Книга Челюсти пираньи - Владимир Гурвич

И тут раздался душераздирающий вопль. Такого оглушительного крика я не слушал ни разу в жизни.

— Спасите, спасите! — поочередно по-русски и по-французски вопила Ланина.

Этот крик заставил всех замереть. Только не меня. Я решил воспользоваться секундным замешательством и бросился на своих врагов. Один из них махнул ножом, но я заранее просчитал этот жест, убрал голову, пнул парня ногой и занялся его товарищем. Его кулак стремительно несся мне прямо в скулу, я отбил его рукой и в свою очередь тоже ударил. Тот тоже отразил мой выпад, зато вторая моя атака оказалась более успешной. Я прыгнул с вытянутой стопой прямо на его живот. Он упал. Проход к Зайченко был свободен.

Вместо того, чтобы заняться Ланиной, ему пришлось повернуться ко мне. Он надвигался на меня подобно скале, вдруг обретшей способность к передвижению. Я всем телом и душой ощущал, насколько неравны наши весовые категории. Он ничуть не сомневался в своей победе, а потому позволял себе не спешить.

Ланина вновь завопила, что есть мочи. Внезапно раздалось тарахтенье мотора быстро приближающейся машины, и через несколько секунд показалась и она. Это был полицейский патруль.

Вся троица с быстротой молнии погрузилась в свой автомобиль и, едва не столкнувшись с полицейской машиной, умчалась. Полицейские не стали ее преследовать, а избрали более легкий вариант своего поведения — подъехали к нам.

Всю оставшуюся часть ночи мы провели в полицейском участке. Сначала уточняли наши личности, долго изучали документы, затем заставили изложить все события сперва устно, потом на бумаге. Во всех этих утомительных перипетий с полицией главная роль была отведена Ланиной, так как я из-за незнания языка не мог вставить ни словечка. Мы условились, что представим события, как уличное ограбление; ничего о нападавших нам не известно. Полицейским пришлось довольствоваться этой версией, хотя почему-то большого доверия она у них не вызвала. По-видимому, разговоры о всесильной и страшной русской мафии не давали им покоя.

Глава семнадцатая

Мы возвратились в гостиницу утром. Ланина усадила меня на стул и стала осматривать мои раны. Впрочем, особенно смотреть было не на что, я отделался весьма легко: несколькими ссадинами на лице и теле. Убедившись, что опасность моему здоровью они не представляют, она успокоилась.

Мы оба валились с ног, бессонная ночь в полицейском участке не способна прибавить сил ни одному человеку в мире. И все же Ланина не удержалась от нескольких вопросов.

— Как вы думаете, что они намеревались делать?

— Их явно интересовали вы, а не я. Скорей всего этот самый Зайченко получил задание вас похитить. — «А может быть, и убить», — добавил я про себя.

— Какой Зайченко? — удивилась она.

— Тот самый, гигантского роста. Я общался с ним вчера утром во время своего посещения этой самой фирмы «Сосьете рюсс». Он мне представился исполнительным директором.

— Так это был он? — Ланина задумалась. — Нам необходимо выяснить, кто стоит за ним. Ясно, что он действовал по заданию кого-то.

Она выжидательно посмотрела на меня.

— Хорошо, я попробую, — без энтузиазма согласился я.

Хотя ее просьба была совершенно справедлива, мне почему-то она не понравилась. Она не могла не понимать после событий сегодняшней ночи, что любое соприкосновение с этими людьми чревато серьезной опасностью. И уж больно легко она рискует моей жизнью. Былая и почти уже утихнувшая обида на нее, вновь всколыхнулась во мне, подобно костру, в котором ветер вновь расшевелил уже почти полностью уснувшее пламя.

Кажется, Ланина прочла мои мысли.

— Я понимаю, что это довольно опасно, но переговоры вот-вот завершатся. Необходим последний нажим. Это будет самый выгодный контракт, который когда-либо заключал наш концерн. Вы понимаете, что я не могу его упустить?

Я кивнул головой. Если со мной что-нибудь случится, что мне до выгодного контракта?

— Я попробую что-нибудь предпринять, — сказал я.

— Я вам очень благодарна, — прочувственно произнесла она. — А сейчас нам надо поспать, иначе мы упадем прямо тут, на пол, — улыбнулась она. — Я сейчас позвоню, чтобы перенесли наши переговоры на вторую половину дня. Так что спите спокойно.

Но, даже несмотря на огромную усталость, заснуть по-настоящему я так и не смог. Ощущение опасности не покидало меня. Иногда мне казалось, что она подкрадывается ко мне столь близко, что я вскакивал с постели, обливаясь холодным потом. И все же в конце концов сильное утомление победило страх, и я забылся, ибо когда я вновь открыл глаза, то по расположению заглядывавшего в окно светила понял, что далеко за полдень.

Я встал и поспешно направился в номер Ланиной. Но на мой стук никто не ответил. Значит, она уехала на переговоры одна. Я вернулся к себе и поспешно набрал ее сотовый телефон. Она ответила тут же и сказала только одну фразу: она в машине и у нее все в порядке.

Я вышел из гостиницы, поймал такси и направился на улицу, где располагалось «Сосьете рюсс». Но на этот раз преодолеть рубеж охраны мне не удалось. После долгих и утомительных объяснений я наконец понял, что эта фирма съехала с этого адреса.

События приобретали просто стремительный оборот. След оказался оборванным. Оставалась последняя возможность: дом, в который вчера заходил Зайченко.

Очередное такси довезло меня до нужного мне адреса. Я занял столик в неподалеку расположенном кафе и стал наблюдать за тем, что происходит вокруг. Я выпил уже две чашки кофе, но ничего интересного пока не увидел. Честно говоря, я не представлял, что делать дальше? Внезапно я невольно вздрогнул: я заметил Зайченко. Он подошел к знакомому подъезду, быстро огляделся по сторонам и нырнул внутрь дома.

Я подождал несколько секунд, затем побежал через дорогу. Открыл дверь и оказался в заветном доме.

И сразу же наткнулся на консьержку, которая преградила мое дальнейшее продвижение. Я показал ей свой кошелек. Собрав весь свой скудный запас французских слов и выражений, который успел собрать за всю свою жизнь и особенно за последние дни, я стал объяснять, что только что вошедший сюда господин потерял бумажник.

К моему удивлению, консьержка — пожилая ухоженная дама почти сразу поняла мою тарабарщину и даже с некоторым уважением взглянула на меня: еще бы, мало кто в наше время станет возвращать потерянный кошелек.

— Dernier etage, appartement vingtieme, — сказала она.

На мое счастье, эти слова мне были знакомы. Я поблагодарил и устремился на вверх.

Я подошел к указанной квартиры, прислушался что происходит внутри. Оттуда раздавались какие-то неясные звуки. Затем послышался отчетливый грохот и крики. Там явно происходило нечто необычное.

Дверь была защелкнута на английский замок. Открыть его было не самым сложными делом, с которым я сталкивался в своей жизни. Я ворвался в комнату и увидел следующую картину: Курбатов дрался с Зайченко, а в углу лежал и скулил отправленный в нокдаун Барон.