Книга Поезд сирот - Кристина Бейкер Кляйн

Лори просматривает бумаги и говорит:

– Впечатляюще. А таблицу кто составлял?

– А вы как думали?

– Гм. – Лори поджимает нижнюю губу, царапает на форме какую-то надпись. – Так ты что, закончила?

– Что закончила?

– Вещи разобрала на чердаке? Кажется, ты ведь этим занималась.

Именно. Разбирала вещи на чердаке.

А ведь вещи они действительно разобрали. Вытащили все предметы до единого из всех до единой коробок, обсудили их. Кое-что отнесли вниз; то, что совсем истлело, выбросили. Правда, большую часть вещей сложили обратно в коробки и оставили на чердаке. Но теперь вся одежда аккуратно сложена, все хрупкие предметы обернуты. Молли выбросила разорванные и потерявшие форму коробки, заменила их на новые, из плотного картона, одинакового размера. Все помечено аккуратными ярлычками – место, дата, тщательно рассортировано в хронологическом порядке. Между коробками теперь даже есть проходы.

– Да, разобрала.

– Много можно успеть за пятьдесят часов, верно?

Молли кивает. Вам и не вообразить сколько, думает она.

Лори открывает папку, лежащую на столе.

– Вот, посмотри, один из учителей вложил сюда записку.

Молли настораживается, подается вперед. Блин, что там еще?

Лори приподнимает листок и читает:

– «Мистер Рид. Обществоведение». Говорит, ты делала для него какую-то особую работу… про «переноску». Это что еще такое?

– Так, просто работа, – говорит она осторожно.

– Гм… ты взяла интервью у девяностооднолетней вдовы… у той дамы, у которой работала, да?

– Просто она кое-что мне рассказала. Так, ничего особенного.

– А мистер Рид не согласен. Говорит, что ты превзошла все его ожидания. Он подал работу на конкурс.

– Чего?

– На конкурс по краеведению. А ты даже не знала?

Нет, не знала. Мистер Рид еще не вернул им работы. Она трясет головой.

– Ну так теперь знаешь. – Лори складывает руки на груди, откидывается на спинку стула. – Это ведь замечательно, да?

Молли чувствует, как тепло обволакивает кожу, будто ее обмазали чем-то вроде подогретого меда. Чувствует, как на лице расцветает улыбка, пытается внешне остаться равнодушной. Пересиливает себя, пожимает плечами.

– Ну, победа в конкурсе мне всяко не светит.

– Может, и нет, – подтверждает Лори. – Но на «Оскаре» говорят: даже участие – большая честь.

– Чухня это.

Лори улыбается, и тут Молли уже не справиться – она улыбается в ответ.

– Я тобой горжусь, Молли. Дела у нас идут совсем хорошо.

– Вы просто радуетесь, что я не в тюряге. Вам бы за это по ушам надавали, верно?

– Еще бы. Лишили бы премии перед отпуском.

– И вам пришлось бы продать свой «лексус».

– А то. Так что ты уж не балуй, ладно?

– Постараюсь, – говорит Молли. – Но обещать не могу. А то ведь вам работа скучной покажется, верно?

– Вот это вряд ли, – говорит Лори.

В доме все идет по накатанной колее. Терри делает свою работу, как обычно, Молли помогает по мере сил: закинуть белье в машину, развесить, приготовить Вивиан ужин из одних овощей – ту, похоже, совершенно не смущают дополнительные расходы и отсутствие в меню живых существ.

Джек тоже притерпелся к мысли, что Молли живет у Вивиан. С одной стороны, теперь можно ее навещать и никакая Дина не таращится на тебя с неодобрением. С другой стороны, ему самому нравится в этом доме. По вечерам они сидят на крыльце в старых плетеных креслах, а небо постепенно окрашивается в розово-лавандово-алые цвета, которые подползают над заливом все ближе, – великолепная живая акварель.

В один прекрасный день Вивиан, шокировав всех, кроме Молли, заявляет, что хочет купить компьютер. Джек звонит в телефонную компанию, выясняет, как провести в дом беспроводной интернет, потом едет покупать модем и роутер. Рассмотрев множество возможностей, Вивиан, которая до сих пор и спящую клавиатуру-то разбудить не умела, решает купить такой же матово-серебристый ноутбук с тринадцатидюймовым экраном, как у Молли. Зачем он ей, она пока не знает – так она говорит; может, посмотреть кое-что или почитать «Нью-Йорк таймс».

Вивиан стоит у нее за плечом, а Молли залезает на сайт и платит со счета Вивиан: щелк, щелк, номер кредитной карты, адрес, щелк… так, выбираем бесплатную доставку?

– И когда его доставят?

– Сейчас посмотрим… от пяти до десяти рабочих дней. Может, немного дольше.

– А побыстрее нельзя?

– Можно. Просто выйдет подороже.

– Насколько?

– Ну, за двадцать три доллара они доставят в течение двух дней.

– Ну, вряд ли в моем возрасте имеет смысл тянуть, как считаешь?

И вот компьютер появляется – гладкий прямоугольный космический кораблик с мерцающим экраном; Молли помогает Вивиан его настроить. Добавляет в избранное «Нью-Йорк таймс» и Американскую ассоциацию пенсионеров (а чего нет?), заводит ей ящик ([e-mail]), хотя представить, что Вивиан будет им пользоваться, непросто. Показывает Вивиан, как открыть обучающую программу; та послушно все повторяет, восклицая по ходу себе под нос:

– А, вот оно как! Нажать эту кнопочку… ой! Понятно. Тачпэд… где тут тачпэд? А, ну конечно, какая я глупая.

Обучается Вивиан быстро. И уже очень скоро она, проделав несколько шагов, обнаруживает целое сообщество бывших детей из поезда и их потомков. Из двухсот тысяч маленьких пассажиров в живых осталось около сотни. Про них существуют книги и газетные статьи, написаны пьесы, им посвящают специальные мероприятия. В Конкордии, штат Канзас, существует Национальный комплекс «Поезд сирот», у него есть свой сайт, где выложены рассказы и фотографии, есть ссылка на ЧЗВ («Часто задаваемые вопросы? – изумляется Вивиан. – И кто же это их задает?»). Существует группа, которая называется «Пассажиры из Нью-Йорка»; те немногие, кто еще жив, и их многочисленные родственники ежегодно собираются в монастыре в Литл-Фолз в Миннесоте. У Общества помощи детям и нью-йоркской больницы для подкидышей есть свои сайты, со ссылками на ресурсы и информацию об архивах и документации. Есть еще целый отдельный жанр – розыск предков: сыновья и дочери летят в Нью-Йорк с блокнотами для записей, выискивают письма о натурализации, фотографии, свидетельства о рождении.

С помощью Молли Вивиан заводит аккаунт на «Амазоне», заказывает книги. Здесь десятки детских историй про поезда, но ее больше интересуют документы, сохранившиеся предметы, рассказы сирот, изданные домашним способом: каждый – исповедь со своим смыслом. Она обнаруживает, что сюжетная канва у многих рассказов одна и та же: «Случилась такая и такая беда – я оказался в поезде – случилась такая и такая беда – но я вырос, стал достойным, законопослушным гражданином; влюбился, завел детей, потом внуков; короче говоря, я прожил счастливую жизнь, и прожил ее так только потому, что я осиротел, меня бросили, а потом отправили поездом в Канзас, Миннесоту или Оклахому. Ни за что не пожелал бы себе иной судьбы».