дукатов разослали священникам приходов Святого Иеремии и Святого Маркуолы для раздачи бедным.

Позже в тот же вечер местное Общество народного образования (чьей главной задачей была пропаганда революционных идей) в полном составе проследовало к Испанской синагоге, заполненной почти до предела. Там их встретил пылкой патриотической речью президент, гражданин Масса. Волнующий день завершился приемом в доме Виванте. Так окончило свои дни венецианское гетто, просуществовавшее 281 год и 3 месяца.

Эпилог

Драматические события памятного летнего дня 1797 года завершили собой целую эпоху в пестрой истории еврейской общины в Венеции. Гетто одномоментно перестало существовать даже как топоним. Старое название, напоминавшее о преследованиях, сменили на Contrada dell’Unione (улица Единства). Евреи немедленно воспользовались новым положением; многие из них поспешили выехать из прежнего квартала и открыть свои конторы и дома там, где хотели. Когда через несколько дней французы устроили регату, чтобы отметить победу, евреи, в знак признательности за освобождение, украсили лагуну своими парадными судами; кроме того, они добровольно передали Комитету общественной безопасности несколько серебряных предметов, оставшихся в синагогах после реквизиции, прошедшей несколько недель назад. Единственным напоминанием о прошлом осталась по-прежнему возложенная на евреев обязанность – скорее по привычке, чем какой-либо другой причине – содержать три ссудных банка в интересах бедняков. В самом начале новой эпохи предлагали от них избавиться; но евреев попросили как об особом одолжении содержать банки впредь до новых указов. 25 октября 1797 года община предложила передать правительству капитал в размере почти 200 тысяч дукатов, на том условии, что половина служащих нового государственного учреждения, которое собирались открыть, будет состоять из евреев, оставшихся без работы. Очевидно, тогдашняя политическая обстановка не позволила пойти дальше. Однако, за исключением этого, евреи получили подлинное равенство.

Примеру Венеции быстро последовали на всей территории бывших венецианских владений. В Падуе 28 августа появился приказ, по которому евреи получали право жить везде, где они пожелают, а старое гетто было переименовано в Via Libera (Свободная улица). Две недели спустя убрали ворота. В Вероне то же самое проделали чуть раньше.

Однако предвкушение полной свободы оказалось недолгим. В том же году французы заключили бесславный Кампо-Формийский мир, по которому большинство территорий Венецианской республики отошли Австрии. В январе 1798 года войска Австро-Венгерской империи вошли в эти бесславно приобретенные владения, и наступила реакция. Правда, систему гетто не восстановили целиком, как и отождествляемые с ней унизительные меры. Тем не менее евреи тут же лишились своих недавно обретенных гражданских прав. Некоторые из прежних ограничений снова вступили в силу. Самое главное – изменилась общая атмосфера. В очередной раз одержала верх партия обскурантистов. Евреев обычно подозревали в том, что они поддерживают революционный режим. Синагогальных богослужений и молитв о благополучии новых правителей оказалось недостаточно, чтобы заглушить предубеждения. И в Падуе, и в Вероне вход австрийских войск сопровождался ростом антиеврейских настроений среди населения и нападениями на еврейский квартал со стороны разгневанной реакционной толпы. Такой же дух превалировал и в Венеции. Власти, хотя их трудно было заподозрить в особой любви к евреям, все же стремились исполнять свои обязанности и предприняли энергичные меры к восстановлению порядка. Однако в Вероне еще долго сохранялась неблагоприятная обстановка, поэтому в августе 1799 года власти обнародовали еще одно воззвание, в котором запрещались нападки на евреев.

Власть продержалась всего девять лет; затем, после сокрушительной победы Наполеона при Аустерлице, область Венето добавили к новому Итальянскому королевству. После вступления французских войск в Венецию 19 января 1806 года в городе восстановили замечательное равенство революционной эпохи. Наконец, закрыли банки в гетто, доведя преобразования до логического конца. Управление же государственными ломбардами (Monte di Pieta), которые должны были их сменить, выставили на публичный аукцион. Оставшийся капитал, вместе с суммами, полученными от продажи различного имущества, приближался к 13 тысяч дукатов. Еврейская община представила эту сумму муниципалитету в виде пожертвования на благотворительные цели. Дар приняли с публичным изъявлением благодарности. Так отошел в прошлое последний пережиток средневекового режима, просуществовавший несколько веков. Евреи бурно одобряли свой новый статус. Через несколько месяцев после повторной оккупации, когда в Венецию приехал вице-король Евгений де Богарне, одним из самых пышных торжеств в его честь стал спуск на воду корабля компании Виванте. В следующем году Венецию посетил сам император Наполеон; в процессии парадно украшенных судов, которые вышли его приветствовать, были и суда, принадлежавшие семьям Тревес, Виванте и Мальта. В 1811 году на Пьяц-цетте, перед дворцом дожа, воздвигли статую императора. Официальную речь на открытии статуи прочел Тревес. Именно тогда Джузеппе Тревес деи Бонфили, первый итальянский еврей, возведенный во дворянство, получил титул барона в честь больших заслуг перед городом и государством. В 1806 году Наполеон созвал в Париже Великий Синедрион, который призван был раз и навсегда решить еврейский вопрос в его владениях. Евреи Италии были представлены на Синедрионе наряду с другими представителями империи. Новый Департамент Адриатики послал туда делегатами Аарона Латтеса, Авраама Тедеско и раввина Якоба Эммануэля Краковиа (все они были уроженцами Венеции). Верону представлял Израэль Коэн, который, как сообщали, набрал рекордное количество голосов. Новый режим, однако, вскоре закончился. После падения Наполеона область Венето снова отошла Австрии, и началась новая эпоха репрессий.