Книга Лигранд. Империя рабства - Владимир Белобородов

– Сотник! С этого момента добавляй сотник, воин! Конечно, знал! Почему, как ты думаешь, твой десяток был усилен? Почему с тобой не было локотских? Идиот! Мясо мускуна! Тебе… Тебе навоз убирать надо, а не десятком командовать. Лигранд, ссс… Чистюли благородные! Ты понимаешь, что ты наделал? Сейчас туда уйдёт новый отряд, но вернее всего там уже никого не будет, и мытари об этом обязательно расскажут по возвращению. А локотский сотник, не забудет упомянуть, о том, что я не поставил в этот рейд его воинов!

– Откуда ты знал?

– Сотник!

– Сотник.

– Какая теперь разница?! Не точно знал, но предполагал.

– Сказал бы сразу.

– Зачем? Ты десятник или..! Тебе Нарит говорил, что надо поджечь деревню?

– Говорил.

– Почему.?! Почему не послушал? Кусок дерева! Я думал ты разумный человек? Ты ведь не себя, ты меня подставил! Мало того что ещё три недели здесь торчать будем из-за тебя, так ещё и когда вернёмся, не факт что с меня перевязь сотника не снимут! А знаешь… – сотник откинул полог шатра. – Воины, ко мне!

– Сдай оружие, – когда стража шатра вошла внутрь, скомандовал мне сотник.

– Рут…

– Сдай, я сказал! – Лицо сотника перекосило от ярости.

Через час на моих руках красовались усиленные магией деревянные кандалы, а к ноге была прикована цепь, второй конец которой был прикреплён к штырю, вбитому в дерево.

Глава 16

В такой навоз в этом мире я ещё не попадал. Мало того, что дракон не преминёт воспользоваться таким шансом, так ещё и орденские откровенно улыбались, глядя на меня.

Две десятины, я как цепной пёс прожил у дерева. Но, нет худа без добра. За это время успел оценить ситуацию и принять единственно верное решение – бежать. Не знаю, что мне светит в тысяче за то, что не сжёг деревню, может палки, может разжалование, но уж точно не смерть. А вот от ордена… Сук правильно говорил, надо стать селянином, только не в Северных землях, хлопотно слишком, а в империи. Сделать документы, если попросить отца, полагаю, труда не составит. А там, притулюсь где-нибудь в деревеньке или городке, где о магах только слышали, и буду жить поживать, да магических сил наживать. Ну, а что? Всё лучше, чем пятки в пламени греть. Собственно я даже готовиться к побегу стал, пробуя магией на прочность кандалы.

Именно сейчас я бежать не собирался – одному из Северных земель будет сложно вырваться. Орки опять же… Поэтому побег я отложил на время, когда будем поближе к обжитым землям империи. Заодно и внимание стражи притупится. Хотя они и так не очень за мной бдели.

Деревню всё-таки сожгли. Как и предполагал Рут, там уже никого не было. Это оказывается частое тут явление, когда деревне рассчитываться нечем, они срываются с обжитого места и уходят в леса, чтобы расчёт живой силой, то есть ими же самими, не взяли. На следующий год, их, конечно, снова найдут, так как земля слухами полнится, но они скажут, что слыхом не слыхивали о той деревне, и заплатят налог только за текущий год. А то и снова уйдут. Говорят, тут полно таких кочевых деревень.

Как только вернулся карательный отряд, сотни стали готовиться к выступлению в обратный путь.

– Держи, – Шрам присел рядом, протягивая деревянную плошку с кашей.

– Спасибо, – принял я у него посуду.

Есть было жутко неудобно – кандалы мешали. Но я за две десятины приноровился. Приходилось подводить кандалы под подбородок, ставить на них посудину придерживая рукой, а второй, движением кисти, брать кашу лопаткой и отправлять в рот.

– Гривый, там, у Хлипкого, вино пьют, – намекнул Шрам стражнику.

– Он мне не нальёт.

– А вдруг?

Гривый, молодой парнишка с торчащим вихром, за что и получил своё прозвище, покосился на Шрама. Затем встал с полена, на котором сидел и отошёл к соседнему дереву, как бы проверить будущих рабов, закованных, как и я, в кандалы – четверых селян и селянку – женщину лет сорока. Их забрали из одной деревни за неуплату налогов. У них, пожалуй, положение было похуже моего – меня хоть кормили более-менее нормально, в отличие от них. Хотя опять как хуже… они однозначно уже знали свою судьбу, а вот я…

– Чего думаешь? – Шрам, глядя на суматоху в лагере, вертел в руках ветку.

– Да тут, куда не кинь, всюду клин.

– Интересные слова, – усмехнулся воин. – И всё же?

– Тебе думаю знать не надо. Чувствую себя рабом, – кивнул я на своих соседей, чтобы перевести разговор со щекотливой темы.

Рассказывать Шраму о своих планах я не хотел – меньше знает – спокойней спит. Да и потом чуть что, ему будет проще сказать, что ничего не знал.

– Да мы все здесь рабы, – философски заметил Шрам. – Да и не только здесь. Северяне вон молодцы – свободный народ.

– Я вижу, – покосился я на соседнее дерево.

– Ну, так за всё своя плата. У них был выбор – могли всем селом уйти.

– Мне то не рассказывай про выбор.

Мы помолчали некоторое время. Вернее Шрам просто помолчал, а я был занят поеданием непритязательной пищи, в виде пустой каши.

– Как погрузимся, – нарушил тишину Шрам, – я скажу, где узел с твоими доспехами. Туда же мешок круп положу, лук, да ещё кой чего по мелочи. Жеребца твоего Рут сегодня забрал, сказал, на время перехода лошади нужны. Отстоять не удалось. Уж извиняй. Ротимур сказал, у него тоже хороший конь.

– За доспех и крупы спасибо. А вот лук не надо – я не умею, – ответил я на совсем даже непрозрачный намёк воина.

– Всё забываю, что ты из знати. Знаешь, Лигранд, не похож ты на сына грандзона. Те как звери… а ты другой. И деревню палить не стал, и девку ту, взять не дал.

– Всё ещё злитесь?

Был у нас в одном из рейдов случай, когда в селе отдавали налог не скопом за всё поселение, а каждый двор за себя. Ну и у одного из мужиков не хватило шкур рассчитаться. Вернее мытари посчитали стоимость того что он отдал так, чтобы не хватило – очень уж у того дочь была симпатичная. Соответственно ему было предложено два варианта – либо дочь отдать под весь десяток, либо дочь в рабство, что собственно кончилось бы тем же. Взятие налоговой недоимки производили в сарае. Меня уведомили уже по факту договорённости – Ильнаса прислали. Вовремя я не успел, но своим не дал насиловать. Мытаря прямо без штанов выкинул на улицу. Десяток тогда дней десять со мной сквозь зубы разговаривал. Мытарь вообще доложить грозился. Хотя куда докладывать – самому бы палок дали.

– Нет, парни бурчат, конечно, до сих пор – красива была зараза, но зла не держат. Только и ты словно девица непочатая мнёшься – и хочется замуж, и дать не могу. И десятник вроде, и клинок не выну.

Воин замолчал на пару минут. Была в нём какая-то усталость в тот момент.

– Ладно, пойду я. Гривый вон мнётся, – Шрам взял из моих рук пустую плошку.