Книга Хозяйки тумана - Игорь Вереснев

– Виктор? Ты слышишь меня?

Глаза парня тотчас открылись, словно он просто спал своим чутким звериным сном.

– Слышу. Что со мной было?

– Ты спал. Засмотрелась на огонь и уснул.

– Неправда. Здесь кто-то был. Женщина, чужая. Я её не видел, только чувствовал. – Виктор рывком села. – Как будто она была во мне! Я впрямь смотрел на огонь, но не засыпал. Голова закружилась, когда она появилась. Это было так неожиданно, я затаился и стал следить. А потом пришла ты и заговорила с ней.

Найгиль опустилась рядом на шкуры. То, что Виктор не потерял сознание, было хорошо, блокировка действовала. Моджаль не способна захватить чужое тело. Но помешать невольно может.

– Это моя подруга, – пояснила она. – Самая близкая подруга.

– Как она оказалась внутри меня? – Виктор увидел лежащую рядом со шкурами плёнку. – Так это кожа хоки?! Я мог бы и раньше догадаться, ты ведь говорила о вашей силе. Получается, твоя подруга и сейчас живая, хоть от неё осталась одна кожа? Вы, и правда, бессмертные!

– Да, бессмертные. Моджаль спит, очень крепко. Я не ожидала, что она проснётся.

– Я её разбудил нечаянно? Я не хотел. Я надел эту штуку, чтобы защититься. Ты ведь говорила, что это защита.

Найгиль недоумённо взглянула на него.

– От кого защититься?

– Люсор приходила. Пыталась насильно сделать меня хокой.

– Ерунда. Если бы она захотела, то сделала бы. Люсор не останавливается на полпути.

– Если её не останавливать. Я – остановил. Вот этим! – Виктор поднял лежащую возле ног стрелу. – Хоки, оказывается, боятся боли.

– Да, мы не можем переносить боль, срабатывает самозащита… – подтвердила Найгиль. И встрепенулась: – Что ты сказал? Ты выстрелил в человека?!

– Она ведь бессмертная, что ей будет? Я не хотел причинить ей боль, я защищался. – Виктор виновато улыбнулся, спрятал стрелу в колчан. – Вру, хотел. Отомстить ей за тот шип! Это плохо, да, Найгиль? Но что я должен был делать? Не мог же я ей позволить превратить меня в хоку?

Найгиль опустила глаза, кивнула. Не о чем сожалеть. Она сама воспитала Виктора смелым, решительным и… жестоким. Как подобает настоящему мужчине, самцу. Сегодняшний случай будет для «богини» уроком. Пусть знает, что её власть над миром не безгранична. Что против её силы подрастает другая.

– Наверное, она опять придёт за мной, – продолжал Виктор. – Ей не нравится то, что ты затеяла. А что ты затеяла на самом деле, Найгиль? Я ведь не глупый, я понимаю – в лесу сильная девушка сможет выжить не хуже, чем сильный парень. Ради этого не требовалось меня переделывать из Алины в Виктора. Причина в другом, да? Ты когда-то сказала – «сначала исполним твою мечту». Моя мечта исполнена, я свободен. А какая мечта твоя? Что я должен сделать?

Найгиль подняла глаза, внимательно разглядывая парня. В тусклом свете костра тёмно-карие глаза того казались ещё темнее, и волнистые каштановые волосы, туго схваченные кожаной ленточкой на затылке, выглядели почти чёрными. Она постаралась вытравить из внешности воспитанника все черты женственности. И, тем не менее, подсознательно искала в его облике сходство с любимой. Возможно, Люсор отчасти права? Угадала тайную надежду, о которой Найгиль и сама не помышляла.

– Ты должен увести детей из посёлка, научить их самостоятельной жизни. Так, как научился сам.

Брови Виктора поползли вверх от удивления.

– Увести детей в лес? Ты шутишь! Лес – верная смерть для них.

– Почему же? Ты будешь с ними, поможешь, защитишь. Конечно, им будет трудно, кто-то погибнет, но большинство приспособится. Человек может приспособиться ко всему.

– Но зачем?

Найгиль задумалась на минуту. Сколько раз она пыталась приготовить логичное, правдоподобное объяснение своим поступкам.

– Видишь ли, это обман, что дети превращаются в бессмертных. Они скорее сырьё, позволяющее менторам создавать свои подобия. Ментор лепит образ нового бессмертного, стирая «лишнее», поэтому свою смертную жизнь те помнят в лучшем случае как сон. Ни чувств, ни привязанностей к людям, которых они знали в детстве, не остаётся. Их заменяет любовь к своему создателю. Разве это правильно? Разве человек не сам должен решать, где ему жить и кого любить?

Виктор нахмурился, внимательно посмотрел на неё.

– Нет, не в этом причина. Ты не хочешь рассказать мне правду. Ладно, я не буду допытываться, почему ты недовольна нашим миром. Если ты сказала увести детей, значит, так надо. Только никто из девушек не захочет менять сытую беззаботную жизнь в посёлке на лес. Даже если я скажу им, что превращение в хоку то же самое, что смерть. Уйти для них страшнее, чем остаться.

– Есть ещё мальчики.

– Парни? Они тем более не пойдут. Не смогут, у них эта дрянь в головах – шипы послушания.

– И у тебя был шип. Мальчикам нужен пример для подражания, вожак. Мужская сущность заставит их сбиться в стаю вокруг самого сильного, едва они вырвутся на свободу. Поэтому я превратила тебя в самца. Они захотят быть похожими на тебя. Когда зима закончится, переберёмся ближе к озёрам и начнём строить дома. Посёлок для свободных людей.

Глава 17. Виктор

Разноцветные купола домов, аккуратные ухоженные клумбы… – сердце Виктора болезненно защемило от нахлынувших воспоминаний. Пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание. Он поправил лук, колчан со стрелами, сумку, провёл рукой по мохнатому пончо, по подбородку, на котором пробивались мягкие, курчавые волосы. Когда Алина убегала из посёлка, она и предположить не могла, что вернётся таким. Собственно, Алина и не вернулась, погибла на болотах. Ему достались лишь её мозги. Он отвёл в сторону покрытую белыми кружевными соцветиями ветвь кислицы и решительно шагнул вперёд, на каменные плитки дорожки.

Стояло погожее утро конца весны, конца моджаля – Виктор сообразил внезапно, что та, чьим именем назвали этот месяц, сейчас лежит маленьким свёртком на дне его сумки. Не слишком раннее утро и не слишком позднее. Туман уже поднялся от земли, превратился в лёгкую дымку, заслонив небесную синь. В такое время обитатели посёлка, кроме самых маленьких, позавтракали и высыпали на лужайки между домами. Скоро одних поведут учиться, другие займутся повседневными делами. Тогда собрать их вместе будет гораздо сложнее. Так что время он угадал точно.

Заметили его шагов через пять. Удивлённые, изумлённые, испуганные взгляды. Беготня и весёлая возня замерли, гомон и смех затихли. Как от брошенного в озеро камешка разбежалась невидимая волна, заставляя головы поворачиваться в его сторону. «Смотри, смотри, кто это?» – «Я его не знаю». – «Какой здоровенный!» – «На нём шерсть! Это зверь? Ой, мне страшно». – «Нет, это не шерсть, это одежда такая». – «Да кто он такой? Откуда взялся? Разве в лесу люди живут?» Виктор шёл, не глядя по сторонам, весело улыбаясь. Вернее, улыбка на лице была весёлая, но внутри всё дрожало. Лишь бы они не заметили этой неуверенности!