Книга Проклятые - Юлия Винтер

Свои ощущения я старалась неигнорировать, а потому дальше начала двигаться более аккуратно. Не дойдя долестницы каких-нибудь несколько шагов, из ближайшей закрытой комнаты я услышалаголос Алекса. Не в силах пройти мимо, остановилась и прислушалась.

- Она весьма аппетитная, правда,Миану?

- Не спорю, но тебя это некасается. Все, что происходит между Каролиной и мной... - его прервал громкийсмех вампира.

- Неужели ты думаешь, что для нееэто все серьезно? Ох, маленький, наивный Миануэль. Она будет с тобой, пока ненайдет для себя новую игрушку!

- Это не твое дело! Я не желаюпродолжать утренний "разговор". Не знаю, что у вас случилось впрошлом, но для меня это не имеет никакого значения.

- Не надо злиться, я простопытаюсь помочь.

- Так же, как ты помог в прошлыйраз? - голос дроу звенел от злости.

- Ты делаешь неправильные выводы.Добрых пятьдесят лет, если не больше, я тебе объясняю: Ануксанидель сама ко мнепришла...

- И ты поступил, как настоящийдруг, утешил бедняжку и отправил к своему жениху? Или, может, ты ее подпортил ивыкинул, как последнюю дворнягу?

- Да не знал я! Сколько раз тебеповторять...

- Александр, повтори все этоперед ее могилой! Я уже сыт по горло твоими извинениями! - Повисло тягостноемолчание. Я практически не дышала. Наконец, вновь заговорил Алекс:

- Миану, на этот раз все не такпросто. Я не хочу, чтобы ты пострадал. Поверь, эта особа не стоит нашей дружбы.

- Позволь мне самому решать!Зачем ты искал меня?

- Не только тебя... Я искал вас.

- Что это значит?

- Отчасти я исполняю распоряженияКовена.

- Интересно. А ты знаешь, чтоКовен открыл на нее охоту? Собственно из-за небольшого инцидента, произошедшегопо его вине, мы оказались здесь. А в результате встретились с тобой.

- В таком случае, я лично поблагодарюТеодороса.

- Он хотел ее убить! - гневновоскликнул дроу. Затем последовал чей-то вздох.

- Я советую тебе говорить тише,слух у меня превосходный. А лишнее внимание нам ни к чему. По поводу твоихпредположений... скорее всего, произошла небольшая ошибка. Теодорос не моготдать такой приказ.

- Неужели?

- Миану, я думаю, что ты непросто так увязался за этой девчонкой и причина вовсе не в ее прекрасныхглазах. Сейчас в твоем государстве не та ситуация, чтобы ты мог так вольнораспоряжаться своим временем. А если догадываешься, что представляет из себяэта девчонка, неужели ты думаешь, что Ковен захочет ее убить? Это слишкомрасточительно. Ведь так? У всех есть свой интерес. У Ковена, у меня и у тебя...Этого ты не будешь отрицать?

- Она нужна мне, и не думай, чтоя спокойно буду наблюдать, как кто-нибудь ее уведет у меня из-под носа!

- Ты не представляешь, во чтоввязываешься! Это не просто интерес. На кону слишком многое стоит, чтобы тебепозволили вести свою игру.

- Я считаю, что безопасностьмоего государства - не так уж и мало. Добровольно она не пойдет с тобой! Явидел с каким страхом, она на тебя смотрела. Сейчас я для нее друг, и онасделает все, о чем я ее попрошу!

- Ты думаешь, она настолькоглупа?

Я покачнулась, головазакружилась. Дальше не было никакого смысла слушать. Я и так услышаладостаточно.

Не осталось никого, кому бы ямогла доверять. Все смешалось в голове. Постоянная неизвестность, предательствоТеодороса, непонятный интерес Миану, презрение Алекса. "Он никогда меня непростит"! - с отчаянием думала я.

Впившись ногтями в ладонь, я елесдержала крик, но горестный стон все же вырвался наружу, и я метнулась клестнице, боясь быть обнаруженной. Как я спустилась в общий зал - не помню, непомню, как Милка подошла ко мне. Кажется, ее еще минуту назад не было, и вотона передо мной и о чем-то спрашивает. Я мотала головой, не в силах произнестини слова. Стало холодно, так холодно, что непроизвольно застучали зубы, а вследующую минуту уже чьи-то руки настойчиво открыли мне рот и вливали что-тогорькое и обжигающее. Глотнув, я закашлялась и, судорожно вздохнув, увиделаозабоченное лицо Милки. Она склонилась надо мной с уже пустой рюмкой испрашивала, что произошло. Какой-то здоровый детина, настойчиво пыталсяоттащить ее от меня, на что та лишь отмахнулась и, послав его к такой-тодемоновой матери, вновь повернулась ко мне. Мужик обалдело уставился на меня,потом на Милку и, пожав плечами, звонко хлопнул по пятой точке мою новуюзнакомую и удалился. Напоследок процедил сквозь зубы, словно ругательство:"Бабье"!

- Ну-ну, дорогуша, ты чаво,отравы какой нахлебалась?

- Нет, - тихо ответила я изакусила до крови губу, что бы ни разреветься.

- Ну, так чаво зря пугаешь. Уждумала, помирать собралась! - с укором ответила Милка. Но, увидев моиподрагивающие губы и увлажняющиеся с каждым мгновением глаза, она уже болеемягко заворковала:

- Ну, будет тебе! Аль мужик,какой обидел? Так не бери в голову, ирода того. Козлы они все! - закончила онаи смачно сплюнула на пол в подтверждение своих слов, на что я лишь горькоулыбнувшись, ответила:

- Не все.

- Все, милочка, все! Уж поверьмне и моему опыту. Поначалу такие мягкие и пушистые! А как попадешь к ним всети, начинают жалить, не хуже змеюки подколодной. - Рядом проходивший мужик согромной кружкой пива, лишь недовольно покосился на нас, но что-то ответить илиподойти не решился. Милка, имеющая более 6 футов роста, грозно подперев рукамикрутые бедра, выглядела внушительно. Злобно покосившись на него, она угрожающезасопела, на что мужик поспешил ретироваться от нас подальше. Она же, подхвативменя под руки, потянула к столу, на ходу крикнув одному из разносчиков корчмы:

- Эй, малый! Две бутылки огневки,да покрепче, не того разбавленного пойла, что ты в прошлый раз подсунул! Дазакуски какой организуй! - тот лишь испуганно кивнул - видимо, был хорошознаком с жутким нравом говорившей, и уже в следующее мгновение пустилсяисполнять заказ.

- Ну, ведай! - приказала она.

- Не о чем говорить. Я сама вовсем виновата.

- Так исправь, коль больно надо,- в недоумении ответила она.

- Не могу. У меня нет такогоправа, - сквозь зубы процедила я. На это женщина задумалась и, немногопомолчав, просто ответила:

- Тогда смирись и доведи до концато, что решила. С телеги на полпути не слазят. - Серьезно закончила она,растягивая слова и не сводя с меня внимательного взгляда. Мы были знакомы всегоничего, но я и представить не могла, что веселая, простая, как большинствокрестьян, и, возможно, в чем-то наивная Милка скажет что-то подобное. Хотя чемуя удивляюсь? То, что Милка, повидала достаточно на своем веку, я ни сколько несомневалась. Немного помолчав, я ответила: