Книга Кровная месть. Чеченская вендетта - Ибрагим Хараев

– Нет. Саид, ваш брат прожил долгую и благородную жизнь. Он умер от болезни. Я звоню вам, потому что Канта хотел быть похоронен у себя на родине, в Баражое, рядом со своими предками.

На той стороне повисла тишина.

Пауза продолжалась несколько минут, пока Руслан не спросил: «Саид?..»

Ему ответили не сразу.

– Как вас зовут? – спросил Саид.

– Руслан. Меня зовут Руслан. Я… – Руслан попытался найти правильное слово, – …был другом вашего брата.

– Руслан, мне очень стыдно в этом признаться, но… – Саид вздохнул, ему тяжело было говорить, – …но я не могу исполнить последнюю просьбу брата. Я и моя дочь Лайла – мы последние из Дарговых, и у нас… – наступила долгая пауза, – …у нас нет денег, чтобы привезти тело Канты сюда.

– Саид, вам не нужно извиняться. Я сам всё устрою. Исполнить его последнее желание – это меньшее, что я могу для него сделать.

– Вы… но… – Саид снова потерял дар речи. – Но это огромные деньги!

– Это всего лишь деньги, брат.

– Да… о, благослови вас Аллах! Поистине, Канта прожил прекрасную жизнь, если у него были такие друзья как ты, Руслан!

– Саид, но… есть одно обстоятельство, о котором я должен сказать вам.

– Это неважно, Руслан! Мы всегда будем рады вас видеть, так же, как рад был вам Канта!

– Саид, я должен сказать вам. Я – Руслан Гацуев.

И снова повисла пауза.

– Саид, послушайте, ради Аллаха, – Руслан попытался объяснить. – Ваш брат, Канта, потратил жизнь на то, чтобы остановить вражду между нашими семьями. Он был очень умным человеком и понимал, что времена изменились, и теперь мы, чеченцы, уже не отрезаны от остального мира, теперь мы часть целого, и мы можем жить иначе, чем жили наши предки. Давайте будем современными цивилизованными людьми.

– Руслан, – наконец Саид заговорил, тихим размеренным тоном. – Я бесконечно благодарен вам за то, что вы сделали, я понимаю, что Канта хотел бы, чтобы вы исполнили его последнюю просьбу и не имею права вмешиваться в это. Но для меня быть цивилизованным человеком не значит – забыть про честь. В конце концов, я – последний мужчина в роде Дарговых, у меня нет богатства и влияния, но никто никогда не отнимет у меня чувства собственного достоинства. Руслан, скажите, у вас есть дети?

– Да.

– Ясно. Тогда, ради Аллаха, не сообщайте мне, когда вы приедете в Баражой с телом брата. Потому что, если представится возможность убить вас, я убью вас. – Саид положил трубку.

Руслан был не из тех, кто быстро сдаётся, он решил тем или иным способом добиться официального примирения. Он готов был на всё, лишь бы Микаилу, или его сыну, внуку, не пришлось пережить того, что пережил он сам.

Действовал Руслан не торопясь, заранее обдумав всё. В первую очередь, он дождался, когда подойдёт время Рамадана, зная, что в этот месяц люди прощают друг друга, а потом позвонил своему старому другу Мухаммеду, работавшему в комиссии по примирению кровников. Руслан знал его трепетное отношение к национальным традициям и позицию по отношению к институту кровной мести, и то, какое влияние комиссия оказывает на то, чтобы кровная месть в республике была бы изжита.

– Салам «алейкум, мир твоему дому, – сказал Руслан.

– Ва-алейкум салам, и тебе мир, – ответил тот. – Рад слышать тебя, Руслан, брат! – он всегда был рад звонкам старых друзей.

Поговорив о здоровье, семье и других делах, Руслан перешёл к делу:

– Брат, у меня есть одна просьба. Она небольшая, но очень важная для меня.

– Конечно, о чём разговор. Рассказывай.

И Руслан подробно рассказал свою историю, о вражде Гацуевых и Дарговых, о потере и возвращении сына.

Он знал, что Мухаммед по работе не раз участвовал в примирении кровников, но сейчас, учитывая, что от обоих родов почти никого не осталось, ситуация была особо деликатной. Было несложно надавить на Саида, но Руслан хотел добиться добровольного согласия.

Внимательно выслушав, Мухаммед сказал:

– Не беспокойся, я всё улажу.

Прошло несколько дней, и Мухаммед заглянул в дом к Саиду. Они пожали друг другу руки, поговорили о семье, о здоровье, а потом Мухаммед сообщил о цели своего визита:

– Что скажешь, Саид? Не пора ли прекратить всё это кровопролитие?

– Прости, но это не в моих силах, – Саид опустил голову.

– В твоих. Скажи, Саид, у тебя есть претензии к Гацуевым? Кто-нибудь из них совершил против тебя какое-то зло?

– Нет, но…

– На чьей стороне были последние жертвы вашей вражды?

– На стороне Гацуевых. В сорок первом мой отец практически уничтожил их род.

– Значит, это они должны вам мстить, а не вы им.

– Всё сложнее. Сейчас мы просто следуем законам, оставленным нам предками.

– Послушай, Всевышний создал нас не для того, чтобы мы обрекали своих детей на вечную вражду. Наоборот, мы живём, чтобы обеспечить им спокойное достойное будущее. Почему же сейчас, в священный месяц Рамадан, когда все должны примириться, ты отталкиваешь руку, предлагающую доверие и мир? Чего ты боишься? Что пострадает твоя честь? Но это не так, – мы уже помирили сотни семей, и никто ни разу не посмел обозвать их трусами, ни в лицо, ни за спиной. Мы все понимаем, что это решение наиболее разумно не только для них самих, но и для будущего нашего народа. Ты понимаешь это, Саид?

– Я понимаю, – тихо проговорил Саид.

– Так ты согласен прекратить, наконец, эту бессмысленную и никому не нужную ненависть к людям, которых ты даже не знаешь, и которые пытаются быть твоими друзьями? Вы же последние в своих родах. Ещё одна смерть, и одна из ваших семей просто исчезнет. Мы не можем допустить этого.

Саид молчал.

– Я согласен помириться с Гацуевыми, – наконец, сказал он.

Казалось бы, на этом можно было бы поставить точку в этой запутанной истории, однако на самом деле история закончилась через несколько лет, обычным летним днём, в Грозном, когда сыграли свадьбу Микаила и Лайлы.

… – Дорогие братья и сестры, – сказал на той свадьбе один из старейшин Баражоя. – Все мы знаем историю Дарговых и Гацуевых. Если бы у меня спросили когда-то: «Какая война будет продолжаться до самого Страшного суда?», – я бы, не задумываясь, назвал их. Не было врагов непримиримее во всей Чечне. Если бы тогда мне сказали, что я буду гостем на свадьбе Гацуева и Дарговой, я бы ответил: «Мир должен перевернуться, чтобы такое случилось». И вот я здесь. Мир перевернулся. Но это не сила перевернула его, не оружие, не принуждение, а разум и добро. Мир перевернули добро и прощение, потому что сильнее их ничего нет.

Слушая старика, Руслан вздохнул: «Это правда…».

А потом Руслану вдруг захотелось поделиться своим секретом, он наклонился к сидевшим рядом Яше и Лидии Андреевне и сказал: «Я знаю, как их назовут».