Книга По дорогам Империи - Катэр Вэй

– Да ничего там сложного нету, – вновь влез Норг, перебив товарища. – Ты вот, к примеру, один увидал, а он тебя засек, и тут же вся грибница под грунт нырнула. Вот если успел приметить, где они торчали, то иди и копай. Найдешь – твои. Ну, а нет, так сделай вид, что ушел, а сам спрячься и жди. Через какое-то время они снова повылезают, а ты примечай, где, а потом копай. И никаких белок гонять не надо, – это он уже Грине, – а слепым и забывчивым на грибной охоте делать нечего.

– Вы сейчас прикалываетесь надо мной, да? – поинтересовался Калин, не веря только что услышанному.

– Чего? – переспросил Норг.

Калин поправился:

– Ну, шутите?

– Не, – хохотнул, – не шутим совсем.

– Ага, – улыбаясь, кивнул мальчишка, – грибы с глазами. Еще скажите, что они с ногами и бранно ругаются. Ну-ну. Будем считать, что я вам поверил.

– Да не верь. Кто тебя заставляет. И нет глаз у них, сказал же тебе Гриня, я вот тоже не знаю, как они видят. А сбор их – очень увлекательное занятие, действительно, настоящая охота.

– Ой, фу-у, что это? – вдруг прошипел Калин, вступив подошвой в склизкую и вязкую, прозрачную субстанцию.

– Вот же, черт! – ругнулся Норг. – Ящерица… – и так скривился при этом, что Калину даже стало смешно.

– Ящерица? – хихикнув, спросил он у друга. – Ты такой большой и боишься ящериц? – усмехнулся мальчик, обтирая сапог о траву.

– Ничего я не боюсь. Я люблю ящериц… на ремнях и сапогах.

– Ага, и я тоже, – поддержал приятеля Гриня. – Пошли скорее отсюда. О, черт! – ругнулся теперь и он, с брезгливой гримасой поднимая ногу.

От земли за подошвой тянулась противная на вид слизь.

– Тс-с, мужики, – шикнул на всех Гобла, встревоженно озираясь вокруг. – Кажется, мы на гнездо напоролись.

– У-у… – лицо Грини вытянулось, а глаза стали большими и заметно испуганными.

– Уходим, – шепнул проводник. – Тихо и быстро. У этих тварей невероятный слух и очень хорошее обоняние, – обрадовал он напоследок, и при этих словах все посмотрели на Нушика.

– Что? – спросил тот и, подняв руку, принюхался.

Глаза его расширились, с лица схлынула кровь. Кажется, он понял, кто будет первым блюдом в сегодняшнем меню рептилии. Двойным блюдом, с дедом на закуску.

– Не дрейфь, сынок, прорвемся, – подбодрил его Лаки и, плотнее вжавшись в сидение, ухватился за узкие подлокотники.

За все время знакомства с этими людьми Калин впервые услышал, чтобы Лаки назвал Нушика сыном. Старик заметно нервничал и внимательно всматривался в каждый куст.

– А вот и кладка, – прошептал он сухими губами. – Ходу, ходу, мужики, пока мамаша не пришла.

Но мамаша никуда и не уходила.

Стремительная, как стрела, она молча вылетела на людей из зарослей кустарника и понеслась обедать теми, кто так неосмотрительно посмел посягнуть на ее территорию. Глядя, как ловко и пластично движется это трехметровое существо, буквально, парящее над землей, Калин мгновенно понял, какую опасность собой представляют эти ящерицы, и почему Норг с Гриней их любят только в качестве кожизделий. Мальчик мгновенно разделил их любовь и, придерживая переноску, ломанулся вслед за удирающими мужиками.

