Книга Пять волшебных кристаллов - Кэза Кингсли

У Бетани на лбу и щеках алели воспаленные язвы, волосы странно повисли, закрывая левую щеку. Лицо Джема покрывала мертвенная бледность, под глазами темнели круги. Джек страшно опух, щеки у него пылали и лоснились, а губы напоминали толстые сардельки. У Мелодии вся кожа пошла непонятными наростами, черты лица изменились до неузнаваемости, так что она стала похожа на борца сумо. Что могло с ними случиться? Какая-то аллергия?

И без того изуродованное лицо Бетани исказила гримаса ужаса.

— Что с тобой? — воскликнула она. — Заболел? Кошмарно выглядишь!

Эрек потрогал щеки. На ощупь все было нормально.

— Ты тоже.

Все переглянулись и ахнули.

— Ну, ничего, — утешил спутников Эрек, порадовавшись тому, что хотя бы голос у него не изменился. — Давайте поменьше смотреть друг на друга и побольше — под ноги. Подумаешь, авен Красоты… Ничего особенного.

Он отвернулся от них — не без облегчения — и зашагал вперед. Через некоторое время они вышли к деревне — группе небольших круглых каменных домиков, крытых соломой. Среди них возились люди — пряли шерсть, лущили бобы, жевали сахарный тростник, привязывали веревкой косматых лам и занимались прочими делами. Увидев чужаков, они побросали все, что делали, и побежали им навстречу. Столпившись вокруг Эрека и его друзей, они хохотали, показывали на чужаков пальцами и что-то тараторили на непонятном языке.

Сначала Эрек подумал, что местных жителей развеселил внешний вид чужестранцев, но потом пригляделся поближе и решил, что причина в другом — эти люди никак не могли потешаться над чьим-то уродством.

Большинство крестьян были пониже его ростом. Мужчины щеголяли в разноцветных пончо с геометрическим орнаментом, а женщины в ярких широких юбках, блузах и многочисленных бусах и ожерельях. При этом цвета и узоры сочетались так безвкусно, что резали глаз. А на людей и вовсе было страшно смотреть. Кожа свисала с их лиц лохмотьями, будто приходилась им не по размеру. Носы кренились набок, черные зубы торчали в разные стороны, щеки и лбы испещряли бородавки и рубцы. Эрек бегло рассматривал страшилищ, потому что задержать взгляд на ком-то одном было очень трудно.

— Здравствуйте! — произнес он. — Мы хотим найти одну волшебную штуку, которая здесь спрятана. Вы знаете об авене?

Ему было интересно, знают ли местные жители, отчего они так уродливы. Ответа не последовало. Эти люди явно не понимали Эрека. Они толпились вокруг чужестранцев и тянули кривые руки, чтобы их потрогать. Эрек начал нервничать и попятился, отталкивая не в меру любопытных зевак.

В толпе возникло какое-то шевеление, и вперед вытолкнули человека — такого же страхолюдного, как и прочие жители деревни. Он пожал Эреку руку и провозгласил:

— Я Хакан! Я ангельски!

Эрек не сразу сообразил, что человек пытается говорить с ним по-английски. А Хакан продолжал с чудовищным акцентом:

— Я раньше жить Ольянтайтамбо. Возле Урубамба. Наш язык — кечуа. Меня учить ангельски турист в Ольянтайтамбо.

Эрек понимал, что эта бедная деревенька едва ли избалована вниманием туристов. Какое турагентство станет отправлять клиентов к уродливым людям, живущим в уродливых домах среди уродливых пейзажей? Особенно если учесть, что вокруг простираются действительно прекрасные горы.

Хакан покивал головой и спросил:

— Кушать?

— Э-э… Да.

Эрек не горел желанием попробовать местную еду, но отказаться было бы невежливо. Хакан крикнул что-то на своем языке, и жители деревни со всех ног побежали за угощением. Вскоре Эреку и его друзьям вручили большие дымящиеся тарелки с кашей из зерен кинвы, картошкой, фасолью и кукурузой. Смотрелась смесь омерзительно, зато на вкус оказалась превосходной — особенно если есть с закрытыми глазами.

Хакан рассказал, что на его деревне лежит проклятие. Ее жители прогневали великую богиню Земли Пачамаму, и она забрала у них красоту. Прежде Хакан был красив, но пожил в деревне и тоже стал жертвой проклятия. И все же он полюбил местную женщину и обзавелся семьей.

— Любовь сильнее красота, — веско произнес он, ткнув Эрека пальцем в грудь.

Путешественники поблагодарили за угощение и собрались идти дальше. Эреку хотелось поскорее унести авен Красоты прочь, чтобы жители этой деревни наконец смогли увидеть окружающие их горы такими, какими они были на самом деле, — прекрасными…

— Скажите, добрые люди, не найдется ли у вас ненужной веревки? — спросил Джем.

Эрек порадовался его предусмотрительности. В Гейрангер-фьорде, где лежит авен Созидания, веревка могла очень пригодиться. Сейчас они обливались потом от летней жары, а потому было странно думать о том, что совсем недавно они мерзли в заснеженной Норвегии.

Хакан посовещался со своими соплеменниками на кечуа, и они вдруг начали смеяться и хлопать друг друга по спине. Хакан повернулся к Эреку с широкой улыбкой.

— У нас есть веревка. Мы вам дать. Но не дарить — менять. Ты за веревка.

— Я? — непонимающе переспросил Эрек и затряс головой. — За веревку?

Хакан показал пальцем на девушку, стоящую возле дома под соломенной крышей.

— Она Чинпукилья. Ты ей нравиться. Она пора замуж. Будет твоя жена.

Эрек закашлялся. Во-первых, Чинпукилья выглядела как гибрид Годзиллы с огромным слизняком. Во-вторых, Эрек скорее поцеловал бы свою подругу Тину, многоглазую гидру, чем эту вроде бы человеческую девушку. Но не это главное — главное, что Эрек пока вообще не собирался жениться! Рано еще! Он не мог таскать за собой молодую жену и уж тем более остаться здесь, в этой деревне.

— Э-э… нет, извините! — Он выставил перед собой поднятые ладони. — Не хочу никого обижать, но…

— Чинпукилья любить Рек. Она раньше не видеть такой красивый мужчина.

— Бе-е-е… — протянула Бетани, скривившись.

— Спасибо за поддержку, — буркнул Эрек.

— Да ладно, — вздохнула Бетани, — ты на нас полюбуйся…

В самом деле, выглядели друзья неважнецки. Но среди крестьян, всю жизнь проживших рядом с авеном Красоты, Эрек, должно быть, смотрелся звездой экрана. К нему подошел какой-то суровый человек и что-то сказал на кечуа.

— Он Кавана, — представил человека Хакан. — Он отец Чинпукилья. Теперь твой отец.

— Стоп-стоп-стоп! — взмолился Эрек. — Не так быстро! Я не могу жениться!

Хакан посовещался с Каваной и сказал:

— Мы давать веревка, три лама и новый дом. Да?

— Нет!

Хакан с Каваной снова принялись шушукаться. Эрек был рад, что не понимает ни слова. Наконец Хакан заявил:

— Веревка, четыре лама, дом и земля под кукуруза. Больше торга нет.

— Подумай хорошенько! — язвительно порекомендовала Бетани.

— Набивай цену! — расхохотался Джек. — Может, денег из них выжать? Точно, пусть накинут деньжат и еще котелок своей чудной овощной похлебки. Тогда я буду спокоен, что тебя запродали по хорошей цене!