Книга Царь Федор Алексеевич, или Бедный отрок - Дмитрий Володихин

* * *

К тому взлету, который произошел в 1680-х годах, просвещение на отечественной почве пришло в результате острой борьбы идейных «партий», путем проб и ошибок, после долгого поиска форм образования, в наибольшей степени удовлетворяющих запросам старомосковского общества. Первые настоятельные попытки завести большую, постоянно работающую школу предпринимались еще при государе Михаиле Федоровиче и патриархе Филарете (1630-е годы).

И греческие, и латинские школы создавались на средства государства и Церкви, финансировались различными царскими приказами или патриаршей казной, но очень долго не могли приобрести должных масштабов. Они объединяли единицы, в лучшем случае, десятки учеников.

Подобных училищ было несколько.

Школа иеромонаха Иосифа, долгое время жившего на Православном Востоке, в частности, на Святом Афоне (работала очень недолго, в 1632—1633 годах).

Школа Арсения Грека, открывшаяся в 1649 году и получившая смешанный греко-латинский характер (после нескольких месяцев работы преподавание в ней прервалось из-за ссылки Арсения, но в 1653 году возобновилось).

Школа, или, скорее, постоянный круг общения выдающегося книжника, ритора и дидаскала Епифания Славинецкого с московскими интеллектуалами (не ранее 1649 года).

Школа Андреевского монастыря на Воробьевых горах, получавшая деятельное вспомоществование от окольничего Ф.М. Ртищева (даты основания и закрытия неизвестны).

Школа Симеона Полоцкого в Заиконоспасском монастыре, существовавшая в 1664—1668 годах.

Школа патриарших певчих, обучавшихся у «мастера греческого» старца Мелетия при государе Алексее Михайловиче (основана не ранее 1656 года при кремлевском Успенском соборе и работала с перерывами очень долго — видимо, до начала 1680-х).

Школа в кремлевском Чудовом монастыре, действовавшая в 60-х — начале 70-х годов XVII столетия.

Школа Иеремии, пономаря церкви Двенадцати Апостолов на Патриаршем дворе (1680-е годы).

Некоторые из них являлись элементарными училищами, другие тянулись к статусу средних учебных заведений. А школа Симеона Полоцкого, кажется, по представлениям XVII века была чем-то большим, нежели среднее училище, но меньшим, нежели академия или университет. Современные историки педагогики нередко называют такие школы «повышенными» училищами.

Все перечисленные школы существовали недолго и не приобрели ни значительного масштаба, ни регулярного характера. Иногда вместо школы знание передавалось путем «ученичества»: большой книжник брал одного или несколько человек на обучение, но работал с ними как со «штучным товаром», индивидуально. Подобный подход не требовал налаживания «регулярного» школьного процесса[221]. Вводить единичное ученичество «здесь и сейчас» все же полезнее, чем откладывать передачу ценных знаний на те времена, когда появится настоящая школа, ибо они утопали в туманном завтра.

Нетрудно понять, какова причина неспешности русского правительства по части практических действий. Она проста: первые три четверти столетия — до крайности тяжелое для России время. Семь с лишним десятилетий до отказа наполнены войнами, смутами и восстаниями, угрожавшими если не самому существованию государства, то, по меньшей мере, безопасности внутренних его областей. Казна вечно была пуста, внимание правительства редко переходило от внешних и внутренних конфликтов к мирным делам просвещения. Патриаршая казна оканчивала финансовый год, как правило, с прибылью, но активность Церкви в сфере образования надолго затормозилась той же Великой смутой, расколом и девятилетним отсутствием вполне законного патриарха (1658—1667).

Для создания действительно крупного учебного заведения, действующего на постоянной основе, не хватало, помимо стабильности и денег, еще и кадров. Не так просто оказалось заполучить знающего, твердого в вере, склонного к преподаванию книжника, который мог бы наладить учебный процесс. Один стар, другой подозревается в измене православию, третий не желает задерживаться в русской столице, а четвертый слаб знаниями.

Вот и приходилось довольствоваться малыми, недолго существующими школами…

Почти все они располагались на территории Кремля либо Китай-города — близ Никольского крестца, недалеко от Казанского собора. Тут же, у Никольского крестца, бойко шла книжная торговля. Ее особенно оживляла работа лавки Московского печатного двора, торговавшей его изданиями. Московской типографии суждено было сыграть центральную роль в судьбах отечественного образования. Не напрасно Никольскую улицу в Москве называют «улицей русского просвещения».

* * *

Первые печатные книги в Московском государстве появились при Иване IV, скорее всего, в середине 1550-х годов. Где находилась та древнейшая типография и кто был ее организатором, неизвестно. Однако некоторые книги, изданные ею, дошли до наших дней.

В 1563 году первопечатник Иван Федоров, бывший дьякон кремлевской церкви Николы Гостунского, возглавил типографию, созданную по инициативе государя Ивана IV и митрополита Макария. Она-то и стала предком Московского печатного двора.

В 1564 году Федоров выпустил первую российскую печатную книгу, имевшую точное указание места и времени издания, — «Апостол». Около 1566 года московские типографские мастера, видимо, по поручению правительства, переселились на территорию Речи Посполитой, чтобы нести просвещение многочисленным православным общинам. Существует гипотеза (не вполне доказанная), согласно которой Иван Федоров получил образование в Краковском университете, а значит, культура западнорусского (белорусского) православия была ему знакома. Его коллега по деятельности на Московском печатном дворе Петр Тимофеев носил прозвище «Мстиславец» и, скорее всего, происходил из белорусского города Мстиславля; он просто возвращался на родину Московские первопечатники начали работу в Заблудове у литовско-русского православного магната Г.А. Ходкевича и там выпустили «Учительное Евангелие». Позднее пути первопечатников разошлись, они основали несколько новых типографий: Виленскую, Львовскую, Острожскую. На землях Великого княжества Литовского два этих мастера выпустили множество новых книг, и, по мнению знатоков истории печати, повсюду их работа отличалась выдающимся качеством, высоким уровнем художественного оформления. Особенно важной работой Ивана Федорова стало издание первой полной славянской Библии (Острожская Библия 1580 года).

В самой России типографское дело с отъездом Федорова отнюдь не пресеклось. Во второй половине 1570-х годов большая печатня работала в Александровской слободе. В преддверии утверждения патриаршества царь Федор Иванович возобновил печатню в столице. С 1589 года, когда вышла Постная Триодь московской печати, работа типографии в сердце России не прекращалась (разве только ненадолго прервалась от бедствий Смуты).

За период без малого в полтора столетия — со времен правления Ивана Грозного до Петровской эпохи — московские печатники выпустили многие сотни изданий. Среди них основную массу составляли богослужебные книги, но выходили и азбуки, пособия по военному искусству, исторические и полемические сочинения, а также Соборное уложение.