Книга Поцелуй под омелой - Эбби Клементс

– Мне нужно выбрать что-то для мамы. Что-то особенное. И смотри, как тут хорошо!

Вокруг сияли рождественские прилавки, переливались подсветкой ярко украшенные витрины магазинов, мелькали довольные лица разгоряченных покупателей, нагруженных серебристыми и золотистыми коробками и пакетами.

– Ты изменилась… – Шивон внимательно всмотрелась в лицо подруги, пытаясь понять, откуда взялся весь этот энтузиазм.

– Будешь жареные каштаны? – спросила Лори.

– Да, пожалуйста, – отозвалась Шивон, растирая щеки руками. – Горяченького сейчас в самый раз. Но если серьезно… – Шивон взяла у Лори пакет с каштанами, и они вернулись в давку на тротуаре. – С каких это пор у тебя праздничное настроение? Ты вообще говорила, что даже не пойдешь к Лили.

Лори в самом деле чувствовала себя Скруджем[18] в последнее время, и она все еще планировала провести Рождество в одиночестве, а не у Лили.

– Я все еще думаю, что пропущу ее вечеринку, – ответила Лори. – Хотя я пока не сказала об этом Лили. Но я очень хочу поехать в Испанию и провести время с мамой: шампанское и танцы на площади на Новый год… Ммм? К тому же там на двадцать градусов теплее, чем здесь.

– Упакуешь меня в свой чемодан? – хмыкнула Шивон, очищая каштан. – Я бы не отказалась от солнца.

– По мне, ты выглядишь вполне солнечно, – ответила Лори, намекая на румянец Шивон.

То, что та без ума от своего парня, было написано у нее на лице. Судя по тому, что Лори уже слышала, стресс и школьное напряжение снимались изрядным количеством акробатического секса.

– Спасибо, – сказала Шивон. – Это так странно, Лори. То, что все случилось так быстро. А теперь еще Эд хочет познакомить меня со своей семьей. Это так рано! Что они обо мне подумают?

– Ты им всем очень понравишься, – ответила Лори. – Ты всем очень нравишься.

– О, – Шивон слегка поморщила нос. – Не знала, что тебе не все равно.

– Как видишь, не все равно! – Лори остановилась у прилавка с украшениями. – Но сейчас ты мне нужна, как никогда, потому что я ударилась в целибат.

Лори взяла кулон на цепочке и подняла его на уровень шеи, демонстрируя, чтобы Шивон оценила.

– Что скажешь? – спросила она, чувствуя холодок серебра, в которое был вделан янтарь. – Только представь меня с более темной, оливковой кожей… И парочкой седых прядей.

Шивон придвинулась ближе.

– Я вообще-то вижу несколько, – она выискала седой волос, выдернула его и показала Лори.

Та в шутку вздрогнула и зарычала пиратски:

– Ух! На севере днем с огнем не найти приличного парикмахера! Ну, скажи, этот хорош?

– Янтарь в серебре – прекрасно! Но бирюза тоже красивая.

Она взяла такой же кулон, только поменьше.

– Бирюза – для мамы, – улыбнулась Лори. – Янтарь – для тебя.

Завершив рейд, они устроились на диване в квартире Шивон – посмотреть «Интуицию»[19], уже в сотый, наверное, раз. Пожалуй, сказала Шивон, Джон Кьюсак[20] в плохом фильме о Рождестве в Нью-Йорке лучше Джона Кьюсака в приличном фильме, и они отложили «Убийство в Гросс-Пойнте» для последующего просмотра и проверки этой теории.

Между ними стояла открытая коробка шоколадных конфет, а пол и диван вокруг были усеяны яркими фантиками – фиолетовыми и желтыми со стороны Лори, золотистыми и серебристыми со стороны Шивон. Спустя приблизительно час, в самый разгар сюжета, у Шивон зазвонил телефон.

– Привет, – ответила она кому-то.

Должно быть, Эд, подумала Лори, отметив про себя кокетливый тон Шивон. И судя по тому, как быстро она начала смахивать фантики с дивана, идет сюда.

– Это Эд, – сказала Шивон, положив мобильный телефон на кофейный столик. – Вот черт, он будет здесь через пять минут!

Она опрометью бросилась в ванную.

– Надо слегка накраситься, – ее голос разносился эхом, отражаясь от кафельных стен. – Останься и встреть, пожалуйста, Эда! Он тебе понравится, вот увидишь!

Лори не очень-то в это верила: предыдущие мужчины Шивон были странными приверженцами тантрического секса и пахли фимиамом. Не та компания, в которой Лори хотелось бы проводить время, и тем более канун Рождества. Но она была в долгу у Шивон, а та говорила, что Эд – другой.

Зазвонил домофон, и Шивон разразилась тирадой ругательств.

– Не волнуйся, я впущу его, – крикнула Лори.

Она попробовала впустить Эда, но он все время не вовремя пытался открыть дверь. Через минуту или больше он тихо ругался, как и Шивон минуту назад, очевидно, не понимая, что Лори слышала каждое слово через громкоговоритель домофона.

– Я спущусь за ним вниз, – сказала Лори. Шивон, с легкой косметикой на лице, вернулась из ванной все в том же шелковом халате. – А ты пока оденься.

Открыв нижнюю входную дверь, Лори впервые увидела Эда. Он стоял на холоде, закутавшись в черное шерстяное пальто. Его сложно было бы не заметить – баскетбольного роста, широкоплечий, короткие темные волосы, красные от ветра щеки.

– Жесткая тут у вас пропускная политика, – пошутил он, протягивая руку Лори. – Я Эд. А ты, должно быть, Лори. Приятно познакомиться.

Лори сначала хотела пожать его руку, но потом изловчилась, привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку, так было естественнее.

– Взаимно. Я очень много о тебе слышала, – улыбнулась она, жестом приглашая его войти.

Повернувшись, она увидела Джея, тот спустился с лестницы и шел к выходу. Он посмотрел на Лори, потом на Эда. Ей показалось – или он погрустнел?

– Счастливого Рождества, – мимоходом обронил он, кивнул им и был таков…

* * *

Шивон подала Лори чашку горячего сидра, и она обхватила ее руками в варежках. Церковный хор только что начал службу на площади перед брикстонским зданием муниципалитета, и вокруг собралась огромная толпа. Хор запел рождественский хорал «Придите, верные», и у Лори от красоты этой музыки и ее исполнения по коже побежали мурашки. Лили была в первом ряду и пела от всего сердца. Был прохладный безоблачный вечер, дети бегали и танцевали перед поющими, их родители с аппетитом поедали пироги со сладкой начинкой, а дедушки и бабушки были снова в строю. Шивон толкнула Лори под бок.

– Стоит того, чтобы слезть с дивана, а?

Лори кивнула и отпила сидра. Эд обнял Шивон за плечи и прижал к себе.