Частый топот и звуки ломающихся ветвей за спиной быстро приближались. Мальчик уже затылком ощущал давящую опасность, а тут еще и оступился. Нога почти по колено ушла под землю, и мальчишка шлепнулся на четвереньки. Рядом бежавший Норг ухватил пацана за шкирку, тут же из норы выдернул, поставив ребенка на ноги, и потянул вслед за собой. Мельком Калин заметил, что вся его нога по самое колено в бурой слизи. Инстинктивно обернулся и тут же пожалел об этом. Из той самой дыры, в которую он провалился миг назад, метнулось щупальце в поисках того, кто только что его, или ее, побеспокоил. Преследующая людей ящерица, буксуя, попыталась увернуться, но не успела. Подземное существо мгновенно схватило попавшуюся жертву прямо посередине туловища и тут же попыталось утянуть под землю. Ящерица зашипела, суча лапами и вертя хвостом. Раздался громкий хруст позвоночника, тело рептилии сложилось вдвое и вертикально ушло под землю. Все произошло настолько быстро, что люди, только пробежав еще несколько минут, наконец, остановились.

– Дойдем до первого святилища, и я всем Богам принесу дары, – сказал бледный, как полотно, Лаки, таращась в ту сторону, где миг назад произошло жуткое чудо.

– Калин, ты – счастливый сукин сын, – хрипло дыша, произнес Гобла, обессилено прислонясь к стволу дерева.

– Это же надо было так удачно провалиться. Или ты намеренно пнул жруна, чтобы тот ящерицу сожрал? – нервно посмеиваясь и явно подшучивая над мальчиком, спросил Гриня.

Калин посмотрел на мрякула, закрытого в переноске на груди, убедился, что тот в порядке, и молча опустился на землю, пребывая в легком шоке.

– Я не люблю ящериц, – тихо сказал он вроде как сам себе. – Нет, больше не люблю. И жрунов ваших не люблю, и лес ваш тоже, – шмыгнув носом, обтер рукавом пот с лица, – домой хочу, – немного помолчал, погрузившись в свои мысли. – Норг, спасибо…

Оторвавшись от фляги, Норг посмотрел с высоты своего роста на сидящего, обессиленного физически и морально мальчишку.

– Да не за что, малыш, – ответил он. – Сочтемся, – подмигнул и продолжил пить свою воду.

Немного передохнув, путешественники отправились дальше.

Как сообщил проводник, до выхода из леса идти осталось всего ничего, а там есть место, где обычно останавливаются на отдых и дожидаются ночи товарищи контрабандисты.

Солнце клонилось к закату, надвигались сумерки.

* * *

– Что это? – раздался вопрос проводника. – Вы слышите?

Прислушались.

– Кажется, кто-то орет.

– Точно. Орут. Двое.

– Да, там.

Гобла сказал, что узнал эти голоса, и группа Лаки поспешила на звуки душераздирающих воплей.

– Стойте! – предупредил проводник. – Тут разойдитесь на пять-семь метров друг от друга. Идите вот так, выставив вперед палку. Кажется, я знаю, куда эти придурки угодили. Надо поспешить, пока они еще живы. Смотрите внимательно: тут паутина. Она прозрачная, пока не влипнешь, а как влипнешь, хрен оттуда самостоятельно выберешься. Поэтому и идти надо с дистанцией, чтобы один мог успеть вырезать из паучьей растяжки другого, пока пауки не набежали. Эта хрень иногда от солнца поблескивает, так что, мужики, глядите в оба.

Калин глядел по сторонам, до рези в глазах всматривался и, зажав двумя руками посох, водил им перед собой по ходу движения. Один раз он эту паутину увидел и обошел. Два раза наткнулся на нее палкой. Еле выдрал из паутины свою слегу, настолько та оказалась клейкой и прочной. Стоило лишь чуть задеть, как паучье изделие тут же схлопывалось, словно цветок мухоловки, и белело, буквально, на глазах застывало, становясь жестким коконом. И тут со всех сторон по тонким белесым нитям к сработавшей ловушке сбегались мелкие, не больше семечка подсолнуха, черные паучки. Особого страха они у Калина не вызвали, только неприязнь, но ровно до тех пор, пока он не дошел до орущего человека.