Книга "Пятая колонна" и Николай II - Валерий Шамбаров

Церковь не вступилась даже тогда, когда Временное правительство почти сразу отбросило «благоверность» и перечеркнуло обещания о безопасности и сохранении прав дома Романовых. 7 (20) марта оно постановило арестовать государя и императрицу. Для этого в Ставку был отправлен все тот же Бубликов. С ним прибыло еще несколько комиссаров правительства, они представились, якобы приехали только для почетного сопровождения Николая Александровича в Царское Село. И лишь перед отъездом они предъявили Алексееву приказ правительства об аресте. В тот же день, 8 (21) марта, в Царском Селе генерал Корнилов арестовал государыню Александру Федоровну.

Одновременно внедрялась и подмена понятий. «Временный комитет Думы» учреждался вроде бы для «поддержания порядка». Царя уговаривали отречься именно под тем предлогом, что это поможет восстановлению мира и законности. Он добровольно жертвовал властью ради преодоления кризиса, предотвращения кровопролития — как писалось в акте об отречении, «в согласии с Государственной Думой» (никогда не выносившей такого решения). Сейчас превозносилась уже «революция», а царя объявляли свергнутым преступником.

Львов и прочие деятели, дорвавшиеся до власти, разъясняли, что Временное правительство — это и есть «ответственное министерство», за которое велась борьба. Потому что оно «создано Думой». Но и это было обманом. Ведь Дума никакого отношения к образованию правительства не имела. После роспуска царем она вообще больше не созывалась! Поэтому и «отвечать» перед ней Временное правительство не могло. А в итоге без парламента кучка заговорщиков объединила в своих руках такую власть, какой не было даже у царя — и законодательную, и исполнительную, и военную, и верховную!

В целом же разыгрался тот самый план, который обсуждался изменниками: устроить крупные волнения и воспользоваться ими. Но кто обеспечил и раскрутил этот сценарий? Сама оппозиция уже трижды — в сентябре 1915 г., 9 января и 14 февраля 1917 г. — показала, что она неспособна осуществить такую операцию. Обратимся к работе генерала А. А. Гулевича [21], проводившего свое расследование в эмиграции, общавшегося со многими бывшими государственными и общественными деятелями, с представителями французского командования и разведки:

«Чем дольше шла война, тем сильнее были подозрения, что Британское посольство участвовало в заговоре против императора и, следовательно, против России, и эти подозрения постепенно подтвердились, не оставив места для сомнений. Родзянко, М. Палеолог, историк Джеймс Нейвор вынуждены признать это…

В апреле 1917 генерал Жанен (глава французской военной миссии в России. — Авт.) делает следующую запись в дневнике (журнал «Славянский мир», второй номер, 1927, стр. 296–297): “Долгая беседа с Р. подтвердила то, что мне ранее говорил М… Он заговорил про революцию, которая, по его словам, организована Британией, точнее Джорджем Бьюкененом и лордом Милнером. Петроград в то время кишел англичанами… Он уверял, что может назвать улицы и номера домов, в которых скрывались британские агенты. Сообщалось, что они давали деньги солдатам и подстрекали их к мятежу. Он лично видел людей, которые точно были британскими агентами, на Миллионной улице, где они передавали купюры по 25 рублей солдатам Павловского полка за несколько часов до того, как те сняли мундиры и присоединились к революции”. Из личных бесед я узнал, что лорд Милнер потратил более 21 миллиона на финансирование русской революции».

Эти факты подтверждаются донесениями французской разведки, сообщавшей о руководстве переворотом со стороны Бьюкенена, о раздачах денег участникам беспорядков английскими агентами. В Париже вообще встревожились, что англичане устроили революцию из собственных интересов, подставив Францию, ведь царь признал ее право на Эльзас и Лотарингию, на часть германских колоний, а теперь соглашения с ним повисали в воздухе.

Кстати, обратим внимание, что вместе с Милнером на Межсоюзническую конференцию приезжал банкир Бэринг, лорд Рэвелсток. Именно он гостил в Петербурге в январе 1905 г., в дни Кровавого воскресенья. Очередной его приезд снова предшествовал русской трагедии. Случайно ли? А Керенский в самые горячие революционные дни, когда всюду шли погромы, почему-то счел необходимым заняться министерством иностранных дел. Там он позаботился отыскать папки с тайными договорами о проливах Босфор и Дарданеллы и перенес их к себе, в Таврический дворец. Вот это уж точно неслучайно, если учитывать, кому мешали эти договоры.

Впрочем, и американцы не остались в стороне от разыгранного переворота — стоит вспомнить загадочный кредит для Терещенко. Полковник Хауз в эти дни писал Вильсону: «Нынешние события в России произошли во многом благодаря Вашему влиянию» [4]. А американский посол в Германии Додд впоследствии сообщил, что в февральских событиях важную роль сыграл уже знакомый нам промышленник из Чикаго и хозяин российского филиала компании «Вестингауз»: «Крейн много сделал, чтобы вызвать революцию Керенского, которая уступила дорогу коммунизму». Правда, самого Крейна в это время в России не было. Но он был покровителем Милюкова, да и с Гучковым, судя по всему, пересекался.

Шатания заговорщиков, сперва ориентировавшихся на британскую модель конституционной монархии, а потом повернувших к слому монархии вообще, обычно представлялись как вынужденные, когда Николай II переиграл их, нашел способ сохранить царство, передав престол не сыну, а брату. Но недавно выяснилось, что и в этом направлении действовал мощный закулисный фактор. Известный историк П. В. Мультатули опубликовал обнаруженное в архивах США донесение посла в России Френсиса госсекретарю Лансингу от 19 марта [50]:

«Приняты все меры, чтобы не допускать никаких претензий на трон как со стороны великого князя Михаила, представляющего прямое наследование после отречения царя и царевича, так и сделать тщетной всякую попытку сохранить императорскую преемственность вплоть до “people act”». Выражение «people act» означает в данном контексте физическое устранение любого преемника, готового занять царский трон. Пожалуй, если добавить эту телеграмму, то и сама картина переворота предстает перед нами в несколько ином свете.

Наконец, надо обратить внимание, кто же узаконил переворот? Дума? Она не созывалась. Народ? Нет. Народ был сбит с толку головокружительными переменами. В провинции, получая каждый день новую противоречивую информацию, вообще не понимали, что творится. «Узаконили» его западные державы. Российские дипломаты докладывали, что в правящих кругах Англии радость по поводу революции «была даже неприличной» [65]. Ллойд Джордж, узнав об отречении царя, воскликнул: «Одна из целей войны теперь достигнута!»

А американский посол Френсис 18 марта доложил госсекретарю: «Милюков сказал мне конфиденциально, что Бьюкенен имеет от своего правительства полномочия для официального признания, но ожидает, пока итальянский и французский послы также получат такие полномочия. Я почтительно требую, чтобы Вы безотлагательно предоставили мне полномочия признать Временное правительство, поскольку первое признание является целесообразным с любой точки зрения». 20 марта (сразу же после постановления Временного правительства об аресте царя) Френсис получил ответ госсекретаря: «Пожалуйста, свяжитесь с Милюковым, министром иностранных дел, и потребуйте встречи с главой Временного правительства. Во время вашей встречи заявите, что правительство Соединенных Штатов признает новое правительство России».