Книга Урки и мурки играют в жмурки. Отвязный детектив. - Александр Сидоров

Хотя мы с Гусариком врезали не хило, однако ж на ногах держались. Вышли из гадиловки, ветерок сырой, кусучий, хорошо ещё, дождя нет. Куда теперь винта нарезать? Кирюха тискает:

— Есть вариант. Тут поблизости садоводческое хозяйство, если удастся, ковырнём уютный домик, переночуем, погреемся. А с утреца чего-нибудь надумаем.

Я ему:

— Там же охрана, небось, сучье племя. Хорошо, если просто рыло начистят. А то могут и пальнуть.

— Да фиг с ними, — Кирюха говорит, — мы аккуратненько. Сегодня день будний. Прокатит как-нибудь.

И точно, прокатило. Видать, сторожа в хозяйстве — бздиловатой породы. Псы хай подняли, как хор Пятницкого: честно свой кусок, твари, отрабатывали. Но ни одного урода с берданкой (или какие у них там стволы?) так и не нарисовалось.

Надыбали двухэтажную хижину дяди Тома. Замки смешные, при моей квалификации даже, можно сказать, оскорбительные. Внутри обстановка аккуратная: диван, стол, кресло, камин даже имеется.

— Давай, — предлагаю Кирюхе, — растопим. Кресло совсем лишнее. А нам тепло будет.

Но Гусар завентилировал руками: мол, дым увидят, тут же и хлопнут… Хотя — кто там чего ночью разглядит? Ну, нашли мы электронагреватель, включили, малость теплее стало. То есть когда рядом со спиралью сидишь. А в целом — ни хрена не согревает.

Хорошо ещё, что мы датые были, да и с собой прихватили. Короче, я как старший прикорнул на диване, а Гусар отыскал голимую доху и притулился на полу. А утром ни свет ни заря меня растолкал.

Надо сказать, изгадились мы по уши, пока к этому хозяйству добирались. Ночью пёрли через хляби весенние, едрит их мать. «Говнодавы» мои в грязи, у Гусара «корочки» — тем паче.

— Я ж тебе, дурню, предлагал, — говорю, — чтобы ты не свои вольные «колёса» брал, а арестантские «гады». Чё теперь? Шкеры тоже по колено в дерьме…

— Делов-то, — Кирюха отвечает. — Обувь в бочке вымоем, во дворе железный бак стоит с водой. А на брюках грязь засохла, сейчас отчистим.

— И опять потопаем сквозь срань господню, — вздыхаю я.

— Это как водится, — он мне.

Хлопнули на посошок, поклонились гостеприимной хатке — и сделали ноги. Взять ничего не взяли. Так ни хрена же и не было!

Выбрались на дорогу, топаем, как странники до святых мест.

— Давай напрямки, — предлагает Кирюха. — Если по дороге, тут придётся такие крюки выписывать… Помнишь, мы ночью задолбались брести? А так, через ботанический сад, всего четверть часа. Срежем расстояние.

— Ежели там такая же грязюка, как в этом долбанном хозяйстве, — говорю, — мы утопнем к гребеням. Лучше всё ж таки по асфальту.

Но Гусар упёрся. В саду, мол, более-менее чисто, дорожки кой-где есть и всё такое. Попёрли в лобовую.

Минут через двадцать опять выбрели на шоссейку. Совсем неожиданно. Мы пилили через рощу с соснами, ёлками и прочей вечнозелёной живностью. Вдруг слышу — стрельба доносится.

— Ты куда меня завёл, дятел?! — шепчу Кирюхе. — Чё за дела такие?!

— Не бзди горохом, — смеётся Гусар. — Это стрельбище тут неподалёку.

Стихло всё очень быстро. Как раз мы из рощи выбрались. И наткнулись аккурат на задрипанную «шестёрку», она с нашей стороны стояла. А по другую сторону громадная тачка грязного цвета — типа джип. И только мы ступили на асфальт, как рядом, метрах в двадцати за этим джипом, по-новой принялись палить. Но если первый раз стреляли вроде как из пистолетов, теперь полосовали очередями.

