Книга Воспитание по-новому - Маруся Светлова

Сможет быть честным и чистым — душевным человеком.

Недавно я пережила опыт такой душевной близости с внуком и в очередной раз убедилась, как открыты и отзывчивы дети к душевным разговорам, как восприимчивы и чисты, когда мы сами открыты и любящи.

Всего несколько минут длился наш разговор, когда я отводила внука в детский сад. Он произнес плохое слово, и я, услышав его из этих чистых детских уст, сказала:

— Знаешь, детка, есть слова, которые лучше не произносить — такие они плохие и грязные. Когда ты произносишь такое слово — ты пачкаешься, пачкаешь свою чистую душу. А она тебе нужна чистая и светлая — иначе как ты пойдешь по жизни, если она не будет тебе светить на твоем Пути?

— А у меня тоже есть душа? — спросил он.

И я ответила:

— Конечно, есть, и очень чистая, очень светлая, потому что ты хороший человек и ничем ее еще не испачкал.

— А чем можно испачкать душу? — с интересом спросил он.

— Ну, вот такими плохими, грязными словами. Плохими поступками — злыми, нечестными. Враньем. Завистью.

— А если я уже сделал плохой поступок — моя душа уже грязная? — спросил ребенок, спросил настороженно, потому что, конечно же, за свою почти шестилетнюю жизнь успел совершить не один «плохой» поступок.

— Если ты поймешь, что был неправ, что ошибся, и признаешься в этом хотя бы самому себе, то есть покаешься в этом поступке, — то ты опять очистишься. Или если ты кому-то расскажешь, признаешься, что понимаешь, что совершил плохой поступок, твоя душа опять становится чистой, — ответила я. — Так что не так страшно ошибаться, дорогой, важно во время признать свою ошибку и постараться в дальнейшем поступать по-другому. Главное — не бояться признаться, что ты в чем-то был неправ. И твоя душа всегда будет чистой. А о ее чистоте действительно нужно заботиться — она нужна тебе, чтобы вести тебя по жизни…

Вечером, придя домой из сада, ребенок ушел в свою комнату, потом пришел ко мне в майке и сказал тоном, которым говорят какие-то очень важные вещи:

— Ты знаешь, Маруся, я хочу тебе признаться кое в чем.

— Признайся, — сказала я.

— Ты знаешь, я сегодня нечаянно, не специально, порезал ножницами свою майку.

И ребенок показал на разрез.

— Как же это у тебя получилось? — поинтересовалась я, рассматривая разрез на майке прямо в области живота.

— Я ножницы не той стороной взял и нажал нечаянно, они майку и разрезали…

— Ну что же, я надеюсь, этот поступок научил тебя быть внимательнее, потому что ты испортил вещь. И мог бы и поранить свой живот. Видишь — твой поступок учит тебя быть осмотрительнее, не торопиться. Я думаю, ты все понял. Сними эту майку, возьми в комоде другую…

Ребенок ушел. Я улыбнулась нашему разговору, его признанию. И тут только я подумала — как же он порезал майку, которая была под свитером?

Но в это мгновение внук вернулся. И сказал немного смущенно:

— Знаешь, Маруся, я хочу тебе еще кое в чем признаться.

— Признайся, — сказала я.

— Я порезал еще и свитер! Я все вместе порезал — и свитер, и майку, когда на ножницы нечаянно надавил…

Он проговорил это покаянно, именно это слово пришло ко мне в голову.

— Ну, здорово! — сказала я. — А я после твоего ухода удивилась — как же ты умудрился порезать одну только майку, если она была под свитером? Теперь я все понимаю. Ну что ж, что сделал, то сделал! Надеюсь, этот поступок тем более научит тебя быть внимательнее при обращении с ножницами…

Ребенок вздохнул с облегчением и вышел. Он вздохнул действительно с облегчением, как бы освободившись от чего-то. А его признание на самом деле освободило его от ощущения чувства вины, собственной «плохости».

Он ушел, а я подумала — какая же чистая и светлая у него душа! Светлая и чистая — как у любого ребенка, — я убеждена в этом. И как хорошо и правильно все понимает ребенок, когда ты обращаешься к его чистой душе!

Наши дети — так мало ушедшие от своей естественной природы, пока еще не погрузившиеся во взрослый, жесткий и грязный мир, — остаются еще чистыми и светлыми душами, открытыми, способными воспринимать и тонко чувствовать окружающий мир. Умеющими тонко вибрировать в ответ на воздействие на них.

И любить ребенка — это видеть в нем не озорника, шалуна, лентяя или трудного ребенка, а видеть в нем в первую очередь эту чистую Божью душу, открытую, светлую, с чистыми помыслами. Свободную от желания сделать плохо.

Любить ребенка: помнить о высокой цели воспитания

Один из уровней, который присутствует в воспитании ребенка, — это уровень навыков, которым я, как родитель, должен научить ребенка: складывать одежду, убирать игрушки, мыть за собой посуду…

Это то, на что, как правило, и был направлен фокус нашего родительского внимания в воспитании «по-старому». Потому что из этих навыков — уметь пользоваться ножом и вилкой, хорошо вести себя за столом, не шуметь в общественном месте, уступать место старшим — и состояло то хорошее внешнее поведение, воспитание которого было главной целью большинства родителей.

Но есть более высокий уровень в воспитании ребенка — это формирование качеств личности, черт характера, личности в целом.

И эта высшая цель воспитания — формирование свободной уверенной личности — включает в себя и уровень навыков.

По-другому говоря, кроме достижения большой цели — сформировать его личностью, — мы должны достичь много маленьких — чистить по утрам и вечерам зубы, самому убираться в комнате и брать на себя ответственность за какие-то домашние обязанности.

И одна из самых больших ошибок, которые мы делали, — когда мы ставили акцент на достижение маленьких целей, когда мы в погоне за достижением маленькой цели забывали о высокой цели.

Мы утыкались в маленькую цель, например научить складывать свои вещи, и, стараясь достичь ее, требовали и критиковали, наказывали и отвергали, унижали. Мы часто просто «размазывали» ребенка как личность — для того, чтобы ребенок научился складывать свои вещи на место!

Добиваясь (!) одной маленькой цели, мы переходили к следующей маленькой цели — заставить убирать за собой постель или заставить делать уроки.

Мы учили их навыкам, но не учили быть личностью. И ребенок становился послушным ребенком с хорошим внешним поведением, воспитанный, даже образованный. Но не становился ни свободным, ни уверенным, ни самостоятельным.

Нам нужно постоянно помнить о высокой цели воспитания. Иначе мы постоянно будем находиться в погоне за очередной маленькой целью. Но тогда мы никогда не дойдем до высокой цели.

Самое удивительное заключается в том, что когда ты помнишь о высокой цели воспитания, когда нацеливаешься на высшую цель и идешь к ней, видя в ребенке личность, — любой навык формируется сам, незаметно, без усилий.