Книга В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС - Хендрик Фертен

Этот разговор шел о русских «Больших Бертах»[19], снаряды которых имели очень чувствительный детонатор. Благодаря ему снаряды взрывались, едва коснувшись земли, и не делали воронок, а превращали в обломки все, что находилось в радиусе 50 метров. Столь же незавидная участь ждала и солдат, оказавшихся рядом. Эти орудия с крутой траекторией полета снаряда идеально подходили для поражения обширных целей позади линий обороны и полевых позиций. Впрочем, аналогичные орудия были и в немецкой армии.

Все мои товарищи по батальону сохраняли удивительную стойкость, несмотря на тяжелые потери. Встречая моих друзей, Таня всегда удивлялась, видя оптимизм в их глазах. И ей наверняка становилось ясно, почему до сих пор проваливаются все попытки ее друзей из Красной Армии взять город штурмом. Они не сомневались в своей победе, но им никак не удавалось ее достигнуть. Наша униформа цвета фельдграу, возможно, и превратилась в лохмотья, но этого нельзя было сказать о нашем боевом духе. За все время жестокой осады Таня не могла увидеть на лицах моих товарищей и намека на страх. Она не могла не принимать во внимание и то, сколь долго нам удается удерживать крепость. И, возможно, у русской шпионки были опасения, что, хотя серебряные руны на наших воротниках и поблекли, мы выдержим еще не один штурм.

Крепость находилась в кольце осады уже несколько недель, но так и не была сдана врагу. Об огромных потерях со стороны русских и «фанатичной борьбе отважных защитников Бреслау» писали не только немецкие, но и нейтральные иностранные газеты. Они регулярно сообщали читателям об «упорном сопротивлении в Силезии». Так, в «Стокгольмских новостях» 22 марта 1945 года было напечатано следующее: «Трудно представить, как защитники крепости обеспечивают себя едой, водой и боеприпасами. За всю войну не было другого примера, сравнимого с этой драматичной и фантастической борьбой характеров, в которой брошен вызов смерти… Русские заплатили высокую и горькую цену за успех, который на этом этапе может быть назван лишь минимальным. Потери среди их бойцов невероятно огромны».

С каждым днем мы делали все более трудным продвижение русских, и они начали совершать тактические ошибки, которые давали нам значительные преимущества. Даже генерал Нихофф начал ломать голову, удивляясь действиям командующего 6-й русской армией, осаждавшей город. В своей статье, напечатанной 5 февраля 1956 года, Нихофф отмечал, что он так до сих пор и не понял, почему генерал-майор Владимир Глуздовский всегда атаковал только с юга, в то время как было ясно видно, что одновременной атакой с запада и с севера он мог легко прорвать кольцо обороны Бреслау.

Кроме того, русские радиосообщения зачастую не шифровались. Наши специалисты перехватывали их, переводили, и армейское руководство города в результате получало массу полезной информации, что давало нам еще одно преимущество.

Будучи простыми солдатами, мы также замечали многочисленные ошибки в поведении врага, из-за которых его атаки не становились для нас неожиданностью. Так, мы всегда узнавали о том, что они готовятся к штурму, видя, как на передовой начинают собираться скопления русских. При этом они все делали спешно и шумно, в организации их боевой зоны был полнейший хаос. До нас начинало доноситься ржание их косматых степных коней. Русские использовали этих животных для перемещения противотанковых орудий. И тут уж мы могли не сомневаться в том, что именно последует дальше.

Как говорится, предупрежден — значит, вооружен. В этом мы успели убедиться еще на Одере. И одно это преимущество компенсировало многие недостатки нашей собственной обороны.

Глава семнадцатая

Последняя битва

С наступлением Пасхи от холодной зимней погоды не осталось и следа. Слой снега, покрывавший руины города, почернел. В осажденном Бреслау в течение нескольких последних дней было неожиданно тихо. Казалось, мать-природа заставила войну остановиться. Но у нас были дурные предчувствия. Мы опасались, что это затишье перед бурей.

Красной Армии пришлось признать, что Бреслау оказалось невозможно взять «между делом» по пути на Берлин. Осада продолжалась слишком долго и на многие недели приковала к городу целую армию русских. Атмосфера во дворце германского наследного принца в городе Эльсе, где находился штаб русского командующего, была предельно накалена. Сталин потребовал немедленно взять Бреслау. Ответственным за «решающую битву» был назначен маршал Конев.

В который раз в городе стали слышны громкоговорители, обещавшие жителям Бреслау тяжелые бомбардировки в пасхальную неделю. Ходили слухи, что Бреслау должен был стать пасхальным подарком для русского главнокомандования. Местные жители были полны тревоги. Наши секретные службы и разведка докладывали об огромном скоплении войск на западе. Эти данные давали немецкому Генеральному штабу более чем ясную картину того, что произойдет в ближайшее время, и подтверждали худшие опасения генерала Нихоффа.

С запада Бреслау оборонял подполковник Мор и его батальон. В течение нескольких дней они наблюдали за скоплением русских войск. В его сектор были спешно вызваны два парашютных батальона. Они были помещены позади линии фронта в качестве резерва. В случае неожиданного прорыва в этом секторе парашютисты должны были принять удар на себя и остановить продвижение врага к центру города.

В пасхальную субботу в Бреслау была зловещая тишина, наполненная напряженным ожиданием, которое продолжалось до шести часов вечера. Ровно в это время русские ударили по городу силами артиллерии и авиации. С атакой подобной силы генерал Нихофф прежде сталкивался лишь в Вердене во время Первой мировой войны и во время Второй мировой на Барановском плацдарме. Я с уверенностью могу сказать, что ни один из нас, от рядового до коменданта гарнизона, в течение всей жизни не смог забыть ту Пасху в Бреслау, когда нам пришлось быть на ногах и не снимать с себя полевой формы сорок восемь часов подряд.

Советская артиллерия сокрушала здания одно за другим своими 280-миллиметровыми снарядами. Одновременно с этим эскадрильи самолетов ливнем сыпали бомбы на город, который и без того уже был в огне. Вдруг перед нами мелькнула надежда. Мы увидели немецкие бомбардировщики, на хвостах которых была ясно видна свастика. Но они тоже начали ковровое бомбометание по нам. Эти машины были захвачены русскими, точно так же, как и эшелоны, нагруженные немецкими бомбами. Бомбы бесконечным дождем падали на Бреслау. Все, кому удавалось уцелеть, были покрыты сажей и копотью.

Жители других больших немецких городов также становились свидетелями того, как в их городах ночь за ночью целые жилые районы исчезали в огне. Однако это несравнимо с тем, что пережили люди в Бреслау, где огненный ураган охватил весь город сразу. Вместе с массированными бомбардировками с воздуха одновременно по крепости вела огонь тяжелая артиллерия, минометы и «оргáны Сталина» (т. е. «Катюши»).