Книга Женщина во тьме - Ванесса Сэвидж

– Патрик…

– Но я знал, к какой жизни они стремились, и решил, что смогу все устроить даже лучше, чем они. Я дал себе слово. – Умолкнув, Патрик разглядывает свои ладони. – Хотел сделать лучше, но как посмотришь, что получилось… Стал таким же, как отец.

– Скажи, ты давал мне пилюли?

Те горькие пилюли на языке, шершавые пальцы, что заталкивали их в рот, – все это мне не приснилось. То была явь, а не сон.

– Я хотел вернуть дом, и нужно было найти какую-нибудь причину. Я же не знал, сколько таблеток ты успела выпить до того.

– Я же чуть не умерла.

– Сама виновата, нечего глотать снотворное пригоршнями.

Слезы опять катятся по щекам, смахиваю их тыльной стороной ладони.

– И ты проделал все это ради дома? Ради этого проклятого дома?

– Не знаю. Что сделал, что сделаю…

– А убийство? Ты совершил убийство?

– Что?

– Это ты? – шепчу слова, слишком страшные, чтобы произнести их в голос. – Ты не говорил, почему выпустили Хупера, но я прочла. Дело будет пересмотрено. Ответь мне, Эвансов убил ты?

– Ты думаешь, я на это способен? – отвернувшись и отойдя на шаг, спрашивает Патрик.

– Я видела, на что ты способен.

– Нет, ты ошибаешься. – Он отрицательно качает головой. Молчание. Оно длится целую вечность. – Я не убийца. Я его сын.

У меня подкашиваются ноги, вновь опускаюсь на пол.

– Мы с детьми были дома, в это время мне позвонил отец. Он был пьян и на чем свет стоит проклинал Джона Эванса, который отнял у него и дом, и работу. В голосе отца мне почудилось что-то страшное. Я слышал такие ноты и раньше, – переведя дыхание, продолжает он, – поэтому вскочил в машину и помчался сюда. Но опоздал. Здесь все было в крови. Никогда не видел столько крови. Отца мне удалось увести. А Хупер как раз ломал топором дверь.

– Нет… – бормочу я.

Слезы катятся градом.

– Отца никто не видел, ни один человек. Но все знали про Мари, про Яна и его ссору с Джоном Эвансом. – Патрик снова опускается передо мной на корточки. – Сара, не надо меня бояться. Я никого не убивал. Никогда.

– Но ты не признался, что это сделал твой отец, и невиновный отправился в тюрьму.

– Хупер сидел и раньше. За нападение. Он чуть не убил человека, так что вряд ли его можно назвать невиновным. Он далеко не святой.

– Но убийство совершил твой отец! Мари Эванс, маленький мальчик…

Патрик вскакивает, трясет головой, начинает метаться из угла в угол.

– Хватит! Прекрати. Уже ничего не исправить. Отец… Отец напился и не соображал, что делал. А потом… Я не уверен, что он вообще что-нибудь запомнил. Во всяком случае, он никогда не говорил о том дне ни слова.

Муж смотрит куда-то поверх моей головы.

– Однажды отец забыл, что запер меня в подвале. Потому что был пьян. Я просидел здесь несколько дней и думал, что здесь же и умру. Вот когда меня у них забрали.

– О господи! – Чтобы не закричать, зажимаю ладонями рот.

– Сейчас это не имеет значения. Давай смоем эту кровь, заставим о ней забыть.

Ползу к двери, но на пути вырастает Патрик.

– Я все еще вижу сны, – говорит он.

Ничего не хочу больше слышать. Поднимаюсь на цыпочки, чтобы, как только он отойдет, подобно женщине на рисунке сына, убежать по лезвию ножа. Возьму детей и убегу, и пусть морской бриз, о котором я грезила столько лет, унесет нас отсюда.

– Мне снится, что я опять в подвале, но не один. – Патрик дышит часто и шумно. – Рядом отец, он шепчет мне ужасные слова. А потом мне снится, что я совсем маленький и здесь в подвале мои родители… Они меня мучают. А потом все меняется, и уже я терзаю Джо, Миа и тебя. Издеваюсь над тобой, заставляю страдать. И убиваю.

У меня перехватывает дыхание, сердце пронзает боль. Наконец с шумом выдыхаю. Патрик вздрагивает и быстро поднимается по лестнице.

– Мне надо все обдумать, – говорит он, стоя на верхней ступеньке, – найти правильный выход.

Захлопнув дверь, муж поворачивает в замке ключ. Остаюсь в темном подвале одна. Готова поклясться, что слышу шуршание, скрежет, шепот. Закрываю глаза, зажимаю руками уши, сворачиваюсь клубком. Снова чувствую, как грубые пальцы заталкивают мне в рот пилюли, ощущаю на языке их горечь. То был не сон. То была явь.

Глава 36

Сара

Из тяжелого забытья меня выводит телефонный звонок. Не знаю, который час и как давно сижу взаперти. Оглядываюсь по сторонам: в другом конце подвала, около ступенек, мерцает экран мобильника, и в его слабом свечении замечаю Патрика. Интересно, он только вошел или смотрел на меня раньше, когда я спала?

– Кто это? Мой школьный дружок Бен? – спрашивает муж. Я вздрагиваю. Подобрав трубку, он протягивает ее мне. – Ответь.

С бьющимся сердцем подползаю к телефону и ощупью принимаю звонок.

– Мама! – слышу в трубке голос сына.

– Джо?

Молчание. Прервалась связь?

– Мам, с тобой все в порядке? Миа сказала, ты не отвечаешь. И еще, что вы собирались встретиться у Кэролайн.

– У меня все хорошо. – Закрываю глаза и сильнее сжимаю телефон. – Все хорошо.

– Мам, Миа вернулась. Увидела, что в галерее разбита витрина, у дверей – «Скорая», и испугалась. Подумала, что приехали за тобой. Но там была твоя подруга, и она…

– Какая подруга?

– Анна. Сейчас Миа с ней.

У меня перехватывает дыхание.

– Джо, пожалуйста, найди сестру, скажи, пусть не слушает Анну, не верит ни одному слову. Срочно…

Договорить не успеваю: Патрик выхватывает у меня мобильник и устремляется к лестнице.

– Джо, ты где? Возвращайся немедленно. Настало время узнать правду, всю правду о твоей матери.

Я бросаюсь к мужу, Патрик, спрятав телефон в карман, меня отталкивает. Спотыкаюсь и опять растягиваюсь на грязном полу.

Патрик швыряет в меня ручку.

– Сара, ты вела себя безобразно. Напиши-ка теперь свою строчку на стене.

Значит, снова меня запрет, а сам в таком невменяемом состоянии встретит Джо? Допустить этого нельзя. На нетвердых ногах поднимаюсь по ступенькам, догоняю Патрика у самого выхода, цепляюсь за косяк, но муж с остервенением разгибает мои впившиеся в дерево пальцы. От нестерпимой боли я вскрикиваю.

– Ты останешься здесь.

На этот раз от резкого толчка теряю равновесие, пересчитывая ступеньки, качусь вниз и ударяюсь головой. Она словно взрывается. В глазах темнеет. Стараюсь не отключиться, но сознание уплывает, мысли путаются. «Только не рассказывай правду, не отнимай у меня Джо», – крутится в голове, когда проваливаюсь в забытье.