Книга Мистические культы Средневековья и Ренессанса - Владимир Ткаченко-Гильдебрандт

Таким образом, согласно системе Манеса, нет ничего чистого, а все, наоборот, осквернено смешением начал тьмы вместе с самим Христом, который повсюду находится связанным в питании, как и во всякой вещи. Тем не менее, он может, когда проходит в желудок избранных, быть освобожден и очищен от своих печальных пут благодаря особой добродетели, присущей святым секты[542]. И поскольку души, согласно Манесу, той же самой субстанции, что и Бог[543], они могут в своем большем или меньшем очищении эволюционировать в порядке метемпсихоза либо в животных, либо в овощи и фрукты всякого вида[544]. Избранные настолько более чутки к своей миссии освобождения, что если и остаются какие-нибудь частицы божественной субстанции, которых они не могут достичь, то только в последнем огне, когда сгорит мир, эти частицы будут очищены. Долгое и ужасное чистилище, в действительности, является суровым последствием пантеизма Манеса.

После всех исторических деталей, в которые я входил, а одинаково и необходимых следующих за ними подробностей для понимания барельефов, невозможно, обращаясь к METE, андрогину нашей шкатулки, видеть там иную вещь, нежели двуполую ПРЕМУДРОСТЬ гнозиса или страдающего Иисуса манихеев[545]. И действительно, в этом Иисусе, висящем на всяком дереве, в этом Иисусе, который ползает в растениях, как говорит страшный враг Святого Августина Фавст[546], разве можно в угоду тщетным и нелепым спорам признавать нечто отличное от METE, заставляющей прорастать и цвести, как выражается надпись на шкатулке?

Какое странное совпадение с тайным идолом тамплиеров, признанным большинством из них[547], идолом, который не только заставляет прорастать землю, но и цвести деревья, идолом, являющимся предметом официального обвинения, в соответствии с буллой Римского понтифика[548]; идолом, как известно, настолько же манихейским, насколько возможно себе это представить! Разве я не основывался на реальном совпадении подобного характера, отныне обращаясь с вопросом о манихействе ордена Храма? Но немного терпения: сопоставления нас не заставят долго ждать, и я на доказательной основе свяжу тамплиеров с катарами.

Шкатулка из Эссаруа

Ни в одной из сект мы не видим другого, чем у манихеев мифа о ПРЕМУДРОСТИ с признаками, которые ей сообщает эпитет germinans нашей надписи на крышке шкатулки; и, вычисляя гнозис, находим в этом мифе о премудрости все виды имен, эквивалентных METE[549], совершенно известных, за исключением самого последнего имени. Значит, можно, не будучи безрассудным, сделать ответственными за это самих маниихеев с тем большим основанием, что когда мы перейдем к барельефам шкатулки, то увидим, что они представляют собой наиболее полные мистерии манихейского посвящения.

Известно, что Манес называл себя Параклетом или Святым Духом[550]: я не удивлюсь, если ему или его приверженцам пришла идея чтить его память в изображении METE, являющемся, как мы уже видели, одновременно и мифом о Святом Духе и ПРЕМУДРОСТИ. Нам дают повод думать именно так слова ученика Манеса Тирбона, когда тот раскрывает святому епископу Архелаю доктрину своего учителя: «Манес повелевает своим избранным, которых только семь, молиться в конце их трапез, ублажая головы заклинательным елеем, призывая многие имена, дабы хорошо укрепиться в вере. Он мне не раскрывал этих имен, ибо только его семь избранных их знали и употребляли»[551]. Следовательно, здесь раскрытие METE в надписи на шкатулке: «Я есть начало семи других»[552]. Не соответствует ли это семи избранным Манеса, или семи планетам, или тому же числу эонов валентинианских сект, с которыми система Манеса имеет самые тесные связи: таковы валентинианские ветви маркионитов, маркосиан, гераклеонитов[553], архонтиков[554], а также карпократианская ветвь фибионитов[555]?