Книга Проклятые - Юлия Винтер

- Ты права. Спасибо.

- Я всегда права, дорогуша, -веселые искорки вновь вернулись в ее глаза. В этот момент подошел разносчик,осторожно поставив выпивку и закуску, и поспешил удалиться. Я нехотя посмотрелана еду: кусок в горло, определенно, не лез, но Милка уже протягивала рюмку спрозрачной жидкостью.

- Давай-ка выпьем! За нас! -искренне улыбнулась она. Все еще сомневаясь в правильности этой идеи, я взялапротянутую мне рюмку, чокнулась и вылила все содержимое в себя. Горломоментально опалило. Скривившись, я схватила первое, что попалось в руки изтарелки, и засунула себе в рот. Уже скоро приятное тепло разлилось по телу,сильная боль внутри начала притупляться. Милка все толкала тосты (по-моему,последний был за соседскую корову, которая недавно разродилась), и тут местныймузыкант заиграл. Протяжная, душещипательная история о любви была явно неуместной. Заметив это, Милка подскочила к умельцу и что-то яростно зашептала,подкрепив свои слова парочкой медяков. Рядом сидящий здоровенный тролль-наемник- это мой затуманенный разум еще мог определить по его одежде и специальнымнашивкам, - услышав их разговор, с рвением поддержал женщину, доставая излежащего под столом мешка странные небольшие барабаны. Он подсел к музыканту.Отдыхающие в зале, стали с интересом следить за намечающимся действием. Наконецрастолкав музыканту, что от него требуется, Милка развернувшись ко мне и лукавоподмигнув, запела. За песней следом ударили барабаны тролля, к которымприсоединился музыкант. Зал мгновенно одобрительно загалдел. Молоденькиеслужанки залихватски пустились в танец между столами, зазывая всехприсоединиться. Загремели отодвигаемые скамьи, голоса слились и сталиподпевать. Вдруг, поймав себя на том, что ноги под столом отбивают в тактмузыке, я глупо улыбнулась, и вслушалась в слова.

"Для тебя я никто. Ты незнаешь меня!

Но об этом - потом,

Сегодня - забуду даже тебя!

И никто никогда не услышит мойкрик!

Разве, только луна

Да и то, лишь на миг.

Но, а пока я жива, пока я дышу,

Обещаю, что буду бороться!

Но хоть сегодня прошу:

Всего одну ночь, позвольтевздохнуть

Взлететь к облакам,

Обиду стряхнуть!

Ведь сегодня моя ночь! Остальное- потом!

У меня есть все, что мне надо,

Пускай и окажется, что это лишьсон...".

Я отпила прямо из бутылки, а вмоем затуманенном мозгу мелькнуло: "Как в воду глядела"! В следующуюминуту чьи-то могучие руки подхватили меня и поставили на стол. "А горионо все"! - подумала я и, подвязав юбку, отдалась музыке. Так еще я нетанцевала никогда. Выкинув все из головы, я жила только сегодняшней ночью,выплескивая все отчаяние и боль, что накопились во мне за последний год, всвоем диком танце. Вскоре, запомнив припев, я, смеясь, стала подпевать вместесо всеми: "Сегодня моя ночь! Остальное - потом! У меня есть все, что мненадо! Пускай и окажется, что это лишь сон"!

Хорошо выпивший мужик,исполнявший только одному ему понятный танец, около моего стола, видимо решил,что сцена необходима и ему. Притом срочно. Оперевшись своими ручищами о крышкустола, он попытался присоединиться ко мне на импровизированной сцене. Нерассчитав свой вес и количество выпитого, он свалился на пол, повалив за собойстол и меня вместе с ним. Пол обнимать не пришлось - чьи-то руки подхватилименя при падении. Я весело рассмеялась, продолжая кивать головой в такт музыке.Меня все еще держали, и я потянулась к соседнему столу за кружкой пива. Рукаостановилась на полпути, так как я, наконец, увидела "спасителя".Глаза Алекса превратились в два бездонных черных омута, кожа на лиценатянулась, придав ему выражение взбешенного хищника. Он тяжело дышал ипродолжал неотрывно смотреть на меня. Почему-то стало весело, затуманенныйразум, просто отказывал принимать возможную угрозу. Рассмеявшись, язаплетающимся языком осведомилась:

