Книга О бывшем наемнике и взрослой женщине - Екатерина Бакулина

ГЛАВА 45. Похороны

Марис

16 лет назад

Итан лежал в гробу словно… мертвый.

Словно все это на самом деле.

На разбитом лице — запекшаяся корочка крови, черный синяк от виска, через всю щеку. Самый настоящий синяк, свою роль Итан отыграл честно. Настоящие синяки и настоящая кровь. Конечно, без настоящих серьезных ран, но выглядело все очень правдоподобно.

Страшно.

И тем более страшно, что я больше не видела Итана живым с тех пор, как он подрался в баре. С тех пор, как ушел, три дня назад. Тогда он сухо попрощался со мной, пожелал удачи… Впрочем, куда менее сухо, чем я могла бы ожидать. «Будь осторожна, Джу. Береги себя». Мне даже показалось, сейчас он поцелует меня на прощание. Но нет, конечно. Ушел.

Все было спланировано.

Потом мне сказали, что мой муж мертв, что в баре была драка. Вызвали опознать тело.

Я все сделала так, как должна была.

Сегодня похороны.

Сейчас священник закончит церемонию, все выйдут, оставят у гроба только меня, проститься. Доверенные люди отца достанут Итана из гроба, спрячут, а на его место положат какого-то нищего, недавно найденного мертвым в канаве. Заколотят крышку. И никто не узнает.

Итан должен очнуться к вечеру. Он уйдет отсюда сам, и тот колдун, который помог ему создать иллюзию смерти, изменит его лицо, так, что больше не узнать. Он станет другим человеком.

Я больше никогда не увижу его. Ничего о нем не узнаю.

Официально я — вдова.

Такое странное ощущение пустоты, словно я потеряла что-то важное, и уже не найти.

Я смотрела на Итана в гробу, и мне казалось — он умер на самом деле. И самые настоящие слезы катились по моим щекам.

Еще недавно я желала ему смерти, но не представляла, что все выйдет так.

Не так представляла.

Когда мы остались одни, когда Итана подняли, понесли прятать… и так безвольно мотнулась голова, запрокинулась… Хотелось крикнуть — что же вы! Осторожней! Он же… живой…

Разрыдалась.

Я даже не знала, чувствует ли он сейчас хоть что-то, слышит ли? Или совсем в забытьи, до нужного момента. Так было бы проще…

Я обязательно должна увидеть его еще раз, вечером. Пусть даже не поговорить, не подходить к нему, пусть издалека. Но мне хотелось увидеть, что с ним все в порядке.

Я не хочу запомнить его таким. Мертвым.

Не могу.

* * *

— Джу! — окликнул он.

До дрожи.

Я пришла вечером, знала, где его искать. Еще немного, и даже не смогу узнать его. Последний раз…

Темный коридор.

Итан стоит в конце, в полутьме, я почти не вижу его лица, но это он, живой.

Я едва не кинулась к нему на шею, поддавшись безотчетному порыву. Замерла. Нельзя. Не стоит. Это будет не правильно.

Медленно, очень медленно подошла.

Корочка запекшийся крови, черный синяк в пол-лица. Серьезный, совершенно ясный взгляд серых глаз. И в глазах — никакого удивления, словно он меня ждал.

Я видела, это проняло и его тоже, дернуло, — это порыв обнять. Он дернулся. Просто привычка, слишком глубоко сидит в нас. Нет, он не обнял, конечно. Взял себя в руки. Просто стоял, смотрел на меня.

— Что ты здесь делаешь, Джу?

— Хотела увидеть тебя, — сказала тихо.

— Зачем?

Холодно.

— Просто увидеть. Запомнить тебя… живым, — голос дрогнул.

И чуть кривовато дернулись его губы, ухмылка с тенью сарказма.

— Чтобы не слишком мучили угрызения совести?

Я проглотила ухмылку, согласилась.

— Да, — сказала я.

Его глаза чуть потеплели.

— Теперь мы оба свободны, — сказал он, — и можем жить так, как нам хочется. Думаю, правильно, что все закончилось так.

Кивнула, вздохнула чуть судорожно.

— Прости, — сказала тихо.

— За что? — спросил он.

— За то, что испортила тебе жизнь.

Я сказала это честно, я понимала.

Он усмехнулся. Вздохнул, покачал головой.

Немного помолчал.

А потом…

— Кто знает, Джу, что было бы, не встреть я тебя. Может быть, и твоя жизнь была бы куда счастливее. Не спорь, ты не можешь знать. Еще вопрос, кто кому испортил больше. Я многое получил, куда больше, чем мог бы получить без тебя. А что получила ты?

Опыт? Не знаю, мне сложно сейчас сказать.

— Я чуть не убила тебя, Тану.

Он улыбнулся шире.

— Я собираюсь на войну. Там меня будут пытаться убить постоянно. Рутина.

Беспечно.

Все это… Итан так смотрел на меня… Словно мы не враги, и он не держит на меня зла.

Просто, теперь мы чужие друг другу.

Все кончено.

— Ты ведь слышала, Джу, вчера Шуджар объявил Ютоле войну, — сказал он серьезно.

— Да.

Слышала. К этому давно шло.

Шуджарка я или ютолийка? Я родилась здесь, я воспитана как ютолийка, но по крови…

Наш магазин, что ближе к порту, закидали тухлыми яйцами. Я уже слышала крики на площади, что всех шуджарцев надо гнать из города.

— Будь осторожна, Джу.

— Да, — сказала я. — Отец приставил ко мне охрану, запретил выходить одной.

Вчера в переулке меня окликнула пьяная компания, они хотели… да понятно, чего они могли хотеть. Только отцовские амбалы спасли меня. Я больше не могла чувствовать себя в безопасности в родном городе.

— Ты тоже будь осторожен там, — сказала я. — Хочу когда-нибудь увидеть в газетах заметку о твоих подвигах.

Он улыбнулся.

— Я постараюсь.

Легко так улыбнулся, тепло, искренне, как уже очень давно не улыбался.

Даже кольнуло в сердце.

Я сейчас смотрела на него… да — синяки, опухшее лицо, щетина, которая растет все равно, рубашка, которая едва сходится на животе… Но я смотрела, и видела его таким, каким встретила впервые. Его глаза не изменились. Его улыбка. Его голос…

Мне так безумно хотелось обнять его на прощание. Просто обнять, хоть раз. Я не знаю…

Но почти физически чувствовала стену, которая между нами.

Не могу. Это будет неправильно.

— Ну, прощай, — сказал он.

Прощай, Тану.