— Что за дурень стрельбище устроил рядом с дорогой? — спрашиваю Гусара.

— Какое на хрен стрельбище?! — таращит он глаза. — Это в натуре стопудовые разборки! Или братва друг в дружку пуляет, или от ментов отстреливаются!

— Валим отседа, — говорю, — пока ветер без кирпичей!

А Кирюха перебежал на ту сторону и глядит из-за ёлки на окружающую природу. Потом — назад, прямиком к «шестёре».

— Ты чего? — интересуюсь. А у самого поджилки трясутся.

— Перо у тебя есть? — спрашивает Гусар и глядит бешеными глазами.

— Само собой, — говорю.

— Валяй к джипу и пробей покрышки!

А сам достаёт из-под куртки железяку, навроде металлической линейки. И где он её подобрал? Автоматы тем временем тарахтят по полной программе.

— Ты что, памарки отшиб?! — рычу. — Да такие пацаны нас из-под земли выскребут! Нашёл с кем шутки шутить.

Гусар тем моментом уже вскрыл «шоху», как консервную банку. Она что-то вякнула жалостиво, но Кирюха тут же пасть ей заткнул.

— Пробивай скаты! — орёт.

Ну, куда денешься? Потыкал я колёса. Твёрдые, заразы! Еле справился. Потом гляжу, дверца в салон открыта. Нырнул, понятно. Сразу — в бардачок. Там — сумарик кожаный, маленький, нынче такие «дурки» всякие долбоносы в руках таскают. Мы эту погребень пидараской называем. А какой нормальный пацан будет с женской сумочкой таскаться? Раскоцал, гляжу — суровый пресс бабла. Выскочил, лавэ — в карман, пидараску — в зеленя/. Кирюха как раз с зажиганием возился. Я подлетел к тачке.

— Давай скорее! — шипит Гусарик.

Нырнул я в «шестёрку», Кирюха дал по газам — и мы растаяли, как ёжик в тумане.

— ЧТО ТЫ, ОТМОРОЗЬ, ТВОРИШЬ? — говорю я ему по дороге. — На кой хрен тебе этот драндулет? Тебя же на трассе любой мент тормознёт — и загремим по-новой! На тачку документов нема, у самих вместо ксив — справи/лы зоновские… Ты чё, погорелец колхозный?!

— Харэ миньжеваться, — гонит Кирюха. — Валюты у нас на кармане — кот наплакал. Вчера покуражили конкретно. Надо пополнить золотой запас. Есть у меня тут недалеко яма, сейчас мы с трассы на тракт соскочим, к неманам в посёлок. Там это ведро сплавим, филками разживёмся.

— Много тебе за такой металлолом дадут, — говорю. Насчёт пидараски, конечно, молчок. Зачем пацана расстраивать? У него свой промысел, у меня — свой.

— Есть у меня подозрение, — толкует Гусар, — что местный бригадир войдёт в наше положение. У нас с ним свои счёты.

— Какие там счёты? — я ему. — Вот с крутышами из ботанического сада у тебя теперь точно счёты.

— Херня, — машет Кирюха. — Видал, какой «чирик» рядом с «шохой» стоял?

— Что за чирик? — не врубился я.

— Ну, джип «Широкий». «Чероки», вахлак ты хрустьянский! Братки из такой тачки долго чикаться не будут с теми, кто на «шестёре» прикатил.

— А с нами тем более! Мы же им покрышки подолбали! Эти ребятишки нас из принципа отыщут.

— Вряд ли, — ухмыляется Кирюха. — Вот пассажира, которому мы «шоху» скинем, найти могут. Если сильно осердчают, и по балде ему настучат. Нас-то с тобой из-за голимой «шестёрки» по стране разыскивать не станут, а с него слупят по полной программе за блуд. С кого-то ж надо…