- Ал, ты не только дотронулся доменя, но еще и держишь! Я не верю своим глазам! И не брезгуешь? Дорогой, прошу,поставь меня, мыло здесь в большом дефиците, ты ж потом не отмоешься! - егоруки задрожали, но все же он не отпустил меня, а вместо этого, быстрымчеловеческим шагом пронес по залу, стараясь не привлекать к нам внимания. Итолько поднявшись на второй этаж, медленно поставил. Как только я оказалась наногах, голова закружилась и перед моим взором коридор, ведущий в личныекомнаты, стал опасно расплываться. Я хотела облокотиться на стенку, но в моемсостоянии это оказалось невыполнимой задачей. Схватив рукой лишь воздух, яупала. Физическая боль прояснила мысли. Не осмеливаясь поднять голову, я тупосмотрела на его сапоги. От осознания того, в каком жалком состоянии я предсталаперед Алексом, на глаза стали наворачиваться слезы. Я могла сказать, о чем ондумает, даже не проникая в его сознание. Снова всплыл в голове подслушанный разговорс Миану. Алекс считал меня продажной девкой. И если у него и были какие-тосомнения на этот счет, то, думаю, после сегодняшнего концерта, они полностьюисчезли. Хотелось провалиться сквозь землю. "А не сама ли ты этогодобивалась"? - ехидно осведомился внутренний голос.- "Ведь тебенужно, что б он ушел, так не слазь с телеги на полпути! Кажется, так говорилаМилка". Разреветься сейчас было равносильно признанию собственнойслабости, да и провалить игру я не имела права. Поэтому глубоко вздохнув, поднялаглаза, и, дальше изображая из себя пьяную, кокетливо осведомилась:

- Дорогой, да ты предпочитаешьгрубость? - хотела еще что-то сказать, но в следующее мгновение, грудь сдавило,и вместо слов наружу вырвались тихие хрипы. Брезгливо одарив взглядом, он,подняв меня, и хорошенько тряхнув, отпустил. Мне стало страшно. Уж лучше бы онорал! Такого напряженного выражения лица и взбешенного взгляда я еще никогда невидела у него. Даже сегодня утром. Боязливо промелькнула мысль о том, что егоперекошенное от злости лицо, будет последним, что я увижу в своей недолгойжизни. Хотелось зажмуриться, убежать, провалиться сквозь землю, только бы он незаметил эту постыдную дрожь во всем теле.

- Завтра поговорим. - Процедил они развернулся, чтобы уйти. "Ну, уж нет! Завтра ты должен уйти, или япросто сойду сума"! - подумала я с отчаянием. Я понимала, что Алекс здесьне просто так и, его присутствие определенно связано со мной. Радужных надеждна счастливый исход я не питала. Хотелось, чтобы он ушел - находится рядом сним, было равносильно долгой и мучительной смерти. Поэтому я игриво бросила емувслед:

- Красавчик, может, заглянешь начасок ко мне в комнату? Удовольствие гарантирую... - в следующее мгновение моющеку обожгла резкая боль. Он навис надо мной и, еле сдерживаясь, прошипел:

- Дрянь! Ты окончательно лишиласьчести? Или может, тебе объяснить значение этого слова? Запомни с первого раза,повторяться я не люблю. Пока память о тебе не стерта, как неприятное и никомуне нужное воспоминание, ты не имеешь права подрывать репутацию Академии, Ковенаили же бросать тень на всех тех, кто тебя окружал! Я ясно выразился? -приподняв мой подбородок, он, хищно усмехнувшись, заметил: